Старая новая пионерия. Как я чуть не стал самым бесполезным православным скаутом

I

Одноэтажный храм Святого Мученика Вонифатия, где собираются православные скауты Новосибирска, похож на три сросшихся деревенских дома с зеленой крышей и небольшим позолоченным куполом вместо трубы. Он со всех сторон окружен безликими панельными многоэтажками спального района, балконы которых завешаны бельем, завалены хламом, усеяны курильщиками и загорающими немолодыми дамами. Во дворе церкви пожилой мужчина в очках поливает из шланга заросшую сорняками клумбу, распугивая голубей и охотящуюся за ними кошку.

— Вы свечку поставить? — спрашивает внезапно выросшая за спиной чуть сгорбленная пожилая женщина. У нее морщинистое, почти прозрачное лицо, а вокруг поясницы, несмотря на тридцатиградусную жару, намотана теплая шаль.

— Нет. Где тут у вас православные скауты собираются?

— Вон там, — показывает она на узкий коридор рядом с церковной лавкой и двумя ящиками: «Святая милостыня» и «На нужды храма». — А свечку все-таки поставь, — добавляет женщина и остается собирать в подол огарки.

Не поддаться влиянию агитации Братства православных следопытов, будучи молодым патриотом России, просто невозможно. В ролике, размещенном в одноименной группе «ВКонтакте», протоиерей Дмитрий Сидорин из кемеровского отделения скаутской организации говорит, что Братство предназначено для создания «контркультурной среды» молодых людей, которые «не хотят плыть по течению», ведь по течению плывет «неблагозвучное и неблаговонное вещество». Ну не хочу же я быть говном! Тем более в том же видео Александр Акулов, глава челябинского отделения организации, признается, что очень любит есть насекомых.

В коридоре храма стоит еще один ящик с надписью «Помощь Братству Православных Следопытов» и стеллаж с детскими поделками, фотографиями и грамотами. В комнате за длинным прямоугольным столом на табуретке сидит полный молодой человек в рубашке и джинсах. Это Андрей Кузьмин, алтарник храма Святого Мученика Вонифатия и преподаватель азов православия у скаутов. С ним разговаривает девушка в белом платке — глава новосибирского отделения Братства Елена Скиба, украшающая высокий позолоченный подсвечник цветами.

— Я ему говорю: «Ты крестишься не в ту сторону!»… О, здравствуйте! Вы к нам? — смущенно спрашивает Андрей.

— Да, я прочитал в группе, что сегодня сбор скаутов, пришел посмотреть, послушать.

— Ой, чего это я написал! Мы сегодня будем с ребятами про лагерь говорить, но это не сбор.

— Ладно, оставайся, поговорим, — успокаивает Елена и тут же предпринимает попытки пустить меня в дело: — В походы ходишь?

— Нет.

— В лагеря ездил?

— Нет.

— Первую помощь оказывать умеешь?

— Нет.

— Может, у тебя есть знакомый инструктор по туризму, который будет работать бесплатно?

— Нет, — рушу я последние надежды Елены.

Чувствовать себя абсолютно бесполезным — не самое приятное ощущение, тем более что я пришел без предупреждения, как будто готов хоть сейчас с головой окунуться в жизнь Братства. Кажется, даже сбежавшая от поливального шланга кошка Мурка гораздо полезнее меня.

— А на гитаре хоть играть умеешь? — спрашивает Елена, видя мою растерянность.

— Немного.

— Вот, учи наш гимн.

Гимн скаутов России написан в 1915 году и называется он «Будь готов!», по-английски — Be prepared! В Америке его обычно сокращают до B.P., что идентично сокращенному варианту фамилии сэра Роберта Баден-Пауэлла, основателя скаутинга и неформальной педагогики, который в детстве носил кличку Би-Пи. Этот скаутский девиз, впоследствии заимствованный пионерами, полностью звучит так: «Будьте готовы умереть за свою страну, если потребуется; так что, когда настанет момент, выходите из дома с уверенностью и без раздумья о том, убьют вас или нет», что как нельзя лучше укладывается в концепцию патриотического воспитания в современной России.

— Про скаутов слышал? Вот, мы такие же, только сразу предупреждаю: без всякой американщины! Мы русские православные следопыты! — говорит Елена. — Но ты не думай, мы не политическая организация, — успокаивает она.

Историю скаутинга в Братстве православных следопытов преподают наравне с историей России, краеведением, основами оказания первой помощи, туризмом и православием. В группе «ВКонтакте» даже есть отдельная тема, посвященная основателю скаутинга. И международные принципы следопытов — служение народу, Родине и богу — основополагающие для Братства. Но в силу специфики организации последнему пункту уделяют чуть больше внимания.

— Ты сам православный? На исповедь, на причастие ходишь? — спрашивает Елена, перебивая звуки начинающейся в храме вечерни.

— Ну… я крещеный.

— Ясно, только крестик носишь, — прожигает она взглядом мою грудь. — Ну какой же ты православный!

