Время, стоп!

Бельгия — страна, которой еще нет двухсот лет. Возможно, именно с этим связано дотошное фиксирование всего, что окружает бельгийцев: они обожают каталоги, энциклопедии, справочники, карты, схемы и инструкции; им свойственны болезненное уточнение фактов, тотальная эстетика в интерьерах и экстерьерах — да, бельгийцы все еще обустраивают свою страну, как новую квартиру, метят место и делают из этого искусство. Это их меч и щит — от терактов, от новостного шума, от всего спонтанного, что рушит выстроенные алгоритмы, в которых жизнь регламентирована и уютна, хоть и стоит дорого. Всем этим бельгийцы доказывают себе и всему миру, что они – нация.

На маленькой улочке в Брюсселе есть кафе, где в витрине на блюде с печеньем сидят чучела мышей. Одна мышка открывает баночку с джемом и закрывает, открывает и закрывает. Ее подружки заняты чем-то сдобным. Эта миниатюрная сценка в аккуратной витрине – почти лубочная бельгийская картинка, кусочек фламандской культуры, в которой таксидермия — практически фетиш. Конечно, вспоминается и выставка Яна Фабра в Эрмитаже, на которой были экспонированы чучела кошек, птиц, насекомых. А в музее одного из мастеров бельгийской живописи ХХ века Поля Дельво обязательно наткнешься на серию его иллюстраций к сюрреалистическому рассказу «Последние прекрасные деньки». Сюжет прост: у главного героя умирает жена, он вызывает таксидермиста и просит сделать из трупа чучело, чтобы продолжить жить в браке с любимой. Трогательна картинка, где герой сидит в парке: рядом с ним свободный стульчик — он ждет, когда ему доставят его супругу. Чучело жены в нарядах по последней моде сидит то в гостиной за столом, то у окошка, и мужчина радуется каждый раз, возвращаясь домой, — жена на месте. Но вот он начинает стареть, а чучело — неожиданно молодеть. Замечательный рассказ, прекрасные иллюстрации.

Кажется, желание остановить время и продлить жизнь одушевленному пусть даже в неодушевленном качестве — бельгийская идея фикс. И конечно, больше других в этом преуспел Рене Магритт — художник, философ и визионер, вошедший в историю искусства и Бельгии не только изображениями зеленого яблока и человека в котелке, но и сильной любовью к своему шпицу: когда собачка умерла, Магритт с женой отнес ее к таксидермисту. Да, он сделал из нее чучело. Да, супруги продолжили жить со своим питомцем. Алгоритм будней был почти сохранен: собаку так же можно было гладить, любоваться ею. А в соседней комнате заниматься живописью. Тихо и усердно.

В этом году пятьдесят лет со дня смерти Рене Магритта. В Королевских музеях изящных искусств Брюсселя открылась выставка «Магритт, Бродхарс и современное искусство», посвященная вкладу Рене Магритта в то, что мы называем современным искусством. Марсель Бродхарс — поэт и скульптор, друг Магритта — шел с ним в ногу, и вместе они отлично проводили время, о чем свидетельствует инсталляция при входе на выставку. В автомобиле сидят счастливые восковые фигуры Магритта и Бродхарса с женой. На плече у женщины – чучело попугая. Машина несется по Бельгии. Время остановилось.

Вещь не в себе

Путешествия, самолеты, поезда, алкоголь, шумные вечеринки, танцы — так большинство людей описывает полноценную жизнь. Все это ненавидел Рене Магритт. Запачканные краской стены и пол, заляпанные краской ботинки и штаны, банки и кисти, захламленная мастерская, оргии в ней — так большинство людей представляет себе обстановку, в которой творит художник. Все это Рене Магритт терпеть не мог. Лучшим путешествием он считал путешествие по комнате, картины писал на кухне, а одевался как клерк.

Родился Магритт в 1898 году в городке Лессин в Валлонии. Мать несколько раз пыталась покончить с собой, поэтому ее запирали, но однажды ей удалось сбежать из дома и утопиться в реке. Тело нашли через две недели — голова женщины была укутана ночной рубашкой. Рене было двенадцать лет. Конечно, последователи Фрейда объяснили бы именно этим фактом многие будущие картины Магритта: женщины с куском ткани на голове; целующиеся любовники, головы которых также укутаны белыми тряпками; расчлененная женщина, куски тела которой прикрывают белые отрезы ткани. Практически увековеченные на холсте цирковые трюки с распиливанием или исчезновением из-под покрывала ассистенток фокусника. Учение Фрейда Магритт не признавал, что в том числе послужило причиной его выхода из кружка французских сюрреалистов, которые ратовали за Фрейда и против религии в любом ее проявлении. Писатель Андре Бретон попросил жену Магритта Жоржетту снять крестик с шеи при входе в его квартиру — супруги предпочли тут же закрыть за собой дверь. А вот цирк, как и театр, однозначно входил в систему координат Магритта. На его картинах часто изображен красный занавес — от чего его искусство становилось даже слишком бельгийским. Практически политическим. И вот почему.

