Рожу вашего сына. О суррогатном материнстве в России
«Врач говорил: “Если ты не заткнешься, скажу, что ты этих детей хотела убить”»
Алена, 30 лет, суррогатная мать, Балашиха:
В 2013 году мужчина, с которым я жила, повесил на меня кредит и бросил нас с ребенком. Так я стала матерью-одиночкой, да еще и с больной мамой на руках.
Нам стали угрожать коллекторы. Самый быстрый способ выплатить 800 тысяч долга — продать почку, но в России это незаконно. Знакомая посоветовала попробовать суррогатное материнство. Я разместила объявление в интернете. Звонили в основном молодые обеспеченные девушки, которые хотели ребенка, но не хотели рожать и портить фигуру. Хотя я очень сильно нуждалась в деньгах, таким я отказывала. Мне хотелось помочь бездетным парам.
Однажды позвонила женщина: приехала с Урала, долго не могла забеременеть, потому что работала на вредном производстве, она долго ходила по врачам, но лечение не помогало — в общем, у нее был свой ад. Мы встретились, приглянулись друг другу. Чтобы оплатить мои услуги, она влезла в кредиты.
Для вступления в программу суррогатного материнства необходимо одобрение репродуктолога, нужно сдать кучу анализов. Кроме того, вся беременность при помощи ЭКО держится только на препаратах, их отменяют только на 36–37-й неделе. В общем, мне сделали подсадку, и я забеременела мальчишками-двойняшками. На 35-й неделе мы стали выбирать больницу. Денег у био (биологической матери. — Прим. ред.) особо не было, я решила, что пойду рожать по полису — и это было большой ошибкой. На 37-й неделе я попала в московский роддом №13. Врачи знали, что я суррогатная мама: вот, говорят, суррогаты приехали опять! Ночью начались схватки, но нянечка сказала: ложись, все пройдет. Я пролежала до утреннего обхода, предупредила, что у меня роды стремительные. Меня посмотрели, отмахнулись: не ври. Я решила доползти до туалета и чуть ли не там родила ребенка. Пока занимались первым, ко мне никто не подходил, а я родила второго. Собака когда ощенится, к ней и то бережнее относятся! Детей отправили в реанимацию, поскольку они считались недоношенными, но по итогу с ними все хорошо было.
Когда кто-то начинает по телевизору говорить, что вот, суррогатное материнство — торговля детьми, я очень злюсь. Людям Бог не дал ребенка, а я могу им помочь
Био на роды не пустили, я им звонила, жаловалась. Врач ко мне приходил в послеродовую палату: «Если ты не заткнешься, скажу, что ты этих детей хотела убить, рожать не давала! Вообще ни копейки не получишь!» Хорошо, что я лежала в общей палате и были свидетели. Я выписалась через два дня.
Материнских чувств к детям у меня не было, они не похожи на меня, генетически не мои. И потом я себе изначально установку дала, что это не мои дети. Но с био и детьми я общаюсь, даже крестной им стала.
Пока я искала первую пару, я познакомилась с еще одной био. Она на тот момент нашла суррогатную мать, но та ее разводила: было три подсадки, а она их загубила, чтобы получать ежемесячное вознаграждение. Био мне звонит и говорит: «На еще одну попытку с ней я не пойду, осталось две несчастные криошки (эмбрионов, полученных при помощи ЭКО подвергают криоконсервации. — Прим. ред.), у меня нельзя больше яйцеклеток взять». Ну, я и решила ей помочь. Забеременела с первой попытки. Био мне в ноги упала. Эта беременность была шикарной. Биородители тоже залезли в кредит, но подобрали хорошую частную клинику с грамотными врачами. Меня кесарили: мальчик большой — 4600 г. Недавно ребенку год исполнился. Ездила к ним. Мальчик очень клевый!
Когда кто-то начинает по телевизору говорить, что вот, суррогатное материнство — торговля детьми, я очень злюсь. Людям Бог не дал ребенка, а я могу им помочь. Да, я прошу за это компенсацию, но прохожу через такие круги ада, что и врагу не пожелаешь: нескончаемые таблетки, уколы, забор крови, УЗИ, МРТ. К концу всех беременностей у меня что живот, что ягодицы исколоты! Живого места не было! Руки опухшие, в вены уже не попадали.
С долгами я полностью расплатилась, даже немного на жизнь осталось. Если попадутся хорошие био, то пойду в программу еще раз. Моему ребенку 5 лет, мне его на что-то нужно поднимать. Я живу в области, зарплаты у нас небольшие. Выживаем за счет хозяйства: сами хлеб печем, у нас свое молоко и яйца.
