НЕИСПРАВИМЫЙ
СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО
ЭРИК БРАГАЛЯН
ЭРИК БРАГАЛЯН
0
0
0
0
0
0
0
1
0
1
1
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
0
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
1
0
1
0
0
1
0
0
0
0
1
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
1
0
0
0
1
1
1
1
1
1
1
1
0
0
0
0
1
1
1
1
1
0
1
1
0
1
0
0
1
0
0
1
0
0
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
0
0
1
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
НЕИСПРАВИМЫЙ
Генетика уже изменила и продолжает менять наше общество. Сегодня в информационном поле можно увидеть новости о намерении создать банк ДНК-данных правонарушителей. В третьей новелле, подготовленной в рамках специального проекта «Сноба» и медико-генетического центра Genotek, Сергей Лукьяненко размышляет о преступлениях и наказаниях будущего
0
0
1
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
1
0
1
0
1
0
1
0
1
1
0
1
0
0
1
0
0
0
0
1
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
1
0
0
Впервые за четыре года надев гражданскую одежду, Александр посмотрел в зеркало.
Все было прекрасно. Он не располнел и не исхудал, ну а джинсы и водолазка никогда не становятся старомодными.
— Я полагал, что мне еще год сидеть, — небрежно сказал он.
Охранник криво улыбнулся:
— Так и есть. Но тюрьмы закрыли.
— Что ж в другую не перевели? Нет, я не то чтобы протестую, — Александр улыбнулся. Этот охранник раньше был одним из самых злобных, но последние полгода как-то помягчел. Стареет, видать.
— Слышишь плохо? — едко спросил охранник. — Тюрьмы закрыли. Все. В связи с гуманизацией общества.
— О как, — удивился Александр. — А если я снова чего-нибудь нарушу?
— Не мое дело, — ответил охранник. — Последний день дорабатываю, завтра на другую работу выхожу. И тебе советую с прошлым завязать… хотя есть у меня сомнения на твой счет.
В задумчивости Александр покинул стены тюрьмы, где провел последние годы за маленькую шалость с банковскими счетами. Обидно, дело-то выеденного яйца не стоило! Просто у него на счете стало на шесть нулей больше. На суде он пытался доказать, что ноль — это, с точки зрения математики, даже не совсем число или не совсем цифра. Ноль — это ничто, ничего! И то, что в результате появления шести нулей на его счету вместо семи евро оказалось семь миллионов, — смехотворная случайность, никак и никому не вредящая. Он же не взял мешок с деньгами (да и кто их нынче видит, бумажные деньги — все электронное). Он просто шесть раз добавил «ничего» к своему счету. Но судья его доводы не оценил. Присудил пять лет, да еще и пообещал, если Александр продолжит спорить, добавить к этим пяти одно или даже два «ничего».
Все было прекрасно. Он не располнел и не исхудал, ну а джинсы и водолазка никогда не становятся старомодными.
— Я полагал, что мне еще год сидеть, — небрежно сказал он.
Охранник криво улыбнулся:
— Так и есть. Но тюрьмы закрыли.
— Что ж в другую не перевели? Нет, я не то чтобы протестую, — Александр улыбнулся. Этот охранник раньше был одним из самых злобных, но последние полгода как-то помягчел. Стареет, видать.
— Слышишь плохо? — едко спросил охранник. — Тюрьмы закрыли. Все. В связи с гуманизацией общества.
— О как, — удивился Александр. — А если я снова чего-нибудь нарушу?
— Не мое дело, — ответил охранник. — Последний день дорабатываю, завтра на другую работу выхожу. И тебе советую с прошлым завязать… хотя есть у меня сомнения на твой счет.
