Философия жадности

Тема проституции, которая, казалось бы, давно исчерпала себя, вернулась в нашу жизнь. Спасибо отчаянной Насте Рыбке и ее «олегарху».

В 1990-е проститутки были героинями (кто не смотрел «Интердевочку»?). В нулевые они превратились в шикарных гламурных эскортниц с заветной «Биркин» или ее качественной репликой в руках и решительными заявлениями о том, сколько мужчина должен тратить на женщину. Сегодня в США только и пишут о сервисах, где молодые девочки ищут «сладких папочек» — хотят отношений по прейскуранту, чтобы «оплатить учебу».

Такие девочки — они вроде как слегка вне секс-индустрии, но все же это проституция. И все вокруг удивляются: «Как в наше время молодые и привлекательные девушки могут выбрать себе вот такую жизнь?»

А я вам скажу. Это не потому, что они тупые. И не потому, что они нищие, или у них нет поддержки, или их насиловали в детстве. Это все потому, что они — жадные. Необратимо жадные. Удивительно и почти восхитительно, незамутненно жадные.

— С ним надо будет спать? — спрашивает подруга. Сухо и деловито так спрашивает. Мол, надо — буду, не надо — не буду

1992 год. Москва, зима, только что развалился СССР. Мне 17 лет. У меня появился поклонник, взрослый мужчина — и он пригласил меня в ресторан. Я поинтересовалась, можно ли взять подружку. Он согласился.

И вот я приглашаю подругу. Мы стоим на улице, на морозе, курим.

— С ним надо будет спать? — спрашивает она. Сухо и деловито так спрашивает. Мол, надо — буду, не надо — не буду.

Я не была наивной маргариткой. Отнюдь. Но я была шокирована. Трахаться за еду?! Серьезно?!

Да, по сравнению с нормальной жизнью в Европе тогда все жили неуютно и небогато. Но эта девушка точно не голодала. Ее хорошо обеспечивали родители, отца пригласили на работу в Германию. У нее все было: сытая жизнь, модные вещи, замечательные перспективы.

У поколения старше меня лет на десять в то время вообще была такая Великая русская мечта — стать валютной проституткой. Отсюда и ошеломительный успех «Интердевочки». Женщины грезили об иностранных сигаретах, модной одежде и (венец!) о том, чтобы «выйти замуж за иностранца». И выходили. Часто это были все те же девушки «из хороших семей», которые читали много книг, смотрели кино «не для всех» и умели отличить десертную вилку от вилки для закусок. Ну, и готовы были «удовлетворять» за заграничную жизнь.

В 1990-е телом приторговывали дочки известных людей, актрисы, балерины. Иногда они находили себе «спонсоров», а иногда обходились по-простому, когда после секса спрашивают: «Ты не дашь мне 200 долларов?»

Однажды я была в компании шикарных девушек из хороших семей (ну, советская и постсоветская аристократия, но все же), которые обсуждали, кто им сколько после секса заплатил. Сумма в 1000 долларов меня шокировала — я вообще не представляла, что бывают такие деньги. И тогда это было нормально.

Все это выглядело очень опасно. Мужчины выглядели опасно. Отношения выглядели опасно. Любой такой клиент мог на время оставить в квартире у девушки сумку с оружием

Где-то в середине девяностых у меня появилась подружка: училась в лучшем институте, родители подарили квартиру на поступление. Папа давно был не в семье, но дочку задаривал дорогими вещами, оплачивал путешествия, а если вдруг забывал о ее существовании — его родители устраивали ему нагоняй. Эти бабушка и дедушка были непростые: бывшая партийная элита, то семейные бриллианты подарят, то одну из дач на внучку перепишут. В общем, жила бы эта подруга да радовалась, но вот она начала тусоваться с бандитами.

Сначала был один — приходил и оставлял пачку денег. Потом появились другие. Первый бандит — он хотя бы был бойфрендом. А тут уже она стала выезжать на сеансы. После ночи — от 1000 до 2000 долларов, по тем временам бешеные деньги. Одного такого я случайно видела. И мне до сих пор страшно. Он развлекал нас историями о том, как правильно пытать людей. Я тогда поняла смысл выражения «в жопе стало холодно».