Когда настал день Х, выяснилось, что у нее три незрелые яйцеклетки — она не колола назначенные ей препараты
«Суррогатная мать сказала: здорово, что на Донбассе всех убивают»
Наталья, 43 года, биологическая мать, Нижний Новгород:
Я никогда не беременела и не делала абортов. Встретила своего мужа поздно, в 32 года. Вскоре мы задумались о рождении детей, но у нас ничего не получалось. Врач предложил попробовать ЭКО. Сначала мы обратились в одну московскую клинику, где потратили много денег, потом в другую. У нас то эмбрионы были низкого качества, то останавливались в развитии и погибали. Это заняло много времени, а результата все не было. Тогда я предложила мужу найти донора яйцеклетки, он сказал: смотри сама.
Я стала искать доноров в интернете и клюнула на объявление одной украинки. Мы сняли ей номер в гостинице, купили билеты в Москву. Она приехала и начала рассказывать о том, как здорово, что на Донбассе всех убивают, что русские — оккупанты. При этом она была готова отдать свою яйцеклетку, чтобы оккупанты плодились и размножались. Она периодически звонила мне и просила денег на одежду, хотя в договоре это прописано не было. Перед забором яйцеклетки ей назначили гормональную терапию. Когда настал день Х, выяснилось, что у нее три незрелые яйцеклетки — она не колола назначенные ей препараты. Я сказала, что заплачу деньги только за дорогу, потому что она нас обманула. Она угрожала мне в соцсетях, что будет судится, потом просто писала гадости.
Потом мы обратились в агентство. Я по фото выбрала девушку, которая внешне напоминала мою бабушку. Гены у нее были отличные, со здоровьем все в порядке. Я уговорила медсестру дать мне ее контакты. Агентства обычно делают все анонимно и не сводят родителей и доноров. Девушке мы заплатили 200 тысяч. Она дважды участвовала с нами в программе, но из этих двух раз получился только один эмбрион, который мог и не прижиться, поэтому мы стали искать еще одного донора.
Сложное это дело. Все девки больные, гнилые, хрен знает какие. Донора на фото могут показать одного, а яйцеклетка может быть чужая. В анонимные доноры идут только те, кого не берут в неанонимные. Результаты анализов тоже иногда подделывают. Нам писали либо алкашки, либо таджички, узбечки, украинки, молдаванки. В конце концов нам написала девушка, которая очень напоминала меня в юности. Мы ее взяли, несмотря на то что резусы у нас были разные. От нее получилось несколько эмбрионов.
Я однажды деньги выслала на билет до Москвы, а она возьми и не приедь!
Мне делали подсадку, но ни один эмбрион не прижился, поэтому мы решили брать суррогатную маму. Одни заламывали цену до 3 млн, но притом не знали, какие они гнилые. Мы таких девочек обследовали штук 30. В московских клиниках цены бешеные. Платим в клинике 60 тысяч за ее обследование, получается, что у нее там болячка, тут болячка. А деньги нам никто не вернет. Тогда я стала говорить, что обследование мы оплатим только в случае попадания кандидатки в программу суррогатного материнства. Очень много аферисток. Я однажды деньги выслала на билет до Москвы, а она возьми и не приедь!
Потом посредница с Украины за 200 долларов нашла нам чудесную девочку из Марий Эл. Долго искала. Девочка изумительная: исполнительная, вежливая, должна родить в середине декабря. Мы будем брать еще двух суррогатных мам, потому что хотим несколько детей. Скорее всего, я возьму эту же девочку, но параллельно ищу другую. Дети будут знать, каким образом они появились на свет. Я вообще не считаю нужным делать из этого тайну. Что в этом ужасного? Я рада, что мы прибегаем к современным репродуктивным технологиям.
На днях я ходила в храм, хотела получить у батюшки благословение и узнать, можно ли покрестить ребенка, рожденного суррогатной матерью. Он сразу изменился в лице, посмотрел на меня с презрением и сказал, что мы с мужем — убийцы и будем гореть в аду. Я все время всем помогаю, вегетарианка, против убийства животных, не говоря уж об убийстве детей, а он мне такое говорит! Потом он назвал суррогатную маму проституткой, которая продает свое тело. Я ему говорю, что на вопрос, можно ли прийти покрестить, он так и не ответил. А он: так, может, ребенок и не родится или мать его вам не отдаст, вы пока не являетесь хозяевами этого ребенка! Я была в шоке. Вышла из храма, мне, честно говоря, хотелось повеситься. Я же могла ничего батюшкам не говорить, принести ребенка и покрестить. Но хочется, чтобы все было по-честному, по-христиански.
Я подумала: «Один раз схожу в программу и куплю себе квартиру» — и согласилась
«Муж связался с бандитами, а я стала суррогатной матерью»
Надежда, 28 лет, суррогатная мать, Мелеуз:
Когда я была замужем, у меня было все: квартира, машина. Муж полностью меня обеспечивал, не пил, не курил, не бил, но связался с бандитами, поэтому я подала на развод. Мне помогали родители, мама и сейчас хорошо помогает с ребенком.
