Голосуй — не голосуй. Шоу про выбор и европейские ценности довезли до Москвы

Fight Night — именно так называется этот спектакль в оригинале — это уже третий проект театральной группы Ontroerend Goed, который привозит в Москву Федор Елютин. Первые два — Smile off и твоя_игра — имели больше отношения к энтертейнменту и были рассчитаны на одного зрителя в рамках одного сеанса. Чем выделяется на этом фоне спектакль «Кандидат» — так это неожиданной серьезностью поставленных в нем вопросов.

«Нередко говорят, что нельзя сделать шоу без аудитории. Это тем более справедливо в этот день» — примерно такими словами начинается показ «Кандидата». В каждой стране в центре действия находится зритель со своим культурным, политическим и социальным бэкграундом, сконцентрированным в его голосе — в политическом смысле, не акустическом. По форме «Кандидат» представляет собой следующее: на сцене выстроено квадратное возвышение, над ним подвешены два экрана; на эти экраны выводятся результаты зрительского голосования, которое осуществляется через маленькие пульты, которые зрителям раздают на входе. По результатам сложного зрительского голосования уходят по очереди пять актеров из шести, оставляя условного победителя. Эта деталь может быть небольшим спойлером, но «Кандидат» относится к такому типу процессуального искусства (или, если угодно, шоу), в котором, даже заранее зная структуру постановки и даже услышав текст перформеров, невозможно испортить себе удовольствие, потому что именно голосами аудитории диктуется ход спектакля, а аудитория каждый показ — разная.

Никакого ощущения реальности не возникнет, если сценический текст не будет иметь отношения к «русской жизни»

1 ноября, за два дня до премьеры, в Новом пространстве Театра наций прошла встреча с группой Ontroerend Goed при участии самого Елютина. На вопрос «что было наиболее сложным в переносе спектакля в Россию» от команды поступил ответ — научить русских актеров задавать вопросы зрителям так, чтобы в них не сквозило их (актеров) мнение. Это многое говорит о том зазоре, в который попадают при переносе в Россию проекты, написанные, условно говоря, европейским публицистическим языком. Второй вопрос еще более важный, и ответ на него можно будет получить только на премьере: что было сделано с оригинальным материалом спектакля, чтобы российские зрители не почувствовали себя в картонной коробке в выдуманных обстоятельствах, чтобы вопросы актеров действительно имели к ним отношение?

Когда смотришь версию спектакля на английском языке, возникает подозрение, что материал, на котором основан спектакль, хотя и является страшно актуальным для России, но не отрефлексирован в здешнем публичном поле. В компании Елютина говорят, что понимают этот нюанс и текст спектакля менялся прямо во время репетиций. Почему важно, чтобы этого зазора не случилось? Вот как на вышеупомянутой встрече бельгийская театральная команда описывает основной метод своей работы: «Мы хотим рассказывать людям о мире так, чтобы они чувствовали что-то реальное. Мы делегируем им ответственность, и они начинают задумываться над тем, что они делают». Конечно, никакого ощущения реальности не возникнет, если сценический текст не будет иметь отношения к «русской жизни».

О чем этот спектакль? Кажется странным задавать такой вопрос применительно к театру в 2017 году, но в случае с «Кандидатом» ответ на него представляется важным. Во-первых, конечно, это спектакль о выборе — как следует из названия. Во-вторых, это спектакль о нас самих: в начале шоу ведущий просит публику ответить на некоторые вопросы, и из этих ответов можно сделать выводы о демографии присутствующих на показе. Сугубо демографические цифры в процессе спектакля уточняются и дополняются отношением к разным сторонам социальной жизни. В-третьих, это спектакль про общество — про большинство и меньшинства, а также про их взаимоотношения, порой крайне нетривиальные. В-четвертых, это спектакль про политику настоящего и политику будущего. Наконец, в-пятых, это спектакль в самом широком смысле про осознанность, а также про сложность жизни (не в смысле тяжести, а в смысле комплексности), про то, как сильно принятые нами решения связаны с нашим темпераментом и опытом, а также ситуацией, в которой выбор совершается.

Это все то, что делает этот проект таким важным. Наверняка, в российских театрах идут и другие спектакли про выбор и про принятие решений. Но в «Кандидате», благодаря его ультрадокументальной форме (этот спектакль разворачивается в реальном времени на основе документального материала — голосов аудитории), эти посылы приобретают какую-то важную прямоту и непосредственность, при этом вообще не скатываясь в публицистичность. Это тот случай, когда важные вещи воспринимаются и разбираются самим зрителем/участником «на конкретном примере» — без посредничества метафор, художественных образов или обобщений.

