Дети Сталина. Ночные кошмары Крис Эванс
Крис Эванс любит мексиканскую еду, наркотики и свою собаку, не любит русских, журналистов и путешествовать. У нее 14 пирсингов, радикальная стрижка и татуировка Dear Mommy на руке. Она мечтает, чтобы ее позвали на свидание в итальянский ресторан на берегу моря и чтобы экстази тек у нее дома прямо из-под крана. Ее бесит, когда вечером она не находит в холодильнике шоколад, а в гардеробе ей очень не хватает ремня с бляшкой в виде яичников. Она бросает курить и снова начинает. Она ловит панические атаки в томографе. Она ест по 20 такос за раз, а потом рыгает в свое удовольствие, приговаривая: «Мм, какая вкусная отрыжка». Каждый месяц она меняет цвет волос — с леопардового на малиновый, а потом на шахматную клеточку. Ее парикмахер Джино — ее лучший друг. Это Джино сфотографировал Крис в драных колготках, шортиках и с игрушечными автоматом и пистолетом в руках. В марте 2016 года эти фотографии разошлись по социальным сетям и сопровождались осуждающими комментариями: «Что бы сказал дедушка?!» Крис Эванс плевать, что бы сказал дедушка. Для нее он лишь тиран из далекой России, откуда когда-то сбежала в поисках лучшей жизни любимая мама, Светлана Аллилуева. Дедушка Крис — Иосиф Сталин.
Светлана Аллилуева, единственная дочь Иосифа Сталина, его «воробушек», родилась в 1926 году. Светлана дважды эмигрировала из СССР, три раза меняла фамилию, четыре раза выходила замуж и написала четыре книги воспоминаний. Несчетное количество раз «воробушек» проклинала отца, забирала слова обратно и проклинала снова.
Первый побег из Советского Союза Светлана совершила в 1966 году, когда она добилась от советских властей разрешения сопровождать на родину прах своего третьего мужа Браджеша Сингха, индийского эмигранта, работавшего в СССР переводчиком. Накануне возвращения в Москву Светлана обратилась в посольство США в Дели с просьбой предоставить ей вид на жительство. Двое старших детей Светланы, Екатерина и Иосиф, несколько часов ждали маму в аэропорту в Москве, прежде чем им сказали, что она не приедет.
При рождении 21 мая 1971 года Крис Эванс получила имя Ольга Питерс. За пять лет в США Аллилуева успела написать автобиографичные романы «Двадцать писем другу» и «Только один год», за которые она получила 2,5 миллиона долларов гонораров. На волне популярности Аллилуева познакомилась с архитектором Уэсом Питерсом и через три недели вышла за него замуж. Уэс Питерс, судя по его некрологу, опубликованному в газете The New York Times в 1991-м, запомнился этому миру по большей части своим браком с Аллилуевой и тем, что руководил стройкой музея Гуггенхайма в Нью-Йорке.
Первый переезд случился, когда Ольге еще не было года: Аллилуева упаковала Ольгу в корзинку для пикника, поставила на переднее сидение машины и отправилась в путь. До совершеннолетия Ольге предстояло переехать с мамой больше десятка раз, и она навсегда возненавидела переезды. Из Аризоны в Висконсин, из Висконсина в Нью-Джерси, из Нью-Джерси в Калифорнию, из одного города Калифорнии в другой, потом обратно в Нью-Джерси.
Формальные причины для переезда у Светланы Аллилуевой всегда находились: на новом месте будет лучше дом, лучше школа, лучше люди. Но все было не так просто. «Бывали моменты, когда у мамы случались ночные кошмары, как у ребенка. И никогда не понятно было, что этому предшествовало», — говорила о маме Крис. Чаще всего переезды случались в ноябре — месяце, в который застрелилась мать Светланы, Надежда Аллилуева, вторая жена Сталина. По воспоминаниям Светланы, вечером 9 ноября 1932 года родители немного поссорились. «Вроде “и повода-то не было”. Всего-навсего небольшая ссора на праздничном банкете в честь XV годовщины Октября. “Всего-навсего” отец сказал ей: “Эй, ты, пей!” А она “всего-навсего” вскрикнула вдруг: “Я тебе не — ЭЙ!” — и встала, и при всех ушла вон из-за стола».
Ольга переживала, что из-за частых переездов она теряет друзей. Ей хотелось, чтобы дома было много гостей и шумно. Но Светлана Аллилуева не любила, когда в доме были люди. Она хотела, чтобы дом был пустой, и чтобы в нем стояла тишина, раз в нем не может быть ее собственных друзей. «Все годы, проведенные в Америке, я тосковала по компании моих друзей — прекрасных артистов и интеллигентов, которых я знала в Москве и Ленинграде... Как мне хотелось и тут, в Америке, находиться среди подобных же людей, высокообразованных — но у меня не было к ним доступа», — писала в «Далекой музыке» Аллилуева.