В задумчивости Александр покинул стены тюрьмы, где провел последние годы за маленькую шалость с банковскими счетами. Обидно, дело-то выеденного яйца не стоило! Просто у него на счете стало на шесть нулей больше. На суде он пытался доказать, что ноль — это, с точки зрения математики, даже не совсем число или не совсем цифра. Ноль — это ничто, ничего! И то, что в результате появления шести нулей на его счету вместо семи евро оказалось семь миллионов, — смехотворная случайность, никак и никому не вредящая. Он же не взял мешок с деньгами (да и кто их нынче видит, бумажные деньги — все электронное). Он просто шесть раз добавил «ничего» к своему счету. Но судья его доводы не оценил. Присудил пять лет, да еще и пообещал, если Александр продолжит спорить, добавить к этим пяти одно или даже два «ничего».
“В СВЯЗИ С ГУМАНИЗАЦИЕЙ ОБЩЕСТВА”
ВСЕ ТЮРЬМЫ ЗАКРЫЛИ
Редактирование генома –
один из видов генной инженерии, в котором может быть проведено включение, удаление или перемещение фрагментов ДНК в геноме организма, с использованием специфически спроектированных эндонуклеаз, или «молекулярных ножниц». Подробнее о методе здесь.
один из видов генной инженерии, в котором может быть проведено включение, удаление или перемещение фрагментов ДНК в геноме организма, с использованием специфически спроектированных эндонуклеаз, или «молекулярных ножниц». Подробнее о методе здесь.
0
0
1
1
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
1
0
1
0
1
0
1
0
1
1
0
1
0
0
1
0
0
0
0
1
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
0
1
1
0
0
Четыре года в тюрьме Александр даром не терял. Он много и усердно учился, понял все свои ошибки и был уверен, что в следующий раз его не поймают. Заселившись в дешевую гостиницу (ехать к родителям не хотелось, жена ушла почти сразу, как он попал в тюрьму, у нее уже был другой дом, другой муж и, кажется, появились дети), Александр проверил свой счет. Негусто. Те самые семь евро, ну и заработанная в тюрьме тысяча с небольшим. Было, правда, несколько писем с предложением работы. Даже его банк, невзирая на прошлое, предлагал ему работать экспертом по безопасности — искать дыры в защите и останавливать других хакеров.
Работать — какое неприятное, мерзкое слово! Как говорил единственный приятель Александра в тюрьме, русский эмигрант Петр: «От работы кони дохнут!» Александр был с ним полностью согласен. Быстрый поиск в сети подтвердил то, что погруженный в изучение мира сетевых протоколов и файерволов Александр пропустил: по всему миру массово закрывались исправительные заведения. Депутаты и министры с трибун объясняли, что преступники — на самом деле жертвы своей наследственности, плохой генетики, сурового воспитания, и наказывать их ни в коем случае нельзя. Уголовные суды переквалифицировались на рассмотрение экономических споров и бракоразводных дел. Наверное и его суровый судья теперь вынужден вникать в дрязги о разделе имущества.
— Вот это правильно, — пробормотал Александр, закрывая новостную страницу. — Совершенно верно! Женщины имеют право, черные имеют право, голубые и розовые имеют право. У всех должны быть права. В том числе и у жертв… э… сурового воспитания. Он вспомнил ласковый взгляд матери, и ему на миг стало стыдно. Но, с другой стороны, раз он нарушил закон — кто-то же в этом виновен? Суровые законы, плохая наследственность, неудачное воспитание. Никак не он сам.
Александр спустился в бар при гостинице, взял крепкий кофе и вернулся в номер. Еще недавно он не собирался спешить, но, если уж мир сошел с ума — как этим не воспользоваться? Он включил ноутбук и погрузился в глубины даркнета. Через час он поменял свои крошечные сбережения на крипту, а крипту — на довольно свежего и с виду годного электронного червя. Червь, при более внимательном изучении, оказался не столь уж и хитрым, но… Что они с ним сделают, если ограничение свободы человека признано во всем мире негуманным?
Еще через два часа на криптовалютном счете Александра было почти десять миллионов, если пересчитать на европейскую валюту. По этому поводу он заказал в номер хороший ужин с дорогим вином и принялся изучать тайные рынки даркнета. Как-то там было пустовато. Неужели за четыре года преступный мир массово раскаялся в своих прегрешениях?
