Фото: BSIP/UIG via Getty Images
Фото: BSIP/UIG via Getty Images

Болезнь 52-летней Джуди Перкинс прогрессировала. После нескольких циклов химиотерапии врачи сообщили, что рак груди находится в терминальной стадии, начал распространяться по всему телу, и жить ей осталось не больше месяца. «Чтобы хоть как-то справиться с болью, я старалась как можно меньше двигаться: опухоль груди давила на нерв в плечевом суставе, и при движении очень сильно начинала болеть рука», — рассказала Перкинс изданию The Guardian.

Американский национальный институт исследований рака предложил Джуди испытать на себе новый вид иммунотерапии. Ученые исследовали ДНК опухолей, обратив внимание на так называемые злокачественные маркеры — те, что запускают процесс появления раковых клеток после «поломки» ДНК. В иммунной системе человека существуют особые лимфоциты, которые могут справиться с маркерами злокачественных клеток. Ученые создали армию из 90 миллиардов лимфоцитов и отправили их обратно в организм пациентки. То есть, для борьбы с заболеванием пациентки использовались ее же клетки. Уже спустя год опухоли Перкинс полностью исчезли.

«Я была настроена очень скептически, потому что шансы были, мягко говоря, невелики, — рассказывает Джуди. — Но через две недели я почувствовала, что мне стало лучше. Уже два года у меня нет раковых клеток в организме. Врачи могут называть это ремиссией — но я считаю, что вылечилась».

Ремиссия пациентки действительно оказалась длительной — за 22 месяца, которые прошли с начала терапии, в теле Перкинс не нашли раковых клеток.

Случаи, когда ученым и медикам удавалось вылечить другие виды рака в терминальной стадии, уже были известны, но в российских клиниках такое лечение все еще недоступно. «Сноб» спросил научного руководителя компании yRisk, которая занимается генетическим тестированием для определения рисков возникновения рака, почему даже успешная методика лечения рака не позволяет массово применять ее в клиниках.

«По научным меркам, эта технология еще очень молодая: ее начали практиковать в 2000-х, успешно применяя для лечения меланомы и не только, — объясняет Тихонов. — С точки зрения клинических исследований, мы пока не можем сказать, насколько она безопасна. Это первая причина, по которой мы не можем получить такое лечение у себя в районной больнице. Вторая причина заключается в том, что процедура, когда ученые забирают у человека клетки, размножают их, а затем возвращают в организм человека — нестандартная, а значит, очень дорогая. Например, иммунотерапия стоит порядка 500 тысяч долларов. И, наконец, третья причина — запатентовать уже существующую процедуру нельзя. Компаниям придется менять механизм испытаний, а это всегда означает дополнительные затраты. Фармкомпании не видят в этом выгоды и не торопятся браться за новую технологию».

Подробнее о случае Джуди Перкинс можно прочитать в журнале Nature Medicine.

Подготовила Василиса Бабицкая