Изображая жертву
«Сейчас у нас будет простая игра: ты меня оскорбляешь, а я пытаюсь тебя остановить. Поехали. Назови меня идиотом», — парень на сцене передает микрофон девушке из зала. «Ты идиот!» — с готовностью отвечает она. «У тебя будут проблемы!» — обещает он в ответ. «Ну конечно, коротышка», — входит девушка в образ.
Череда взаимных оскорблений продолжается пару минут. Зал в восторге. Наконец, парень признает: «Твоя взяла. Давай попробуем заново». — «Ты идиот!» — снова говорит девушка. «Да, иногда я совершаю глупости», — внезапно отвечает ее собеседник. «Не иногда, а всегда!» Парень замолкает и через секунду произносит: «Знаю, тебе, в отличие от меня, повезло — ты умная и классная». Девушка выглядит уже менее уверенно: «Да, а вот ты… нет». — «Знаешь, мое счастье не зависит от того, считаешь ты меня классным или нет. Я буду счастлив, даже если ты будешь меня ненавидеть. И я всегда буду с тобой милым». Девушка стеснительно озирается, не понимая, что ей сказать в ответ. «Я выиграл, поаплодируйте ей», — кричит мужчина.
Этот ролик американского коуча Брукса Гиббса уже увидели 150 миллионов человек по всему миру. Трудно назвать Гиббса хорошим актером: ощущение изолированности из-за агрессии окружающих когда-то было естественным состоянием для этого человека. Самое первое воспоминание в жизни Брукса — ему три года, он сидит в детском манеже и наблюдает за ссорой родителей. «Я помню это ощущение: все, на чем строится моя жизнь, весь мой мир рушится разом», — рассказывает мне Гиббс. Его второе воспоминание — отец выносит вещи на улицу, садится в автомобиль и уезжает. После этого он на много лет исчезает из жизни сына. «Эта неуверенность в себе из-за трагического разрушения семьи осталась со мной надолго, — говорит Брукс. — Она проявилась уже в начальных классах, в очень сильном желании получить одобрение других. Я выдумывал истории, врал и пытался показать, что более значим, чем я есть на самом деле. Например, говорил, что дружу с бодибилдерами и у меня черный пояс по карате. Раз за разом я в результате оказывался в странном положении: все вокруг понимали, что я вру, но никто мне об этом не говорил».
За три года подросток Брукс Гиббс сменил три школы — и в каждой его проблемы повторялись заново: одноклассники начинали его травить, а учителя переводили в класс для отстающих. К старшим классам у Гиббса появилась привычка наносить себе увечья и он постоянно размышлял о самоубийстве. «Я не хотел умирать, — говорит он, медленно подбирая слова. — Просто я не знал, как решить свои проблемы».
Мама пыталась помочь Бруксу, но ни лекарства, ни психологи, ни разговоры с местным пастором не сработали. Хотя одна цитата из Библии Гиббса все-таки зацепила: хрестоматийная «возлюби врага своего». «У меня не было тяжелее проблемы в жизни, чем социальная коммуникация, — говорит Гиббс. — Я тогда еще не осознавал, что попал в типичную ловушку: если люди грубили мне, я грубил им в ответ. И чем агрессивнее я становился, тем агрессивнее по отношению ко мне были они. Как собака, которая пытается укусить свой хвост: чем быстрее она его преследует, тем быстрее хвост ускользает. Бедный пес просто не понимает, что если он остановится, то и хвост перестанет двигаться».
Три недели спустя после перевода в очередную школу произошла стрельба в «Колумбайн» — самая громкая трагедия в американских школах в истории. «Норвегия к тому времени боролась с буллингом несколько десятилетий, а вот для США это вообще не было темой для обсуждения, — говорит Брукс. — Психологическое сообщество тут же бросилось изучать явление и довольно быстро пришло к выводу: все подобные преступления были совершены людьми, которые чувствовали себя жертвами. Преступники всегда оправдывали свои действия и считали, что поступали правильно».
Принцип, который с тех самых пор применяет Брукс, он сам называет «золотым правилом»: перестать изображать жертву и проявлять агрессию в ответ на оскорбления. То самое «возлюби врага своего». «Относиться к другим так же, как хочешь, чтобы относились к тебе, — разве это не звучит как-то религиозно, банально и скучно? — говорит Брукс. — Но есть причина, почему мой ролик стал “вирусным”. Люди увидели этот закон в действии. Относись к врагам как к друзьям — и это заставит их замолчать».
В разговоре с Бруксом хочется спорить, но в ответ на приведенные им факты ты можешь только согласно кивать головой. Со времени трагедии в «Колумбайн» прошло семнадцать лет и в большинстве стран мира появились свои законы о предотвращении буллинга, однако проблема травли в школах все еще актуальна как никогда. И Гиббс считает, что причина проста: борьба с агрессорами методами исключений из школ вместо развития социальных навыков — это поощрение синдрома жертвы. «Есть три причины жестокости среди детей, — говорит Брукс. — Первая: тинейджеры пытаются быть смешными и используют юмор как форму агрессии. Ведь комплименты, в отличие от оскорблений, никогда не бывают смешными. Вторая — это желание быть жертвой. Гнев, ненависть и желание отомстить — типичные характеристики человека, ощущающего себя уязвленным. Наконец, третья и самая важная: доминирование — в природе и людей, и животных. Посмотрите, как ведут себя собаки в стае или альфа-самцы среди горилл. Иногда самый простой способ — это психологически подавить другого жестами, ударом или… словами».
У американского психолога Альберта Эллиса есть цитата о завышенных ожиданиях относительно того, как люди должны вести себя с нами. Спусковой крючок гнева срабатывает в тот момент, когда мы не получаем того уважения и доброты, на которую рассчитываем. Брукс Гиббс любит вспоминать эту цитату — только применительно к сегодняшнему обществу, в котором мы возложили ответственность за свои страдания и эмоциональное состояние на государство, учителей и наказание преступников. «Штука в том, что стратегия подавления конфликта начинается с себя, — говорит мне Брукс. — И контролировать нужно прежде всего самого себя. Авторитарный подход только усиливает агрессию: дети начинают манипулировать системой: если они хотят справиться с врагом, то обращаются за помощью к учителям, чтобы те сделали грязную работу и наказали обидчиков. Мы воспитываем пассивно-агрессивных учеников. Я всегда говорю: позволь ученику оскорбить тебя — и покажи ему, что сила слов не оказывает на тебя никакого воздействия. Все вокруг говорят, что нужно любить своих детей, и часть любви состоит в том, чтобы быть добрым, даже когда они злы по отношению к тебе».
Перед тем как попрощаться, Гиббс разражается почти шекспировским монологом о том, каким тонко чувствующим журналистом он меня увидел. Грубая лесть? Возможно. Но я заканчиваю разговор с ощущением, что «золотой закон» все-таки работает.