Ирина Горбачева: Тусовки – это не про дружбу

Репортажи с красных дорожек, секреты звезд и бесконечная, как колесо Сансары, «битва платьев» – русская селебрити-культура казалась намертво приросшим к земле булыжником. Эта окаменелость была бесконечно далека от мира, в котором Шайа Лабаф делает экстремальные перформансы, а Эмилия Кларк перешучивает ведущих вечерних шоу. А потом Ирина Горбачева небрежно поддела этот булыжник, и он покатился, подскакивая. Пока что она у нас такая одна – актриса, которая дистанцируется от образа дивы, музы и чаровницы. Более того, она вовсю потешается над этим образом в своих скетчах. Год назад все разговаривали шутками из ее инстаграма, люди из шоу-бизнеса бросились стирать блестки и надевать лица забавных, своих в доску ребят. По стопам Горбачевой пошла даже Пугачева, начав летом делать собственный скетч-сериал «Дамы с дюн». Пока все догоняли, Ира ушла далеко вперед, точнее, если можно так сказать, уплясала: после выдающейся работы в картине Бориса Хлебникова «Аритмия», победившей на «Кинотавре», она начала водить за собой толпы людей в наушниках, которые перемещаются по городу, танцуя. Для Горбачевой танцевать – значит жить. Пытаясь передать ту любовь, которую она чувствовала к своей работе в картине Хлебникова, она скажет: «Это был танец».

Как ты настраиваешься на предлагаемые режиссером обстоятельства, в которые надо вписать свою героиню? Катя из «Аритмии» чувствует горечь и разочарование от своего брака, не видит ответственности мужа.

Написанное в сценарии было созвучно тому, с чем я сталкивалась в жизни. Актер, конечно, может изобразить и то, чего ему не удавалось пережить, используя какие-то шаблоны, кальку, – мне же хотелось добавить кое-какие вещи от себя. Наверное, поэтому мы с Борей Хлебниковым и сошлись, он сказал, что я на пробах показывала вещи, которых не было у других. Боря интуит, как и Саша Яценко, как и я – нам не хочется разбирать вслух своих героев и рассказывать, что мы будем делать и как. Устно некоторые вещи трудно объяснить, потому что у тебя внутри своя химия, которая определяет мотивацию героя, попытки передать это словами заводят в тупик. Моя работа с Борей была впервые полностью, так сказать, по любви. Раньше я не верила в идиллию на съемочной площадке, не верила актерам, которые после съемок в кино говорили: «Было так классно! Мы придумывали свой мир!»

Ты всегда уверена в том, что делаешь свою работу правильно, или приходишь к идеальным решениям через сомнения?

Если ты всегда уверен в том, что все делаешь правильно, для чего тогда режиссер? Необходимо оставлять в своей работе место для главного художника, чтобы он мог подойти и сказать: «Ребят, вы сейчас вообще не туда пошли, вы сейчас совсем друг друга не слышите», – хотя тебе в этот момент может казаться, что все идет классно. Сомнения – органичная часть работы.

Как часто ты соглашалась работать в проектах, которые сама считала плохими?

До определенного момента артисту надо где-то руку набивать. Допустим, снимаешься в каком-нибудь сериале и понимаешь: это не то, что хотел, зато, возможно, тебя запомнит кастинг-директор и потом даст работу получше. Если все время ждать популярности, можно сойти с ума. До определенного момента надо спокойно к своему послужному списку относиться – до тех пор пока тебя не позовут наконец в крутой проект. У меня, кстати, никогда не было никаких желаний и ожиданий, связанных с профессией. Я поступала в институт без какой-то мечты о большой карьере, а просто чтобы получить высшее образование. Я часто думала о том, что мне вообще не судьба сниматься в кино или попасть в хороший театр, думала, что учеба закончится и я буду заниматься чем-то другим. Когда была студенткой, я старалась не халтурить, даже когда снималась в откровенно дерьмовых сериалах.

А сейчас, например, если к тебе в гости придет Сарик Андреасян, поставит на диван сумку денег и скажет: «Зову!» – что ответишь?

Да мне все равно, с чем он придет, я же не из-за денег актером работаю.

Деньги – это свобода.

Сейчас у меня есть некоторая материальная свобода, но я не мечтаю жить в роскоши, мне очень важны идеи, которые исходят от человека, и его чувство вкуса. Когда уже приобретаешь свое лицо, надо его сохранять.

Что поменялось в жизни, когда ты стала частью селебрити-культуры?

Когда можно не идти на тусовку, я не иду, потому что для меня это стресс. Это не истории про дружбу.

Ну это половина работы, разве нет?

Ходить на кастинги все же продуктивнее. Полно актеров, которые не тусуются. Хабенского, например, на тусовках не встретишь, он редко дает интервью, но его популярность не уменьшается, поскольку то, что он делает, всегда интересно.

У тебя и скетчей в инстаграме стало поменьше.

Я стала снимать скетчи не просто чтобы всех веселить – это был еще и способ высказаться. Но высказывание не бесконечно. Мне бы не хотелось воспроизводить какой-то контент для того, чтобы подогревать к себе интерес. Я стала менее активной в инстаграме, когда поймала себя на навязчивых мыслях о том, что надо поскорее сделать новое видео, поскорее смонтировать. Вроде как становлюсь рабом лампы. Я решила больше времени посвящать проектам, в которых можно расти и еще что-то давать людям – как в той же танцевальной терапии.Ɔ.

Автор: Юлия Гусарова