В очерке Washington Post «Одиссея внучки Сталина», написанном про Крис еще в 1980-е годы, ее няня Памела Стефанссон говорила, что мама с дочкой постоянно ссорились: «Они ссорились по поводу мальчиков, одежды, кино, телевидения». Про дедушку, по воспоминаниям няни, девочка никогда не спрашивала: «Она, кажется, однажды сделала доклад о нем в школе, но мы это никогда не обсуждали». Аллилуева хотела, чтобы дочь росла настоящей американкой: «Из-за моего внутреннего отвращения к собственному прошлому я никогда не учила ее русскому языку, ни одному слову; мне хотелось, чтобы она чувствовала себя стопроцентной американкой». Поэтому, когда Ольга попросила маму, чтобы та стала звать ее Крисси, в честь главной героини популярного в те годы американского ситкома «Трое — это компания», Аллилуева не стала возражать.
В 13 лет Крис сбежала из дома; Аллилуева решила проблему уже традиционным путем — очередным переездом, на этот раз в Великобританию. Так, в 1984 году Крис поступила в школу-интернат в Сассексе. Несмотря на то что переезды к тому моменту порядочно поднадоели Крис, интернат она полюбила сразу: там ей разрешали красить ногти и носить джинсы. Жизнь начала налаживаться.
А потом в школе кто-то прознал, что она внучка Сталина, и на школу обрушились папарацци. Учителям пришлось спрятать ее и тайно переправить домой. Девочка не понимала, в чем дело: «Понимаю, это звучит дико, но я не знала, что дедушка был тираном. Для меня он был одним из трех людей на фото, которые выиграли Вторую мировую войну: Черчилль, Рузвельт и он! Тогда мама попросила меня сесть и внимательно выслушать ее… Мне предстояло много осмыслить. Хотя надо сказать, с мамой всегда хватало материала для осмысления», — рассказывала Крис.
Аллилуева решила, что после такого знаменательного события можно переехать снова. Она сказала Крис: пора собираться, на этот раз мы едем в СССР. Аллилуева хотела увидеть своего сына Иосифа, того самого, который 17 лет назад стоял в аэропорту и ждал, когда она вернется из Индии. Той ночью соседи слышали громкий крик из их квартиры: Крис не хотела уезжать из Великобритании. Аллилуева с дочерью уехала в такой спешке, что они даже не выкинули продукты из холодильника.
Осенью 1984 года Аллилуева с Крис прилетели в Москву. Их встречали торжественно, Аллилуевой вернули советский паспорт, а она на радостях заявила американскому корреспонденту телеканала ABC в Москве: «Вы все дикари, нецивилизованные люди, до свидания вам всем!» Но сын Иосиф, которого так мечтала увидеть Аллилуева, показался ей слишком холодным. «Я все время держу в своей левой руке правую руку сына и нахожу, что и рука изменилась. Она была худой, с длинными пальцами, изящной такой. Теперь пальцы стали короткими и толстоватыми — возможно ли такое? Совсем иная рука. Я смотрю на него, он смотрит на меня, мы не говорим», — писала она в своих очередных мемуарах «Книга для внучек». Ольга про ту встречу рассказала репортерам, что с ней никто не хотел общаться: «Они как будто были все сильно разочарованы тем, что мы не привезли с собой в подарок VCR и заграничные духи».
Светлана быстро стала сомневаться в правильности переезда в Москву. Близился очередной ноябрь, она перестала спать, не понимая, что делать дальше. И тогда бессонной ночью у нее случилось видение: нужно срочно ехать в Грузию. Там Крис провела два года, о которых ничего неизвестно, а в апреле 1986 года информационное агентство Associated Press выпустило сообщение: «Ольга Питерс (официальное имя Крис) возвращается в свою английскую школу: 14-летняя американская внучка Иосифа Сталина вернулась в свою школу в среду, и в слезах обнимала учителей и одноклассников. Она заявила, что ее мать сожалеет, что заставила ее переехать в Советский Союз». Через два года Крис вышла замуж за своего друга по фамилии Эванс, стала Крис Эванс и пропала с радаров на четверть века.