— Не пугай ты так человека, — вмешивается Андрей, переодевшийся к началу службы в лиловую рясу. — Мы тебя подготовим к исповеди. Я в лагере с ребятами этим и занимаюсь.

— Да, кстати, вон там фотографии из прошлогоднего лагеря в Боровом. Посмотри.

На пересвеченных карточках дети разжигают костер, играют на гитаре, бодро шагают по лесу, гоняют в футбол и молятся. Загородные сборы — важная часть жизни Братства православных следопытов. 6 мая скауты приняли участие в Георгиевском параде «Дети победителей» — маршировали с кадетами на Поклонной горе и молились. Там же проводили посвящение в следопыты — тех, кто не пришел на генеральную репетицию 5 мая или пришел без формы, в скауты не посвящали.

Форма членов Братства четко регламентирована, и нарушение порядка ее ношения влечет за собой последствия вплоть до исключения из организации. Цвет формы — синий, на голову надевают берет с гербом Братства — изображением Георгия Победоносца внутри креста с девизом «Будь готов!». Куртка следопыта расшита: здесь есть и российский флаг, и погоны, и шеврон с эмблемой организации, и нашивка с названием города, и отметки за посещенные лагеря. Но самое главное — галстук. Он показывает, насколько высоко следопыт стоит в иерархии Братства, и, в общем-то, цветовая гамма говорящая: желтый, символизирующий христианские добродетели, — для новичков, патриотичный бело-сине-красный — для следопытов и оранжевый с черными полосками, в цвет георгиевской ленточки, — для витязей. Однако на повседневных сборах скауты дресс-кода не придерживаются.

— Всем привет! — в комнату заходит полненькая веснушчатая девушка с рыжими распущенными волосами, за что на нее тут же укоризненно смотрит Елена. — Ой, а это кто? — спрашивает она.

— Это Петя, наш новобранец, — отвечает Андрей, поглаживая Мурку. «Уже новобранец», — обреченно думаю я, мысленно повязывая на шею желтый галстук.

— Очень приятно…

— Ты чего, подстриглась, что ли? — перебивает Елена, подперев руками бока и тактично намекая на несоответствие прически обстановке храма. Девушка хватается за волосы и пытается собрать их руками в пучок.

— Очень приятно, меня Света зовут.

На страничке Светы Ласко «ВКонтакте» фотографии с подружками, обработанные бесплатными онлайн-фильтрами, мудрые цитаты из девичьих пабликов, мануалы по рисованию из групп про комиксы и сексуальные анимешные парни — всё, в целом, типично для девушки ее возраста, но не для командира патруля «Бельчата», который Елена почему-то называет «Белочками». Патрульная система — основная черта скаутского метода воспитания, нацеленная на создание микрогрупп, где устанавливаются социальные роли, которые скауты будут воспроизводить, попав во взрослую жизнь. В Братстве православных следопытов патрули полют траву около храма, ездят в детские больницы и во время ночевки в храме вырезают буквы к крестному ходу, посвященному Дню славянской письменности и культуры.

— А как ты к военно-патриотическим играм относишься? — Елена предпринимает последнюю за сегодня попытку сделать меня добропорядочным скаутом.

— …

— Ну у нас просто есть такой военизированный лагерь «Казачья застава». Там ребята с казаками маршируют, в красивую форму наряжаются.

Мои скулы сводят одновременно попытка сдержать смех и внезапно накативший рабоче-крестьянский страх перед казачьими нагайками.

— Слушай, но вообще у нас тоже нужно нормативы всякие сдавать, чтобы новые звания получать и все такое! А ты чего пришел? — недоумевает глава новосибирской организации.

— Опять ты человека пугаешь! — улыбается Андрей. — В этом году в лагере будут всякие квесты по Толкиену. Будем бегать, прыгать, даже кольцо в Мордор постараемся отнести. Хоббита или гнома ты, конечно, не сыграешь (изучает меня взглядом снизу вверх), а вот какого-нибудь орка, а лучше — тролля (смотрит на живот) — вполне. Ой, чего это я?

II

За длинным прямоугольным столом сидят двенадцать человек. Из позолоченной рамки, висящей на стене, смотрит Иисус Христос, как будто бы знает, какой я апостол, и ждет предательского поцелуя. За дверью, в небольшой светлой комнате играет церковная музыка. Оттуда мужчина средних лет в очках-хамелеонах вытаскивает огромный серебряный сосуд. Алтарник храма Андрей вскакивает из-за стола и помогает ему пронести чашу мимо Спасителя. Детей в зале нет.

Сидящие за столом — родители православных скаутов, Елена Скиба и ее заместитель Андрей Кузнецов — собрались в храме Святого Мученика Вонифатия, чтобы обсудить предстоящую поездку в лагерь. В этом году следопыты всего за 2000 рублей поедут в село Завьялово, находящееся рядом с Караканским бором — местом, где сосны заслоняют небо и не дают расти траве.