Работать — какое неприятное, мерзкое слово! Как говорил единственный приятель Александра в тюрьме, русский эмигрант Петр: «От работы кони дохнут!» Александр был с ним полностью согласен. Быстрый поиск в сети подтвердил то, что погруженный в изучение мира сетевых протоколов и файерволов Александр пропустил: по всему миру массово закрывались исправительные заведения. Депутаты и министры с трибун объясняли, что преступники — на самом деле жертвы своей наследственности, плохой генетики, сурового воспитания, и наказывать их ни в коем случае нельзя. Уголовные суды переквалифицировались на рассмотрение экономических споров и бракоразводных дел. Наверное и его суровый судья теперь вынужден вникать в дрязги о разделе имущества.
— Вот это правильно, — пробормотал Александр, закрывая новостную страницу. — Совершенно верно! Женщины имеют право, черные имеют право, голубые и розовые имеют право. У всех должны быть права. В том числе и у жертв… э… сурового воспитания. Он вспомнил ласковый взгляд матери, и ему на миг стало стыдно. Но, с другой стороны, раз он нарушил закон — кто-то же в этом виновен? Суровые законы, плохая наследственность, неудачное воспитание. Никак не он сам.
Александр спустился в бар при гостинице, взял крепкий кофе и вернулся в номер. Еще недавно он не собирался спешить, но, если уж мир сошел с ума — как этим не воспользоваться? Он включил ноутбук и погрузился в глубины даркнета. Через час он поменял свои крошечные сбережения на крипту, а крипту — на довольно свежего и с виду годного электронного червя. Червь, при более внимательном изучении, оказался не столь уж и хитрым, но… Что они с ним сделают, если ограничение свободы человека признано во всем мире негуманным?
Еще через два часа на криптовалютном счете Александра было почти десять миллионов, если пересчитать на европейскую валюту. По этому поводу он заказал в номер хороший ужин с дорогим вином и принялся изучать тайные рынки даркнета. Как-то там было пустовато. Неужели за четыре года преступный мир массово раскаялся в своих прегрешениях?
Редактирование генома –
один из видов генной инженерии, в котором может быть проведено включение, удаление или перемещение фрагментов ДНК в геноме организма, с использованием специфически спроектированных эндонуклеаз, или «молекулярных ножниц». Подробнее о методе здесь.
один из видов генной инженерии, в котором может быть проведено включение, удаление или перемещение фрагментов ДНК в геноме организма, с использованием специфически спроектированных эндонуклеаз, или «молекулярных ножниц». Подробнее о методе здесь.
Поужинав, он лег спать. А проснулся от настойчивого стука в дверь. Похоже, купленный вчера червь все-таки оставил какие-то следы в киберпространстве… Александр покосился было на окно, но номер был на шестом этаже. Да и зачем пытаться бежать? Он открыл дверь и с удивлением обнаружил за ней своего бывшего надзирателя в компании субтильного мужчины интеллигентной наружности с чемоданчиком в руках.
— Вот так я и знал, что ты неисправимый, — пробормотал охранник, оттесняя его плечом и входя.
— Даже не знаю, о чем вы, — ответил Александр, отступая. На ноутбуке все следы его путешествий были стерты и перезаписаны старыми эротическими фильмами.
Охранник лишь пожал плечами и отошел к окну.
— Тюрем нет, судов нет, — сказал Александр. — Кто вы такие и по какому праву ко мне вломились?
— Я ваш доктор, — сказал интеллигент, застенчиво улыбаясь. — Очень приятно познакомиться, Александр. У вас серьезное заболевание.
— И какое же?
— Клептомания, навязчивая тяга к присвоению чужого, — объяснил доктор, открывая чемоданчик. — Прежде общество сурово обходилось с больными, лишало их свободы, но, к счастью, те времена прошли. Сейчас мы вас вылечим!