Кандидата выбирают ни для чего, зрители голосуют не из насущных потребностей или актуальной политической ситуации, а просто голосуют

У спектакля интересные отношения с политикой. За все действие ни разу не произносится слово «демократия» или «политика», а прилагательное «политический» встречается единожды в пояснении к расшифровке текста спектакля. Вместе с этим на сцене буквально воспроизводится электоральный процесс прямой демократии. Ни кандидаты, ни электорат при этом не имеют никакой конкретной цели. Кандидата выбирают ни для чего, зрители голосуют не из насущных потребностей или актуальной политической ситуации, а просто голосуют. По большому счету, цель этих выборов (как минимум до середины спектакля) — определить кандидата, который ближе всего большинству присутствующей аудитории. Такое сведение процедуры выбора до абстракции позволяет деконструировать этот процесс, разложить его на части и каждую часть рассмотреть в отдельности, что, собственно, и происходит во время шоу.

Документальную похожесть на политический процесс проект набирает в конце, когда случается то, что принято называть революцией: один кандидат отказывается подчиняться правилам (правила эти, кстати, несколько раз дополняются в течение спектакля, увеличивая интригу для зрителя) и призывает аудиторию отказаться подчиниться. Как это и бывает в жизни, некоторая часть принимает его призыв. При этом сама «система», против которой выступает оппозиционный кандидат, не несет в себе никаких качеств, это система без свойств, так что, протестуя против нее, человек протестует против текущего уклада вообще, выступая за условные новацию, поливариантность и перемены.

Самое первое голосование, в итоге которого определяются наиболее приятный большинству кандидат и наименее приятный, показывает зрителям, сколько в сделанном выборе бывает спонтанности и интуиции: это голосование только по внешности, причем перформеры на этом этапе завернуты в одинаковые черные халаты с капюшонами и зрителям видны только их лица. На основании этого и предлагается выбрать самого приятного кандидата, что вызывает нервический смех в аудитории. Голосование развивается стремительно, определяется победитель, чей голос звучит первым. Он представляется и рассказывает о себе. Вторым звучит голос побежденной. Она призывает аудиторию ее поддерживать, и — вот уж сюрприз — во втором раунде (как минимум в рамках того показа, который смотрел автор этого текста) за нее голосует большинство. Такой поворот учит нас, что выбор совершается не только исходя из собственных убеждений, но и в значительной степени из контекста и даже тех простых манипуляций, которые может применять кандидат.

Спектакль также интересен своей внутренней разомкнутностью. Раз уж все определяет аудитория, создатели неизбежно должны были заложить какую-то вариативность в шоу. Вариативность эта, безусловно, есть, и при просмотре спектакля она производит впечатление почти магическое: кажется, что в зависимости от воли публики в самом спектакле что-то может пойти не так. Если же прочитать расшифровку текста шоу, становится понятно, что все просчитано и создатели просто зафиксировали довольно много возможных поворотов, и на каждый поворот прописан свой текст и свои реакции. Чем ближе к концу действия, тем больше разветвляется это дерево поливариантности, к концу предлагая части зрителей совсем уж радикальные действия.

Символично, что этот проект показан в Москве накануне старта президентской кампании, а также на фоне всех тех событий, которые этому старту предшествуют

Вызывает интерес интонация шоу. По форме оно похоже на боксерский поединок, и первые минут пятнадцать спектакль разворачивается в этой едва заметной азартной агрессии. Театрального зрителя, который скептически относится к массовым развлечениям, это может отпугнуть. Если обычно проекты Rimini Protokoll, привозимые Елютиным, своей интонацией привлекают, скорее, молодых театралов, заинтересованных зрителей и вообще креативный класс, то на «Кандидата» — как может показаться в начале — должна идти, скорее, публика Театра наций. Но затем в спектакле совершенно разламывается эта атмосфера накаленной агрессии и соперничества. Кандидаты из уверенных бойцов превращаются в таких же участников, как и зрители, сами не до конца понимая правила, по которым существует шоу. Чем ближе к концу, тем тоньше коммуникация со зрителем, тем более важные вопросы задаются и тем более сложная картина вырисовывается.

Символично, что этот проект показан в Москве накануне старта президентской кампании, а также на фоне всех тех событий, которые этому старту предшествуют. Кажется, главная мысль «Кандидата» состоит в том, что принятие решений — чудовищно сложный процесс, осуществление выбора — не менее сложный процесс, а мировая политическая система во всем ее разнообразии устроена так, что нет никакой гарантии, что твой голос будет услышан. Вместе с тем это спектакль о том, что ни за что нельзя отказываться от своего права голоса. Это спектакль о том, что система несовершенна и что возможны манипуляции и просто ошибки голосующих, что ситуация в обществе никогда не будет именно такой, как ты хочешь, — если ты не часть большинства. А быть частью большинства — значит так или иначе идти на компромиссы или просто хотеть меньше, чем другие. Наконец, это спектакль о том, что жизнь усложняется ежесекундно, но если постоянно быть начеку и иметь достаточно любопытства, можно овладеть опытом и инструментами, которые помогут справиться с этой сложностью. Это, кажется, важнейший урок.