— А детей к водоему пустят? — интересуется мать православного следопыта в белой кружевной блузочке.

— Думаю, что после случая в Карелии купаться мы не пойдем, — успокаивает ее Андрей. — Тем более Обское море далековато.

— Уважаемые родители, а у вас нет случайно знакомого медика, который бы с нами поехал? — вновь разжигает костер родительского беспокойства Елена. Мужчина с кожаной борсеткой отрывается от заполнения анкеты о состоянии здоровья ребенка и удивленно смотрит на главу новосибирской скаутской организации. — Нет, мы, конечно, сами можем оказать первую помощь!

— А что это вообще за организация у вас? — решает поинтересоваться бабушка одного из скаутов, уже заполнив анкету и подписав договор.

— Помните, пионеры были? Вот мы такие же, только православные скауты, — говорит Елена.

Пионерия строилась на обломках русского скаутского движения, основанного подполковником Олегом Пантюховым в 1909 году. Детские коммунистические отряды скопировали не только внешние атрибуты следопытов вроде девиза «Будь готов!», костровой песни «Картошка» и галстуков. Они сохранили и суть скаутинга — воспитание преданного Родине, народу (коммунистам) и богу (коммунистической партии) гражданина. После Гражданской войны следопыты были объявлены приспешниками буржуев, реакционеров и монархистов. «Русские скауты всегда были и всегда остаются чисто русской, национальной, патриотической организацией, находящейся под благословением Святой Православной Русской Церкви», — писал подполковник Пантюхов, находясь в эмиграции. Пока пионеры маршировали по проспектам и площадям, русские скауты после разогнанного в 1923 году последнего Всехсвятского слета пели: «Нас десять, вы слышите, десять! И старшему нет двадцати. Нас можно, конечно, повесить, но надо сначала найти!»

Возрождение движения следопытов связано с аварией на Чернобыльской АЭС — скаутские организации Европы предложили пионерам, попавшим в зону ядерного загрязнения, отдохнуть в своих лагерях, руководство СССР дало добро, и в 1990 году скаутинг в России был разрешен. Два года спустя под эгидой РПЦ появились первые православные следопыты.

— Но вообще мы по религиозному признаку людей не делим, — говорит Елена Скиба. — В прошлом году к нам мусульманин ходил, но ему отец запретил и в медресе отправил.

— Какой ужас! Может, он бы у вас хоть чему-то научился, — вскрикивает бабушка скаута и, немного помолчав, продолжает: — Хорошо все-таки, что вы православные, а то сидит молодежь в этих телефонах, света божьего не видит.

— Да, я вообще считаю, что гаджеты — это наибольшее зло для детей, — поддерживает Елена. — Как только родители покупают ребенку планшет, он перестает на улицу выходить!

Кроме борьбы с засильем гаджетов Елена Скиба призывает к трезвому образу жизни и борется со всемогущим мировым правительством. На ее страничке «ВКонтакте» помимо фотографий в храме, антиалкогольных демотиваторов и ссылок на «Бесогон ТВ» есть картинка из паблика «Масоны (Иллюминаты), заговор против человечества» с цитатой Седьмого Любавического Ребе Менахема-Мендла Шнеерсона, главы хасидского движения Хабад: «Разложите молодежь — и вы победите нацию! Это наш девиз. Мы лишим общество молодежи, растлив ее сексом, роком, насилием, алкоголем, курением, наркотиками, то есть лишим ее будущего. Мы ударим по семье, разрушая ее, сократим деторождение». Чтобы обезопасить своих детей от сионистского заговора, Елена воспитывает их в скаутских традициях: в ее собственном доме теперь штаб патруля «Лисы» новосибирской дружины Братства православных следопытов.

Родители прощаются со скаутами до следующего собрания, где нужно будет принять окончательное решение, отправлять ли ребенка в лагерь. Мы остаемся в комнате втроем. Как оказалось, в программу обучения православных следопытов входит и блок сексуального воспитания.

— Мы в лагере будем рассказывать про отношения мальчиков и девочек, — Елена вновь предпринимает попытку завлечь меня в лагерь. — Вот ты уже мальчик взрослый, тебе, наверное, будет интересно.

— Я как-то раз приглашал батюшку, чтобы он на эту тему поговорил, — говорит Андрей, чуть закусывая нижнюю губу. — Тема оказалась весьма востребованной — ребята его два часа не отпускали.

— Да, узнаешь, что можно делать с девушками, что нельзя! — продолжает Елена. — Вообще все можно, но не все полезно.

Пожилой мужчина в круглых очках поливает из шланга прополотую православными следопытами клумбу. Кошка Мурка лежит на скамейке около входа в храм и довольно щурится, глядя на солнце. По виду не скажешь, что здесь, где пахнет ладаном и дорожной пылью, кузница патриотов России, и уже сейчас по площадям и проспектам не под стук барабанов и звуки горна, а под колокольный звон маршируют дети с Георгием Победоносцем вместо красного кумача на древке.