Кажется, летать не страшно. Кажется

Никогда больше не буду хлопать при посадке — что за дикость!

Впрочем, давайте по порядку. Курс лечения от аэрофобии в Центре Алексея Герваша «Летаем без страха» длится два дня. Первый этап, который я уже прошла — это пятичасовое групповое занятие. Второй этап — занятие на тренажере-авиасимуляторе «Боинг» и, позже, тестовый перелет. Мы в итоге летим не в Питер, а в Липецк.

Не знаю, чего я боялась больше перед началом курса — тестового перелета или первого дня занятий. Больше всего на свете мне хочется вылечиться от аэрофобии, меньше всего — участвовать в групповой психотерапии, говорить «Здраствуйте, меня зовут Вера, мне 31 год и я боюсь летать». Кроме всего прочего, хотелось бы еще, чтобы человек, который будет лечить меня от аэрофобии, оказался каким-то своим. Таким, чтобы я ему верила.

С этим, к счастью, оказалось все в порядке. Алексей Герваш, кроме того, что лечит от аэрофобии и других фобий, оказывается пилотом гражданской авиации.

Не знаю, чем Алексей «купил» остальных участников нашей группы, не знаю, доверяют ли они ему так, как теперь доверяю я. Мне же было достаточно одной фразы этого человека, чтобы поверить в то, что он говорит. Он сказал приблизительно следующее: Дело не в том, что аэрофобия лишает вас комфорта или возможности проводить отпуск на Канарах, а не в Крыму. Аэрофобия лишает вас гораздо более важной вещи. Самой важной вещи в жизни. Аэрофобия лишает вас свободы.

Ну что тут скажешь? Алексей, я ваша навеки.

Со мной в группе еще пять девушек и один молодой человек. По сравнению с аэрофобией многих из них, моя аэрофобия — это цветочки. Половина группы не садится на борт самолета последние несколько лет. Почти все испытывают тревогу, когда летают их близкие. Двое человек из семи признаются, что даже разговоры про самолеты доставляют им дискомфорт.

Общаться перед началом курса все начинают взахлеб — видно, как приятно нам видеть друзей по несчастью.

Одна из девушек рассказывает, что перестала летать, когда у нее появился ребенок. Другая говорит про знакомую семейную пару с ребенком – мол, они решили эту проблему — никогда не садятся в самолет вместе. В отпуск летают разными самолетами. «А в машине они тоже так ездят?» — спрашивает кто-то из группы.

Меня потряс рассказ одной из моих согруппниц, чьи родители живут в Екатеринбурге. Оказывается, билет на самолет до Екатеринбурга стоит 6 тысяч рублей, а на поезд — 12 тысяч. “Ну понятно, почему я поездом езжу,— рассказывала согруппница, — но я стала спрашивать соседей по купе, вообще людей из моего вагона, почему они-то не летят, оказалось — натурально полный поезд аэрофобов”.

Перед началом занятий мы договариваемся с Алексеем, что я не выдаю его ноу-хау, не рассказываю о конкретных техниках и приемах, а только об общих принципах лечения.

— Это-то ладно, — говорю я, — но вы понимаете, что если я буду бояться во время полета, то я так про это напишу?

— А вы и будете бояться, — отвечает Алексей, — вам понадобилось время, чтобы прийти в ту точку страха, в которой вы сейчас находитесь, и вам понадобится время, чтобы от этой точки удалиться.

По словам Алексея, обычно на это уходит около шести полетов.

Занятие в первый день длится пять часов, и это скорее семинар, на котором Алексей Герваш рассказывает нам о том, почему мы боимся летать, убеждает нас в том, что летать безопасно, и учит нас тому, как верить в это во время полета.

Каждый из нас хоть раз в жизни слышал, что по статистике автомобиль гораздо более опасный вид транспорта, чем самолет. Я и сама про это думала, когда ехала на занятия по третьему транспортному кольцу со скоростью 120 километров в час. Покажите мне хоть одного аэрофоба, который бы в эту статистику верил.

Разве мой папа, выпускник Бауманки не рассказывал мне, что турбулентность не опасна? Думаете, я ему поверила?

Метод и искусство Алексея Герваша заключается в том, чтобы рассказать о безопасности полетов так, чтобы поверили даже аэрофобы. На это уходит половина нашего семинара. Алексей за это время прибегает к самым разным метафорам, говорит на разные голоса, матерится и кричит. Разговаривает с группой.

Так, во время одного из заданий он рисует нам шкалу рисков, где ноль абсолютно безопасная ситуация, а 100% — ситуация абсолютной опасности. Потом просит нас расположить на это шкале ситуацию переезда из Москвы в Питер и разные виды перелетов.

— Покажи, где у тебя перелет, — просит он одну из девушек. Девушка показывает на отметку в 50%.

— Или долечу или нет, — объясняет она.

Я поворачиваю голову в сторону этой девушки и вижу, что она сидит с белым от страха лицом. Я перестаю смеяться. Я думаю, что ни в какой Липецк она не полетит.  

В следующей части Алексей, напомню, профессиональный пилот, рассказывает нам, как устроен самолет, почему он летит, почему он не может упасть, просто физически не может. Он рассказывает нам о заводах, на которых собирают двигатели, об устройстве шасси, объясняет, как ведет себя аэродинамический профиль, что такое турбулентность, что значат звуки, которые мы слышим во время полета, что делает в это время экипаж, а что автопилот.

Все это время его прерывают вопросы — а что если? А что если пилот заснет? А что если оба? А если дождь? А если птицы? А если крыло отломается? А как же в Петрозаводске? А в Перми? А над Гудзоном?

Видно, что Алексей отвечал на эти вопросы сотни раз.  

Меня накрывает уже на этом этапе. Почему они не рассказывают этого в школе? В самолетах. В аэропортах. В аэроэкспрессах. Наверное, человека с застоявшейся аэрофобией не излечить этими простыми фактами, но человека со склонностью к аэрофобии, человека, который только чуть-чуть побаиваться летать — вполне можно.

В заключительной части Алексей учит нас простым психологическим приемам. Как удерживать поток страшных мыслей. Как помнить все то, что мы говорили про риски, статистику и безопасность авиации. Как остановить панику, если она все-таки началась. Как обмануть мозг, который упрямо, по привычке считает, что ситуация перелета — это опасная ситуация.

Я слушаю в пол-уха. Мне кажется, что мне все это не пригодится — мне хватило того, что я узнала про статистику и безопасность. Я же разумный человек. Самолеты не падают. Не падают. Не могут просто взять и рухнуть, — повторяю я про себя. Физически просто такого не бывает.

Сегодня вечером я лечу в Липецк и обратно. Расскажу потом, как все прошло.