Однажды я случайно наткнулась в интернете на объявление по поиску суррогатной матери. Я начала переписываться с девушкой, которая оказалась агентом. Приехала в Уфу на обследование. Здоровье у меня идеальное, хоть завтра иди в программу: я выросла в деревне, где хорошая экология. Ни одного изъяна во мне не нашли. Сотрудники клиники даже уговаривали стать донором яйцеклетки, потому что у меня идеальные яичники.
Я сказала, что выношу ребенка за миллион рублей. На меня начали давить: они же понимают, что человек идет на это не от хорошей жизни. Говорили, у нас таких гонораров не бывает, давайте 350, ну, 400 тысяч максимум. Я отказалась. В итоге предложили 800 тысяч. Я подумала: «Один раз схожу в программу и куплю себе квартиру» — и согласилась.
Одна супружеская пара из Москвы полтора года искала суррогатную мать. Я с ними общалась через посредника, ни разу их не видела. Я их называла номер один и номер два. Часто видела сны, как им плохо.
Так я и попала в программу суррогатного материнства.
Тетка в разговоре с моей мамой сказала: «Да ладно, сейчас XXI век! Денег заработала! Я бы сама сходила, но в наше время такого не было»
Я тщательно скрывала все от родственников и знакомых, приезжала домой только на раннем сроке, а родным сказала, что уехала работать. Для меня в Уфе сняли очень хорошую квартиру со всеми удобствами. Потом подселили еще одну суррогатную маму, мы с ней подружились. Агент относилась ко мне очень хорошо и постоянно меня поддерживала. Я забеременела двойней, живот начал резко расти. Девочки были крупные. Я сидела в четырех стенах, потому что очень тяжело было с таким животом гулять. С родственниками общалась по телефону. Зимой я не вытерпела и попросила маму привезти мою дочь. Я надела халат 56-го размера, чтобы она ничего не заметила.
Воды у меня отошли раньше срока, на 35-й неделе. Приехала в клинику, сразу позвонила агенту, а она связалась с биологическими родителями. Те приехали, но зашли с другого входа, мы даже не пересекались. Биологические родители на родах не присутствовали, потому что я была категорически против. Они многое сделали для меня и для двойняшек, все девять месяцев выполняли любые мои капризы, но у меня к ним никаких чувств не было. При родах бывает болевой шок: я, когда рожала свою дочь, очень хотела задушить мужа. Я побоялась, что в состоянии аффекта могу наговорить биологическим родителям что-то неприятное.
Я предупредила, что не буду ничего подписывать, пока не получу всю сумму наличными. Ведь по закону матерью считается та, кто родила ребенка. Все так и сделали. Я получила 800 тысяч за одного ребенка, доплату за второго в 200 тысяч и за кесарево 100 тысяч. До этого мне ежемесячно выплачивали 15 тысяч. В общем, в итоге вышло 1,3 млн рублей. На квартиру мне не хватило. С полученных денег я оплатила кредиты отца, который умер недавно, на строительство дома. Вернула свои долги. Часть суммы заморозила в банке. Деньги как вода. Думаю, я снова пойду в программу.
Детей я изначально не любила, но, когда родила, рыдала. Да, мне было тяжело отдавать детей. Я полтора месяца была в депрессии. Даже были мысли, может, найти их, повидать. Прошло полгода, мы ни разу не виделись с тех пор.
О том, что я была суррогатной мамой, люди в конце концов узнали — городок-то маленький. В глаза мне никто ничего плохого не говорил. Я как броню надела: после одного моего взгляда понятно, что я ничего не хочу слышать. Тетка в разговоре с моей мамой сказала: «Да ладно, сейчас XXI век! Денег заработала! Я бы сама сходила, но в наше время такого не было». Осуждают суррогатное материнство только те люди, которые могут иметь детей. Большинству не понять бездетное меньшинство.
В Пулково она сказала: я поняла, что мне мало 700 тысяч, мне нужен миллион! Вот такая подстава!
«Нашли девочку в Перми, а у нее гепатит»
Ирина, 44 года, биологическая мать, Санкт-Петербург:
Моему старшему сыну от первого брака 23 года, он уже женат. Со своим вторым мужем я живу 18 лет. Нам очень хотелось детей, но все никак не получалось. Эпопея с суррогатным материнством началась три года назад. Я очень долго рылась в интернете, изучала, что да как. Полгода активно искала маму. В какой-то момент у меня екнуло сердце на девочке из Перми. У нее уже был двухлетний ребенок, а еще ей негде было жить — она меня на этом подловила. Она сказала, что ее выгоняют из квартиры, и мы сразу купили ей билеты в Петербург и сняли квартиру. Она приехала с сыном. Пошли делать анализы, и тут выяснилось, что у нее гепатит B. Причем она о своей болезни знала, но скрыла. Еще и обиделась на нас, стала говорить, что ребенок может же и здоровым родиться! Отправили мы ее обратно тоже за наш счет: мальчишка у нее хорошенький, приглянулся очень, было жалко бросать, хоть так непорядочно все и получилось. Видимо, ей просто надо было перекантоваться где-то за чужой счет, мы ж ее и кормили-поили, жильем обеспечили.
