Школа сексуальных реформ

Приготовьтесь: все, что вы дальше прочитаете, — это встреча с самым пугающим в европейском образовании. Так думал я, отправляясь в шведскую Egalia: первую в мире школу, где нет разделения по признаку пола. Вы же слышали, что в Европе ребенку предлагают выбрать, мальчик он или девочка, и называют детей «оно»? Так вот, это происходит здесь. И я увидел, как все обстоит на самом деле.

Основатель Egalia Лотта Райялин сделала ровно то, чего хотели все шведские политики, потребовавшие в 1998 году обеспечить мальчиков и девочек в школах абсолютно равными правами. Правда, как именно это сделать, никто не сообщил. «Мы тогда говорили: что за глупости, ну конечно, мы и так даем всем абсолютно одинаковые возможности, — рассказывает Лотта. — А потом мы начали снимать самих себя на видео и наблюдать друг за другом. И так увидели, что обращаемся с мальчиками и девочками абсолютно по-разному. Тяжело было принять, что все это время мы даже не осознавали своих действий. Вот что стало начальной точкой к созданию всего, что вы сейчас видите».

Вижу я два этажа, на которых бегают и играют дети: первый для совсем маленьких, второй — для тех, кто постарше. Egalia — это дошкольное образование: здесь учатся дети от одного до шести. И главную роль в их жизни занимают книги. «Через них дети понимают многое об этом мире», — говорит мне Лотта Райялин, отбиравшая литературу лично. Вот она открывает первую книгу: большие картинки, на которых все понятно и без подписей. Ребенок грустит, его родители разводятся, ребенок грустит еще больше. Он рассказывает о случившемся в школе, ему помогают самые разные люди. Мораль: ты можешь получить помощь, какой бы ни была твоя проблема. В другой книге на каждой странице разные семьи: мама с ребенком и два папы, усыновленный малыш из другой страны и семья «чайлдфри». Наконец, книга о том, как появляются дети. Среди юмористичных рисунков есть изображение двух девушек с объяснением: два человека одного пола тоже могут заниматься сексом и тоже могут воспитывать детей.

Мы никогда не говорим детям: «Есть гетеросексуальные семьи, а есть геи». Это контекст, а детям интересна сама история

«А вот здесь — книги о том, что происходит в жизни детей. К примеру, о грустном отце, — продолжает Лотта. — Смотрите, на картинке папа плачет. Хорошо, если дети поймут: мужчины могут грустить так же, как женщины. Вот книги по истории — о знаменитых женщинах. Ведь обычно нам рассказывают об исторических личностях-мужчинах. Вот книга о девушках-пиратах, поскольку мы привыкли видеть пиратами только мужчин. Если ты все время будешь видеть только хрупких девочек и сильных мальчиков, то будешь думать, что именно так мир и устроен». Наконец, Лотта показывает мне книгу, в которой используется слово Hen, которым в Egalia часто заменяют «он» и «она». По сути, это действительно средний род, только по отношению к человеку, а не вещи. Ближайший аналог в русском — просто «человек». Как если бы мы говорили о «прибытии полицейских», не уточняя, приедет мужчина или женщина.

Очевидно, что именно это провоцирует больше всего возмущения. Самый частый аргумент критиков: маленьким детям в Egalia промывают мозги, превращая их в геев к моменту поступления в начальные классы. «Мы никогда не говорим детям: “Знаете что? Есть гетеросексуальные семьи, а есть геи”, — говорит мне преподаватель Ана Родригес. — Это контекст, а детям интересна сама история». И если уж быть объективным до конца, то, слушая преподавателей, не можешь не согласиться со многими вещами. «Посмотрите на истории в детских книгах: там ведь обычно один и тот же типаж — принадлежащая к “среднему классу” пара, у обоих белая кожа и светлые волосы, — говорит Ана. — Но у нас учатся дети из семей с двумя мамами или те, кто растет без отца. И если в школе не будет книг со всеми этими историями, то такие дети никогда не почувствуют себя частью этого мира. Это очень важная часть становления идентичности: не чувствовать себя инопланетянином».

