Социолог Ольга Моляренко: 9 кладбищ из 10 никому не принадлежат
Недавно в Карелии на местном кладбище в лесу прошел ураган, поваливший десятки деревьев. Кладбище бесхозное, но находится на землях Гослесфонда. Местным властям пришлось предупредить население: сами деревья не убирайте, иначе вас привлекут к уголовной ответственности — по закону, если вы унесете веток и дерева стоимостью на 5 тысяч рублей, это будет хищение. По этой же причине и сам муниципалитет убрать поваленные деревья не мог. Ему пришлось договариваться с Гослесфондом, чтобы тот провел работы по расчистке кладбища. При этом само оно легализовано так и не было.
Бесхозяйные объекты — это объекты инфраструктуры, у которых нет собственника, ничьи. На протяжении 90-х и в начале 2000-х прошла масштабная реорганизация собственности. Совхозы, колхозы, промышленные предприятия, заводы, исправительные колонии зачастую, чтобы сократить издержки, «скидывали» ненужную инфраструктуру, чтобы не тратиться на ее ремонт и содержание. Они списали со своего баланса дороги, детские сады, кладбища, водопроводы и другие объекты и решили: это больше не наше и мы следить за этим не будем. Но проблема в том, что земля остается в их собственности. Потому что для того, чтобы передать земельный участок муниципалитету, его нужно сначала размежевать — разделить на несколько частей, оформить кадастровые паспорта и зарегистрировать права на новые участки.
Оформление имущества в России проходит по заявлению: государство не ходит по улицам, выискивая, что кому принадлежит — муниципалитет обязан сам свои объекты ставить на баланс, делать кадастровые планы и вносить их в реестр. В Советском Союзе и первое время постсоветского периода земля и постройки на ней были между собой связаны, потому что не было частных земель и собственности. После развала Союза, когда предприятия начали отказываться от объектов инфраструктуры, вышло, что водопровод — то есть трубы — могут принадлежать физическому лицу или вообще никому, а земля, в которой эти трубы лежат, — юридическому лицу. По закону, чтобы зарегистрировать объект, вам должна принадлежать земля под ним, либо вы должны иметь право пользования.
Закон не видит разницы: почистил чиновник за бюджетные средства дорогу на даче или на землях Лесного фонда — это нецелевое расходование средств
В этом и заключается проблема большинства муниципалитетов: у них есть дороги, которые должны отойти им в собственность, но большая часть этих дорог расположена на землях сельхозназначения или Лесного фонда. Так в Пскове военная часть списала с баланса многоквартирные дома, где раньше проживали ее сотрудники. Жилье частично приватизировали, а вот дороги остались без хозяина: земля под ними принадлежит Министерству обороны. Чтобы передать землю муниципалитету, Минобороны должно сначала ее отмежевать, а это стоит немалых денег.
В конечном счете муниципалитеты не могут выделять деньги на ремонт и содержание объектов, которые им не не принадлежат: это будет нецелевое расходование бюджетных средств. Ведь закон не видит разницы: почистил чиновник за бюджетные средства дорогу на своем дачном участке или на землях Лесного фонда.
[bigallery list="1556129"]
Есть и другие проблемы. Если вы похоронили родственника на бесхозном кладбище, которое расположено на землях сельхозназначения, — а это очень распространенная ситуация, — землю могут продать, потому что в документах не будет значиться, что на ней располагается кладбище. Новый собственник, например, захочет построить на ней коттеджный поселок. Покупая землю, он переводит ее в другую категорию, а кладбище просто сносит. И вы никак не сможете это оспорить: собственник имеет право делать со своей землей что хочет.
Грустная история в регионах и военных городках происходит, например, с детскими садами, которые раньше были на балансе ФСИН или военных частей. Чтобы сегодня они получили лицензию на свою деятельность, под ними должен быть корректно оформлен земельный участок — он должен принадлежать муниципалитету. В результате большое количество детских садов не могут получить лицензию и закрываются.
Муниципальные бюджеты в целом выигрывают от того, что какое-то имущество у них не оформлено: не надо тратиться на ремонт и обслуживание
И, естественно, когда имущество приходит в негодность, никто его не ремонтирует. Дороги рушатся, трубы гниют. Никто не будет это все чинить, пока условный водопровод не прорвет. Тогда прокуратура выписывает экстренное предписание муниципалитету, что объект нужно поставить на баланс. На практике муниципалитеты часто выделяют деньги на срочный ремонт, а про оформление «забывают».
Проблема в том, что муниципальные бюджеты в целом выигрывают от того, что какое-то имущество у них не оформлено: им не приходится тратить огромные деньги на обслуживание и ремонт — а на данный момент речь идет о том, что он не проводился как минимум три десятка лет.
В мае в Госдуме прошло первое чтение законопроекта о лесной амнистии. Сейчас есть лесной реестр, где поставлены на учет земли Лесного фонда — а именно на его землях и находится большая часть бесхозных кладбищ, — и есть единый госреестр недвижимости. Между собой они никак не синхронизированы и не связаны. По лесной амнистии планируется дать приоритет реестру недвижимости над земельным реестром: если есть постройка, земля под ней будет вычеркиваться из Лесного фонда. Но закон все еще рассматривается и решению ситуации пока не помогает.
Сегодня муниципальные служащие решают проблемы неформально: выделяют бюджетные деньги под видом благоустройства или, например, привлекают местных жителей на субботники. Но есть муниципалитеты, которые хотят все делать легально. Для них хорошим решением могло бы стать введение льготных расценок на процедуру размежевания и кадастровые работы — сейчас муниципалитеты должны платить государству очень большие суммы из собственных бюджетов. Помогли бы упрощение правил оформления и амнистия, при которой все кладбища и дороги автоматически выводятся из земель Гослесфонда и сельхозназначения в пользу муниципалитетов. Но сейчас это кажется нереальным, потому что противоречит общему тренду: государство в последнее время лишь ограничивает органы местного самоуправления и стремится сократить собственные затраты.