25 августа 1830 года в брюссельском театре «Ла Монне» родилась страна Бельгия. Удивительно, что у этого события есть конкретные дата и место. Столетия Бельгия провела в составе Священной Римской империи, столетия — в составе Испании, десятилетия — в составе Франции, пятнадцать лет — в составе Нидерландов. Всему был положен конец во время исполнения патриотической оперы «Немая из Портичи» в августе 1830 года. Во время арии «Священная любовь к Отечеству» бельгийцы-католики повскакали с мест и пошли делать революцию — больше под голландскими протестантами быть не хотел никто. Так Бельгия обрела независимость. И началось это с театра, с занавеса. Поэтому театр для бельгийцев — это абсолютная свобода. Там можно все, и это завоевание революции, что и демонстрирует наш современник художник и режиссер Ян Фабр в своих спектаклях «Гора Олимп» и «Бельгийские правила / Бельгия правит». В последнем — очень много отсылок к Рене Магритту.

Вот, например, на сцену выходит мужчина в строгом костюме и котелке, рядом с ним голая женщина, которая выше пояса раскрашена как небо. Мужчина раскрывает над женщиной зонт, она расставляет широко ноги, и из нее идет дождь. Очень бельгийская погода — дождь. Очень бельгийское место — театр. Рене Магритт соединяет их на картине «Воспоминания святого», где голубое небо с облаками обрамляет красный театральный занавес. Какое же голубое небо в Бельгии? Ведь там почти всегда дожди. Конечно, дожди! Так и Магритт называл свой стиль не реализмом, а магическим реализмом! Ясное небо над Бельгией — магия! Фокус!

Магия вещей, тайны, скрытые в вещах, — изучением этого Магритт занимался всю жизнь. Над вещами и их смыслами он колдовал. На его картинах полыхают духовые инструменты, яблоко заполняет собой всю комнату, человек превращается в клетку с птицами, из камина вырывается паровоз. Окно с видом на сад — на самом деле не окно, а четыре картинки в рамках на стене, на одной же из самых известных его работ «Вероломство образов» мы видим трубку, которая каллиграфически подписана «Это не трубка». И тут не поспоришь — действительно, это изображение трубки, а не она сама. Бродский писал: «Вещь не стоит. И не движется. Это — бред. Вещь есть пространство, вне которого вещи нет. Вещь можно грохнуть, сжечь, распотрошить, сломать. Бросить. При этом вещь не крикнет «ЦЕНЗУРА мать!»

Эти стихи идеально ложатся не только на творчество Магритта, но и на мировоззрение бельгийцев: в вещах больше правды, чем в людях. Иногда в них даже больше жизни.

Изобретение всего

В Бельгии изобрели саксофон. В Бельгии открылись первое в Европе казино и первый санаторий. В Бельгии появилась первая железная дорога в континентальной Европе. В Бельгии изобрели вафли и шоколад пралине. В Бельгии придумали картошку фри, которую ошибочно во всем мире называют french fry. Американские солдаты во время Второй мировой войны впервые увидели это блюдо в бельгийских деревнях, где, конечно, население говорит в том числе на французском языке. В Америку картошка поехала как французская, на что бельгийцы, похоже, до сих пор обижены. Но одним из важнейших стало изобретение художником Яном ван Эйком, автором Гентского алтаря, масляных красок. Они покорили весь мир и обогатили все искусство. Именно с этим изобретением проводил каждый день Рене Магритт и с его помощью изобретал сам и в этом был истинным бельгийцем.

Несколько картин Магритта имеют в своем названии слово «изобретение». Это «Коллективное изобретение» с выброшенной на берег русалочкой наоборот: ноги и гениталии — женщины, туловище и голова — рыбы. «Изобретение жизни» — женщина и стоящая напротив нее фигура, накрытая белой простыней (кто там — Адам или такая же Ева, остается догадываться). «Открытие огня» — та самая полыхающая труба. На маленькой кухне в квартире Рене и Жоржетты изобретениями занимались постоянно. Магритт приглашал писателей и поэтов, они садились вокруг холста с художником и придумывали названия еще не написанных картин. «Девушка, поедающая птицу», «Комната для подслушивания», «Фальшивое зеркало», «Убийца под угрозой», «Чистый лист». Когда название было придумано, оставалось изобрести, что оно означает. И Рене справлялся  безупречно. Картина «Ясновидение»: художник смотрит на яйцо, оно ему позирует, но на холсте он пишет птицу в полете. Удачная попытка заглянуть мало того что внутрь, но и в будущее предмета.