Он достал из чемоданчика шприц-ручку.
— Эй! — закричал Александр в панике. — Слушайте, да я здоров! Да, я был неправ. Я все верну, я ничего не истратил!
— Конечно же вернете, — ласково сказал доктор.
Крепкие руки охранника взяли Александра за плечи, пока доктор задирал ему майку и, ловко нацелившись, воткнул шприц куда-то в район пупка.
— Тюрьмы — это сурово и неэффективно, — продолжал доктор, вводя раствор. — Медицина гораздо добрее и действеннее. Сейчас наноботы исправят ваш дефектный ген и все станет хорошо. Понимаете, лучшая тюрьма — это та, которая построена у вас в голове.
Он спрятал шприц, охранник отпустил Александра, ухмыльнулся и похлопал по спине. Сказал:
— Ты не нервничай. Я раньше почему таким злым был? Считал вас всех подонками и неисправимыми негодяями. А на самом деле у меня была генетическая тяга к агрессии и доминированию. Меня вылечили, и теперь я всех люблю.
Вслед за доктором он направился к двери.
— Эй… а деньги вы забирать не будете? — растерянно спросил Александр.
— Зачем? — удивился доктор. — Вы их сами скоро вернете.
Александр в растерянности сел на кровать. Прислушался к удаляющимся шагам. Почесал место укола.
Ему все больше и больше хотелось вернуть банку деньги.
А еще больше хотелось заправить постель, убраться в номере и устроиться на работу.
— Вот так я и знал, что ты неисправимый, — пробормотал охранник, оттесняя его плечом и входя.
— Даже не знаю, о чем вы, — ответил Александр, отступая. На ноутбуке все следы его путешествий были стерты и перезаписаны старыми эротическими фильмами.
Охранник лишь пожал плечами и отошел к окну.
— Тюрем нет, судов нет, — сказал Александр. — Кто вы такие и по какому праву ко мне вломились?
— Я ваш доктор, — сказал интеллигент, застенчиво улыбаясь. — Очень приятно познакомиться, Александр. У вас серьезное заболевание.
— И какое же?
— Клептомания, навязчивая тяга к присвоению чужого, — объяснил доктор, открывая чемоданчик. — Прежде общество сурово обходилось с больными, лишало их свободы, но, к счастью, те времена прошли. Сейчас мы вас вылечим!
Он достал из чемоданчика шприц-ручку.
— Эй! — закричал Александр в панике. — Слушайте, да я здоров! Да, я был неправ. Я все верну, я ничего не истратил!
— Конечно же вернете, — ласково сказал доктор.
Крепкие руки охранника взяли Александра за плечи, пока доктор задирал ему майку и, ловко нацелившись, воткнул шприц куда-то в район пупка.
— Тюрьмы — это сурово и неэффективно, — продолжал доктор, вводя раствор. — Медицина гораздо добрее и действеннее. Сейчас наноботы исправят ваш дефектный ген и все станет хорошо. Понимаете, лучшая тюрьма — это та, которая построена у вас в голове.
Он спрятал шприц, охранник отпустил Александра, ухмыльнулся и похлопал по спине. Сказал:
— Ты не нервничай. Я раньше почему таким злым был? Считал вас всех подонками и неисправимыми негодяями. А на самом деле у меня была генетическая тяга к агрессии и доминированию. Меня вылечили, и теперь я всех люблю.
Вслед за доктором он направился к двери.
— Эй… а деньги вы забирать не будете? — растерянно спросил Александр.
— Зачем? — удивился доктор. — Вы их сами скоро вернете.
Александр в растерянности сел на кровать. Прислушался к удаляющимся шагам. Почесал место укола.
Ему все больше и больше хотелось вернуть банку деньги.
А еще больше хотелось заправить постель, убраться в номере и устроиться на работу.
КОНЕЧНО ВЕРНЕТЕ
Я ВСЕ ВЕРНУ!