«Вынужденное ожидание беды». Почему не лечат интернет-зависимых

Я практикую десять лет, в год через меня проходит две сотни пациентов. Знаете, сколько человек пришло к нам с «интернет-зависимостью»? Пятеро.

Теперь разберемся почему. Первый слой — среди населения нет осознания того, что такая проблема в принципе существует. Это можно понять по тому, что говорят на эту тему в общественном пространстве. Разговоры как таковые есть, есть ирония по поводу тех, кто сидит в интернете слишком много, но сравните их, например, с осуждением наркомании и лудомании.

Пока люди сами не осознают интернет-зависимость как проблему, они к нам не придут. Они подсаживаются на наркотики, начинают пить — и тогда приходят уже с этим. Привозят наркомана, а при сборе первичной информации выясняется: «Да он постоянно в интернете». Я ни в коем случае не имею в виду, что люди подсаживаются на наркотики из-за интернета. Я имею в виду, что человек идет от меньшего к большему. Связано это с тем, что у зависимостей одна природа, и человек определенных характеристик попадает в группу риска. А что там ему попадется под руку — бутылка, шприц или клавиатура, — не так важно.

Разумеется, интернет-зависимые есть, но не набралась критическая масса, которая заставила бы общество понять: у нас проблема

К нам привезли пациента, который занимается собственным интернет-проектом: у него биржа персонажей онлайн-игр, небольшой бизнес. Постепенно он стал все свое время проводить там, у него вытеснились прочие потребности — общение с семьей, близость с женщиной, он перестал есть и спать. Он стал переживать за свое состояние, рассказал об этом знакомым, а те ему говорят: у тебя депрессия и есть один хороший способ. Они дали ему героин, в результате он приехал к нам — как наркозависимый.

Слой второй — не существует дискуссии на государственном уровне, нет исследований и отдельных программ реабилитации. Почему их нет?

Возьмем, например, такую проблемную зависимость для России, как алкоголизм. Проблемную — потому что, в связи с социокультурными традициями, это не очень сильно порицается. Для того чтобы человек стал алкоголиком, требуются годы. А люди к нам обращаются через 20–25 лет после того, как начинают пить. А теперь подумайте, сколько существует интернет и как давно он распространился на территории России, по сравнению с Южной Кореей и США, где проблема интернет-зависимости стоит довольно остро. Сколько должно пройти лет, чтобы интернет-зависимость оформилась в серьезное явление? Разумеется, такие люди есть, но не набралась критическая масса, которая заставила бы общество понять: у нас проблема.

Так что мы вынуждены, как бы цинично это ни звучало, ждать, когда явление распространится и произойдет встреча общества с ним. То есть мы ждем последствий.