Вещей, которые Магритт изобрел заново за свою жизнь, накопилось много. Вершина горы как профиль орла; листья в форме птиц; парусник, состоящий из морских волн; свеча с месяцем вместо пламени; штанга с лицом атлета. Конечно, в свой непродолжительный парижский период он познакомился с Сальвадором Дали, дружил с Хуаном Миро, и конечно, можно исследовать, кто на кого повлиял. Чем и заняты искусствоведы. Важно другое — на Магритта однозначно повлияла его родина Бельгия со всеми ее фламандскими натюрмортами, аккуратностью быта, красивыми дверными ручками, изящными приспособлениями для удаления грязи с обуви, которые уже несколько столетий украшают фасады домов на оживленных улицах. И в этом герметично упакованном пространстве ему было хорошо. Когда картины продавались плохо, Магритт работал на фабрике обоев — придумывал узоры и раскрашивал их вручную. Рисовал обложки для музыкальных дисков, делал афиши для фильмов, писал портреты на заказ, то есть украшал как мог жизнь своих соотечественников. И наверняка еще есть эти дома, оклеенные обоями Магритта, и стоят на полках квартир альбомы с его обложками, висят на стенах портреты («Это твоя бабушка кисти Магритта!»).

Продолжается спокойная размеренная жизнь в комнатах. Сам Магритт и его жена Жоржетта после ее двух неудачных беременностей решили не заводить детей. Собачья порода шпиц была их любимой — каждого питомца этой породы они любили, как ребенка. А всего таких питомцев у них было шесть. Уходил из жизни один — тут же брали точно такого же. Тоже своего рода вещизм, да?! Нет, чучелом стал только один из шести. В небольшой квартире на первом этаже они прожили двадцать пять лет — скромно и, можно сказать, однообразно. Жоржетта музицировала на пианино в гостиной, Рене в пиджаке и галстуке сидел на кухне перед мольбертом и писал парящие камни, лавирующие в небе багеты, наконец, обнаженную Жоржетту. Ни измен, ни скандалов. Герметичная и очень счастливая жизнь.

Кто такой Магритт?

По последним исследованиям, двое из трех бельгийцев имеют антирелигиозные взгляды. Церкви перестали быть местом объединения нации. Если в 1830 году католики-бельгийцы воспротивились власти протестантов, то сейчас католические соборы Брюсселя, Гента, Остенде почти пусты. Конечно, туристы есть, но местные на службы не ходят. В соборе Святого Бавона — там, где Гентский алтарь, — в воздухе парит скелет кита, в правом приделе стоят плазменные панели с монологами мужчин и женщин на острые социальные темы, тут же — инсталляция на тему распятия Христа. В рамках большой выставки современного искусства часть экспозиции разместили здесь. В одной из церквей Брюсселя скоро откроется специально выполненный на заказ алтарь Яна Фабра.

В соборе в центре Гента проходит книжная ярмарка — здание Католическая церковь продала городу, так как содержать его и оплачивать коммунальные расходы самостоятельно не может. А в Брюсселе несколько бывших церквей переоборудовано под ночные клубы. «Ничего страшного, — говорят бельгийцы, — сейчас так!» И действительно, это трезвый взгляд на вещи. Секс-скандалы и педофилия в церкви — паства реагирует соответственно, не ходит на службы, не простаивать же помещениям. Другие исследования показывают, что 98% семей в Бельгии имеют кабельное телевидение. При этом большинство предпочитает обедать и ужинать вне дома. В Бельгии около четырехсот сортов пива, в среднем бельгиец выпивает сто пятьдесят литров пива в год. Как сообщают сотрудницы Дома-музея Магритта — того самого, где он прожил четверть века, — многие жители улицы Эссегем, на которой стоит дом, не знают, кто такой Рене Магритт.

Музей проводит просветительскую работу «на районе» — раздает брошюры и устраивает фестиваль мозаики по мотивам работ Магритта. Бельгийцы заняты своей тихой и размеренной жизнью. Возможно, они, как и Магритт, не любят шума и рекламы и прямо сейчас делают дома перестановку, подбирают новые обои или занавески, выгуливают собаку и готовятся смотреть новый сериал или немножко порисовать на кухне. Вот вам и «не выходи из комнаты». Мышки с баночкой джема и печеньем в витрине. Собственно, это и есть Рене Магритт в чистом виде.Ɔ.