Сегодня Крис Эванс 45 лет, она живет в Портленде, где снимает дом с друзьями. Крис работает в магазине Three Monkeys, продающем винтаж и секонд-хенд. Такого интереса, как мама, Крис Эванс у окружающего мира не вызывает: с 80-х годов о ней написали один газетный очерк и два новостных сообщения, после смерти Аллилуевой в 2011 году она дала два интервью. Общаться со «Снобом» Крис Эванс отказалась категорически: «Я не даю интервью. Звонить мне больше не надо», — и удалила свою страничку на Facebook*.
«Прошлого не изменить. Я всегда понимала, что моя задача номер один в этом мире — это заботиться о маме и любить ее, несмотря ни на что, чтобы она хотя бы в старости смогла залечить полученные в детстве раны», — сказала Крис в одном из двух интервью, которые она дала после смерти мамы. В том же интервью она рассказала, что до самой смерти матери разговаривала с ней по телефону каждый день в шесть вечера, и у каждой из них в руке обязательно было по бокалу вина. Светлана Аллилуева умерла ноябрьским днем 2011 года. Перед смертью она проинструктировала сотрудников дома престарелых: ни при каких обстоятельствах ее дочь не должна видеть ее в гробу. Аллилуеву всю жизнь преследовал образ собственной застрелившейся матери в гробу.
Из близких у Крис остались только друг-парикмахер Джино и любимая собака Спарта. Ее фотографии Эванс постоянно выкладывала в своем фейсбуке: Спарта на прогулке, Спарта залезла к хозяйке в кровать... Когда Спарта болеет, Крис пишет алармистские посты, что «не даст своей собаке умереть никогда». А потом, уже с иронией, замечает: «Да у моей собаки медстраховка лучше моей». Страховка у Крис действительно неважная. Она не покрыла всех расходов на ее собственное лечение, когда в прошлом году у нее обнаружили рак груди. Эванс пробовала собрать денег на платформе giveforward.com, но из запрошенных $5000 набрала только $2084. Из-за неважной страховки Крис была вынуждена сидеть в живой очереди, ждать каждого приема часами, и довольно скоро ее отстранили от работы. В какой-то момент Крис не хватало денег даже на собачий корм для Спарты. Правда, все кончилось благополучно: Крис прошла 12-недельный курс химиотерапии и теперь идет на поправку. А Джино поднимает ей настроение, меняя ей прически каждый месяц. Единственное, с чем Крис совладать не может, — это текущий дома унитаз, который она не в состоянии починить: «Жизнь такая смешная. Я могу победить рак, и залечить себе разбитое сердце, и пережить смерть близких, но вот сейчас, когда мой туалет течет уже много суток и конца этому не видно, и мне это обходится в доллар за секунду, я, *****, теряю голову».
Кажется, спустя пять лет после смерти Аллилуевой, жизнь Крис Эванс так и крутится вокруг матери. На руке набито Dear Mommy, на аватар в своем фейсбуке она ставит фотографию мамы и подписывает: «Ставить фотографию мамы на свою аватарку — жалкая попытка быть хотя бы капельку такой же великой, как была она. Я очень скучаю по ней, и она мне очень нужна».
По ночам Крис, как и маме, иногда становится страшно. Единственный плюс, который она находит в своем одиночестве, — это то, что ни с кем не надо делить пульт от телевизора. Она мечтает найти нового мужа, такого, чтобы у него не было детей от предыдущих браков и чтобы не пожалел денег на красивую свадьбу. Над девочками, которые выбирают себе свадебные платья в стиле 1920-х годов, она смеется и ищет идеи для идеального свидания на сайте Bored Panda — пока что ей больше всего нравится вариант с итальянским рестораном в пещере. Правда, как только она в реальности сталкивается с мужчиной, она совершенно не понимает, что делать: «Сегодня с утра меня позвали на свидание. В ТРЕНАЖЕРНОМ ЗАЛЕ. Ага, прямо во время тренировки. Такой — как дела? А я вся потная, без косметики. Не знаю что и думать. Есть мысли?»
Когда Крис становится тоскливо, она мечтает, чтобы рядом была мама: «Я хочу, чтобы мама дала мне пинок под зад, я заору, что она сумасшедшая, и взлечу под потолок, а потом все успокоится и будет так, как надо». Еще она любит вспоминать, как мама стригла ей волосы в детстве: «Лучше бы она писала романы, а не стригла меня». Самый вкусный запах на свете для нее — запах блинов, которые мама пекла в детстве, да и борщ она делает только по маминому рецепту, добавляя в него яйцо. И мамин борщ — это, кажется, единственное из русского, что ей по душе. В остальное время «русский» для нее скорее ругательное слово. Если в супермаркете мудак наступит на ногу — точно русский.
*Facebook принадлежит Meta, запрещенной в России экстремистской организации