Вадим Рутковский: Некрасовские мотивы и жизнь Адель в Омске: фестиваль «Движение» примиряет Русь с Европой

Спектакль Кирилла Серебренникова «Кому на Руси жить хорошо» появится только осенью, а почти одноименный фильм, возникший в результате подготовки к постановке, уже существует — и только ради него уже стоило затевать этот долгосрочный совместный проект «Гоголь-центра» и Ярославского театра драмы им. Федора Волкова. Бойкий, ехидный, парадоксальный и лиричный дебют актера Александра Горчилина фиксирует эксперимент, поставленный автором над собой и родной страной. В чем суть? Актеры, занятые в спектакле по мотивам поэмы Некрасова, отправляются в командировку по некрасовским местам — колесят на микроавтобусе по русской глубинке и задают встречным-поперечным один сакраментальный вопрос, кому, мол, весело и вольготно сегодня. Примерный набор типажей и приблизительные варианты ответов вы можете представить сами — с одной стороны. С другой — подвижная любопытная камера молодого режиссера и его оператора Ксении Середы напоминает, что типажи типажами, но каждый — уникален. И фильм пополняет человеческую коллекцию образов, накопленную документальным кино, героями, которых трудно забыть: тут есть бывший школьный учитель-трудовик, мастер резьбы и выжигания, допившийся теперь до полной нечленораздельности произносимых слов, есть потрясающая пара сидельцев-инвалидов, изуродованных тюрьмами, есть лучезарный батюшка, не боящийся признаться, что да, бывает, завидует коллегам из богатых приходов, ведь он обычный человек, есть лукавый пастух на коне по прозвищу Мальчик. Но эксперимент, предпринятый Горчилиным со товарищи, не в том, чтобы отыскать неслыханный ответ и обнаружить невиданных героев. Это эксперимент над собой, опыт коммуникации — или невозможности ее установления — с окружающим миром, таким близким — ну что такое пара-тройка сотен километров от Москвы — и далеким, как космос. Вопрос, вынесенный в заглавие, равнозначен проблеме «есть ли жизнь на Марсе». Вот Горчилин интервьюирует коровку: «А вы за кого голосовали?» — баловство, шутка, но до поры и все двуногие собеседники автора/героя — такая же экзотика. В ключевом эпизоде «#доброевремядобрыепесни» актеры-путешественники импровизируют на мотив богослужебных песнопений — какие они такие-разэтакие, циники-шминики, снимают доверчивых людей на камеру, обещая нигде не показывать, используют народ в своих корыстных творческих целях. И фильм оказывается документацией личного пути от этой глумливой, но искренней исповеди к погружению в страну как в купель. В последней главе появляется удивительная пара влюбленных стариков — у него плохо ходят ноги, она заливисто хохочет: «Купи себе новые» и нежно поглаживает старые, исхоженные; это лирика высокой пробы. И завершающие фильм кадры-сколки предыдущих частей приобретают иное измерение — это больше не дневник наблюдений за марсианской природой.

В другом неигровом конкурсанте — «Льве и собачке» Вениамина Илясова, фильме-портрете открытого Кирой Муратовой актера Жана Даниэля, персона автора не менее важна, чем корпулентная фигура героя. Режиссер в кадре даже буквально — одно из интервью берется по скайпу, Жан вещает, Вениамин грызет яблоко, умиляя своего визави: тоже, в общем, о коммуникации, принимающей зачастую причудливые формы.

«Маяк. Шесть писем о встрече» — магическое киноэссе Лены Скрипкиной, не столько о встречах с монахиней-кармелиткой Виталией (девушка из православной общины в Бресте приняла католичество, работала во французском приморском монастыре и поселении прокаженных в Калькутте, где и случилось ее знакомство со Скрипкиной), сколько о душеполезном синтезе религий и культур. Скрипкина — режиссер и художник (ее новая выставка открывается в Москве в дни «Движения»), внимательнее других участников неигрового конкурса относится к визуальной стороне фильма: в «Маяке» использовано несколько форматов съемки, в том числе и на 35 миллиметров.

Мирное, взаимодополняющее сосуществование России и Европы — мотив «Поездки к матери», игрового фильма Михаила Косырева-Нестерова. Нет, в этой разыгравшейся на юге Франции мелодраме довольно крови и истерик: русский сын (Артем Алексеев) и французская дочь (Адель Экзархопулос снималась в «Поездке» еще до Каннского триумфа с «Жизнью Адель», и открыл ее Сергей Соловьев, у которого девушка должна была играть в так, увы, и неосуществленном проекте «Елизавета и Клодиль») встречаются после скоропостижной смерти матери (героиня ни разу не появляется в кадре, мы слышим только ее голос, принадлежащий нечасто возвращающейся в кино Маргарите Тереховой). Сын тяжело и, как положено русскому, с надрывом и запоем переживает размолвку с любовницей, дочь страдает, скорее, от невозможности разделить сильное иррациональное чувство брата. Стиль же фильма, живописно, если не сказать ласково, снятого камерой Олега Лукичева, далек от экзальтации персонажей — он спокойно упивается сочной красотой мира, так божественно равнодушной к нашим душераздирающим страстям.