Михаил Врубель: Ироничное отношение к любым трагическим обстоятельствам — это у нас в крови

Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.

Ɔ. В России нет хороших фильмов про зомби. Как вы решились взяться за эту тему?

Михаил Врубель: Точно так же, как за тему падения инопланетной летающей тарелки на район Чертаново. Если бы хороших историй про зомби в нашем кино было много, мы, может, и не пошли бы в эту область. Но поскольку их нет, это интересно сделать.

У нас ведь вообще не очень хорошо с фильмами, которые должны вызывать страх. Мы то ли не умеем пугать, то ли боимся это делать. Может быть, это связано с количеством ужасов в окружающей действительности: невозможно делать ужасы, живя в ужасе.

Ɔ. «Медиалаборатория» «Яндекс.Такси» — проект, который дает молодым режиссерам возможность снять короткометражное кино под руководством опытных продюсеров и режиссеров. Вам поставили какие-то особые условия, когда вы договаривались о сотрудничестве?

Михаил Врубель: Для нас очень важно поддерживать молодых перспективных кинематографистов. Совсем недавно мы совместно с Федором Бондарчуком, моим другом и коллегой Сашей Андрющенко и «Национальной Медиа Группой» открыли киношколу «Индустрия». Мы набрали 50 начинающих режиссеров, операторов и сценаристов, чтобы пополнить нашу сферу инициативными специалистами. Участие в «Медиалаборатории» — продолжение этой истории, поиска юных талантов. Что касается рамок и лимитов — в проекте нас практически ни в чем не ограничивали. Наша команда исходила из того, что, если нам что-то нравится, мы можем себе позволить это снять. В фильме не должно было быть огромного количества сцен жесткого насилия или секса, но в остальном мы получили полную свободу.

Ɔ. Как вы выбирали режиссера?

Михаил Врубель: Ребята из «Яндекс.Такси» дали возможность пяти молодым кинематографистам, у которых за плечами только короткий метр, проявить себя при солидном бюджете. С Ваней мы познакомились на «Кинотавре», там я посмотрел его короткометражку «Дым». Я позвал еще двух молодых режиссеров, но остановился на Ване.

Ɔ. Как по-вашему, в каком состоянии сейчас находится российское кино?

Михаил Врубель: В состоянии развития. Возьмите этот год: разнообразные фильмы, нашедшие отклик у зрителя, технологические прорывы. К примеру, «Салют-7» находится на абсолютно космическом уровне по графике, причем на мировом космическом уровне. Сейчас вышел фильм «Богатырь» — он открывает жанр русского фэнтези. Если говорить о более сложном кино — великолепны «Нелюбовь», «Аритмия» и «Теснота». Они собирают полные залы. Так что общее впечатление позитивное.

После застоя 1990-х по количеству хороших фильмов мы выходим на уровень Советского Союза. Тут хитрая штука. Принято считать, что советское кино ого-го где, а мы у плинтуса. Но мы помним 30–40 советских фильмов, заядлый любитель — 100. И если мы берем советское кино с 1930-х годов, то за 60 лет это два запомнившихся фильма в год. А снималось тогда не два в год, а 102. То есть соотношение хорошего и плохого кино было таким же, как сейчас. И в Америке такое же соотношение — просто там производство фильмов в разы больше.

Ɔ. Что мы вспомним из современного российского кино через 60 лет?

Михаил Врубель: «Легенда 17», «Салют-7», «Теснота», «Нелюбовь», да и вообще — Звягинцев целиком, много Хлебникова, Балабанов, «9 рота», «Притяжение», «Призрак», «Жила-была одна баба». Я много могу вспомнить — и массовое, и авторское кино. 20–30 фильмов наберется.

Ɔ. У фильмов 1990-х и начала 2000-х был свой особый стиль. Сейчас российское кино идет своим путем или скорее пытается копировать Голливуд?

Михаил Врубель: Многие массовые фильмы могли быть сделаны только в России — тот же «Салют-7». Да, приемы и технологии, жесткий способ структурирования сценария — это все голливудское, но так снимают кино во всем мире. Другой разговор, что нужно находить свои темы, детали, почерк, который был бы понятен человеку с российским культурным кодом.

Ɔ. Что это за код?

Михаил Врубель: В условиях нелегкой жизни у россиян выработался специфический юмор. Ироничное отношение к любым трагическим обстоятельствам — это у нас в крови, в отличие от Голливуда, где все всерьез. Вторая очевидная составляющая — это то, что общественное важнее частного. Один человек должен спасти группу. В Америке наоборот: ради спасения одного могут погибнуть многие — и это будет подвигом. На этом построен ряд фильмов, например, «Спасти рядового Райана».

Иван Плечев: Третьей составляющей можно назвать уважение исторического прошлого.

Михаил Врубель: Да. Но лично я считаю, что такое большое количество фильмов про Советский Союз, которое снимают сейчас, — это перегиб. Слишком много у нас про космос, спорт и войну. Хотелось бы сдвинуть пропорцию в сторону настоящего и будущего. Но если говорить о культурном коде, то прошлое у нас в крови, это несомненно.

Ɔ. Как вы относитесь к тому, что российское кино сравнивают с голливудским?

Михаил Врубель: Это неизбежное сравнение. В мире лучшие машины делают в Германии, самую вкусную еду — во Франции и Италии. Есть место, где снимают лучшее кино, — это Голливуд.

Если ты что-то делаешь, ты сам себя всегда сравниваешь. Ты смотришь кино, на производство которого потратили в 25 раз больше денег, чем на твое, и если ты можешь победить его по сборам у себя в стране, это повод для гордости.

Ɔ. Америка сравнивает себя с Россией, как вы думаете?

Михаил Врубель: Я был в Америке один раз. Мне показалось, что она сосредоточена на себе. Американцы стараются никуда не летать, потому что у них довольно большая и разнообразная страна, они стараются не читать новости. Российские новостные ленты всегда заполнены Америкой, а у них, насколько я помню, даже в кризисных ситуациях всего четыре процента новостей о России. Мы думаем, что они заняты только тем, что обсуждают нас и гадят нам, борются с нашими хакерами, но они живут своей жизнью. Международная повестка мало их тревожит.

Иван Плечев: Поэтому кинокомпании и делают соответствующие фильмы: патриотические, о своей стране.

Михаил Врубель: И голливудское кино, и наше пытается работать со зрителем так, чтобы он гордился своей страной. «Трансформеры» и «Салют-7» в этом плане идентичные. В отличие от французских фильмов, которые вместо патриотизма любят покритиковать.

Иван Плечев: Европейское кино вообще больше сконцентрировано на личном, чем на стране.Ɔ.