Родригес приводит мне в пример недавнее выступление учителей Egalia на гей-прайде в Осло. «Среди присутствовавших там детских писателей была одна девушка, которая вообще никогда прежде не была связана с книгами, но состояла в однополых сексуальных отношениях, — говорит Ана. — Однажды она сидела со своим ребенком в коридоре медицинской клиники в ожидании врача. И на столе лежала книга, в которой было рассказано про гей-пары с детьми. Увидев это, ребенок вдруг сказал: “Посмотри, мама! Это же я”. Что прозвучало как “наконец-то я нашел себя”. Так эта девушка начала писать книги для детей, оказавшихся в такой же ситуации».

Учительница очень глупая. Каждый день она говорит нам в классе: «Выполнив домашнюю работу, покажите ее маме и папе». Хотя знает, что у меня нет мамы, у Греты мам две, а у Мохаммеда приемные родители

«Пятнадцать-двадцать лет назад в шведских школах дети тыкали пальцем в своих одноклассников и говорили: “Мне он не нравится, какой-то он странный”, — рассказывает Лотта. — Сейчас дети не задают вопросов, если знают, что у ребенка два папы или его воспитывает только мама. Им это уже неинтересно, это просто норма. А приходящие к нам учителя и родители сразу замечают, что у нас меньше драк. Самое главное, что может дать школа, — знание своих прав и уверенность в себе. Ведь криминал и радикализация происходят из-за низкой самооценки, которую ты пытаешься чем-то скрыть с самого детства. “Я недостаточно хорош”, “у меня никогда не будет такого велосипеда”, “она пишет лучше меня”. Учителя нам часто говорят, что дети из Egalia сильно отличаются, они их даже могут раздражать. Потому что эти дети достаточно смелые, чтобы заявить учителю о своих правах, они защищают свои чувства. Одна десятилетняя выпускница Egalia как-то зашла в нашу школу и пожаловалась, что ее нынешняя учительница “очень глупая”. Мы спросили: почему? “Потому что каждый день она говорит нам в классе: "Выполнив домашнюю работу, покажите ее маме и папе". Хотя знает, что у меня нет мамы, у Греты мам две, а у Мохаммеда приемные родители. Но каждый день она продолжает говорить про “маму и папу”. Разве это не глупо?"»

Мир стал гораздо более разнообразным. Нельзя работать преподавателем, если ты не заинтересован в изменениях

Если оставить в стороне тему влияния на умы детей, то следующий закономерный вопрос — не готовят ли в Egalia к идеальному миру, которого никогда не будет? В шесть лет из атмосферы абсолютного приятия дети попадают в куда менее демократичную и дружелюбную обстановку начальной школы. Но в Egalia считают, что все как раз наоборот: эти дети лучше готовы к тому, чтобы просто создать новый мир вокруг. «Я думаю, смелость задавать вопросы системе и открыто говорить о своих правах и чувствах — то, что необходимо нашему обществу сегодня и в будущем, — говорит Лотта. — Мира, в котором жила когда-то я сама, больше не существует. Он стал гораздо более разнообразным, мы иначе живем и иначе создаем семьи. Но школы в Швеции и во многих странах по всему миру выпадают из развития общества. Нам, учителям, нужно делать сложную работу — менять себя и развиваться. Тебе нельзя работать преподавателем, если ты не заинтересован в изменениях. Потому что твоя роль — помочь самым разным людям оставаться вместе и искать пути решения конфликтов. У нас у всех одна планета, и нам нужно научиться жить друг с другом».

Лотта Райялин советует каждому провести эксперимент: на следующие 24 часа отказаться от слов «он» и «она» и посмотреть, что изменится за это время в вашем восприятии мира. Примерно то же самое происходит, если попробовать дать собственной волне эмоций пройти и попытаться ненадолго посмотреть на школу Egalia без оценок.

Более подробно о путешествиях в самые интересные школы в мире — в книге Александра Мурашева «Другая школа».