Еще через пару месяцев я нашла девочку с Украины. Она согласилась на гонорар в 700 тысяч рублей. Мы очень долго составляли договор, но так и не успели подписать. У нее вот-вот должен был начаться протокол, мы торопились, чтобы не пролететь. У нас все на словах было обговорено, расписано по дням, купили ей билеты. Уже в Пулково она сказала: я поняла, что мне мало 700 тысяч, мне нужен миллион! Вот такая подстава! Естественно, все отношения с ней мы разорвали: если уж по прилету начинается такая подлянка, то что же будет дальше?
Между этими двумя мамами я списалась с мамой из Петербурга, у которой пятеро своих детей. На тот момент она вынашивала для биородителей ребенка. Мы договорились, что если у меня с украинкой что-то не получится, то по прошествии полугода после родов, которые необходимы для восстановления, она поможет нам. В общем, мы с ней встретились, очень понравились друг другу, заключили договор. первая подсадка прошла успешно, она забеременела. Но она носила младшую дочку на руках, а потом еще и простудилась — случился выкидыш. Я ждала следующего протокола, а она вдруг забеременела от своего мужа, хотя должна была предохраняться!
Жизнь для меня кончилась тогда. Мы 8 лет пытались ребенка завести! Решила попробовать в последний раз естественным путем. И вот результат — семимесячный малыш у меня в коляске!
Если не акцентировать внимание на животе и носить свободную одежду, то у детей не будет никаких вопросов, ведь сколько людей ходит с большими животами
«Я к ним отношусь как к племяшкам»
Екатерина, 33 года, суррогатная мать, Санкт-Петербург:
Суррогатной мамой я решила стать, чтобы решить квартирный вопрос. Изучила тему в интернете и стала искать подходящую семейную пару. Познакомились, обговорили условия, сдали анализы у врача.
Желающих стать родителями очень много, но найти именно тех, с кем тебе будет комфортно идти в тандеме все 9 месяцев, очень сложно. Оплачивают услуги по-разному: кто-то готов рожать за 700 тысяч рублей, а кто-то идет за 1,5 млн. Все зависит от здоровья, опыта в этом деле и от того, сколько био могут себе позволить.
Я участвую в программе суррогатного материнства в пятый раз. Во второй раз была замершая беременность в 16 недель, в четвертый — ничего не вышло. Мой итог — два замечательных ребенка и еще один на подходе — скоро очередные роды.
Рожать всегда сложно. И страшно всегда — хоть в первый раз, хоть в пятый. Ведь ЭКО — всегда риск. Зато когда рождается малыш, надо просто видеть глаза биомамы — тогда все поймешь.
Своих детей у меня двое. Они маленькие, и я им ничего не объясняю: просто мама поправилась и все. Если не акцентировать внимание на животе и носить свободную одежду, то у детей не будет никаких вопросов, ведь сколько людей ходит с большими животами. Муж понимает, для чего это делается, и поддерживает меня. Другие родственники и друзья не знают, что я суррогатная мама. От них это тщательно скрывается. Ни к чему рассказывать о том, чего люди не готовы принять. Когда я первый раз стала суррогатной матерью, я переехала в другой город к биологическим родителям. Мне сняли отдельное жилье. Био приезжали к нам на квартиру, мы вместе гуляли и много общались.
В период беременности я разговариваю с детьми, глажу живот, включаю спокойную музыку. Разговоры простые, как у всех мам: сейчас пойдем погуляем, поедим. Если ребенок больно пинается, глажу и говорю, какой он хороший и что надо тихонечко пинать. Часто говорю, как его ждут мама и папа. Я понимаю, что я для ребенка няня и только.
Био присутствовали на родах оба раза, поддерживали. Ничего кроме радости за пару я не чувствовала. Мне клали младенцев на живот сразу после родов, и потом в роддоме я нянькалась с ними вместе с биомамой. Я сразу была готова отдать малыша, да и дома меня ждали собственные детки. Материнских чувств к детям, которых я выносила и родила, не было совсем. Я к ним отношусь как к племяшкам, и все. Сейчас мы общаемся с этими парами, даже в гости ездим иногда. Я знаю, как эти детки растут и что нового научились делать. Квартирный вопрос я решила, за что и благодарна био. Я помогла им, а они — мне.