Не могу сказать, чтобы я кого-то осуждала. Но все это выглядело очень опасно. Мужчины выглядели опасно. Отношения выглядели опасно. Любой такой клиент мог на время оставить в квартире у девушки сумку с оружием. Или отвезти на дачу — а там друзья.

Одна знакомая девочка так прожила на даче с мужиками неделю — и потом продолжала встречаться с парнем, который ее туда привез. Она уверяла, что это любовь. А gang-bang — ну, с кем не бывает. Тем более что он ей после этого шубу подарил и бриллианты. Она в университете на юриста училась, между прочим. Карьеру начала делать уже на четвертом курсе.

В нулевые «валютными» быть уже не хотели — устарело, но появилась мечта «выйти за олигарха». Замуж или нет, но упасть на содержание мечтали, кажется, все женщины младше 80 лет. Те, кто хотел «за олигарха», ломились в журналистки — там раздавали приглашения на вечеринки с альфа-самцами. Женщины, у которых уже был свой бизнес или просто карьера, наряжались в стиле «шлюхо-Барби» и ночи напролет торчали в клубах, известных сборищем миллионеров.

И вот сидишь с умными девочками — журналистки, художницы, — и все так или иначе хотят к Листерману. Обсуждают, что внешность или там вес — не главное, он на всех найдет любителей. И вроде это просто сплетни, но у многих глаза горят — и вот уже они спрашивают друг у друга телефон сводника.

Ты как бы никто, если никто тебя не содержит. Тебя не будут уважать, если мужчина не расплачивается с тобой за секс. Сама купила шубу/машину/сережки? Ну и дура. Стыдно самой зарабатывать — лучше продавать теплое место в вагине.

А теперь вдруг все в ужасе от нашей новой звезды, Насти Рыбки. Будто не помнят, как сами рассуждали: ну, выпью, ну, зажмурюсь, в конце концов, потерпеть-то минут пятнадцать, на большее его не хватит. Зато! Потом! Деньги, деньги, деньги! Тряпки, тряпки! Сумка! Яхта!

Суровая правда в том, что мы все еще живем в обществе, где проституция в том или ином виде — часть женской философии

И все удивляются, что эта Настя Рыбка — некрасивая (дело вкуса, я лишь цитирую). Но дело не в красоте, а в стремлении обменять жар своего юного тела на кучу денег. Эти вот богатые дяди — ну кто им даст? Они утратили форму, они скучны в постели, они невыносимые зануды. Обычной симпатичной женщине, которая сама себя обеспечивает, зачем эта радость? Но если тебе 20–27 лет и ты нестерпимо хочешь денег, и считаешь, что ничем тебе не аукнется секс с противными мужиками, то к тебе очередь выстроится. Главное — быть молодой, от этого наивной в своем роде, и очень-очень жадной. Слепо жадной. Наивно жадной.

Суровая правда в том, что мы все еще живем в обществе, где проституция в том или ином виде — часть женской философии. Отхватить «ресурсного» мужика и кое-как его терпеть — это все еще нормально. Причем это не только в нашем, российском обществе, это везде. Так или иначе эта заветная женская мечта да работает — практически любая оценивает мужчину через его кошелек.

Конечно, каждый точит, как он хочет. Не запретишь «получать подарки». Просто надо понимать, что пути назад нет. Неоправдавшиеся надежды и крах больших ожиданий можно увидеть в любом заведении для «папочек» — от баров в гостинице «Украина» до ресторанов Раппопорта. Когда я вижу этих женщин, ко мне приходит легкое, как запах пресной воды, чувство тоски. Как на старинных кладбищах, когда думаешь: «Кто же все эти люди? Как они жили, пока не оказались здесь?» Без злости, без осуждения, без сострадания смотришь и благодаришь вселенную за то, что ты все еще жив.