Скорбь поделили пополам. Как прошли московские акции памяти погибших в Кемерове
Манежная площадь
В начале шестого все подходы к площади были оцеплены — ограждениями, а где-то просто живой цепью из солдат внутренних войск и сотрудников Росгвардии. У метро «Охотный ряд» стояли машины пожарной охраны и автомобили с символикой федеральных каналов. Вход на акцию сделали со стороны гостиницы «Москва» — именно туда, к уже установленным рамкам металлоискателей, отправляли всех, кто пришел почтить память погибших в пожаре. Очереди не было, а полицейские практически не проверяли людей, входящих внутрь. Одним из первых приехал мэр Москвы Сергей Собянин. Он быстро возложил цветы к прямоугольному баннеру с надписью «Кемерово» и горящей свечой и уехал, не сказав ни слова.
Настроение у людей было нервным. Какая-то бабушка просила подходивших к мемориалу ломать цветы перед тем как возложить их, «чтобы их завтра не продавали снова». Большая часть людей оказались здесь, узнав об акции по телевидению. «С какими чувствами вы пришли сюда?» — спрашивала корреспондент «Известий» совсем юную пару школьников. «Я… с чувствами... нет, не могу», — пытался объяснить молодой человек корреспонденту. Девушка плакала. «Я даже не знаю, о чем вас спрашивать», — сказала корреспондент и замолчала.
Было ощущение, что люди, пришедшие на акцию памяти, не знали, что им делать: они ходили туда-сюда, переминались с ноги на ногу, мрачно курили и вздыхали. Вполголоса обсуждали между собой «заниженное число погибших». Время от времени поднимался сильный ветер, люди кутались в воротники.
«Путин виноват? Правительство? Люди виноваты, мы с вами. Каждый должен быть на своем месте и ответственно работать», — говорила мне гардеробщица Елена, оказавшаяся здесь по дороге в театр. «Америка, оппозиция говорят — Путин виноват. А при чем тут Путин? Это же кощунство, нелюди — кто так говорит. Разве можно делать какой-то пиар? Это же невероятная потеря. Или вот хор Александрова погиб в прошлом году, или Хворостовский ушел, какие потери для России! Они мне как родные», — Елена начала плакать и не смогла больше сказать ничего.
«Мои убеждения скорее с теми, кто на Пушкинской, но сегодня нет никакой разницы, куда прийти и где возложить цветы. Мы сейчас здесь возложим и пойдем туда», — объяснял мне студент Роман. «Кто виноват, что делать — все это риторические вопросы. Мы с вами сами знаем, кто виноват», — говорил он, косясь на Кремль.
Депутат Госдумы Валентина Петренко возложила цветы и отправилась к Госдуме. Я спросил ее, что она думает по поводу заявления Амана Тулеева «о двух сотнях бузотеров, собравшихся в Кемерово». «Я эти слова не слышала. Но вы знаете, я против чего? Я против того, что вот пишут, четыреста человек погибло. Это ничем не подтверждено. Разве это нормально? Сейчас нужно быть просто рядом с этими людьми. Сегодня такое горе, нужно хоронить, быть рядом с близкими. А им начинают какие-то вещи вбрасывать? Для чего? Я не то что повторяю Тулеева, но пиарить себя неприлично. Есть какие-то другие дни, когда можно выразить свою политическую позицию».
Бывший глава района Новопеределкино Эрнест Макаренко в это время снимал двухчасовой стрим с места событий для своей страницы в Twitter.
Пушкинская площадь
Большинство людей, стоящих в очереди к эскалатору на выход из метро «Тверская», держали в руках цветы. Среди толпы возвышался Алексей Навальный, рядом стояла его жена Юля и начальник штаба Навального Леонид Волков. Люди почти не обращали на них внимания, лишь посматривая украдкой и молча кивая друг другу. Сотрудники службы безопасности на московском метрополитене с удивлением рассматривали проходящих мимо. Наверху совсем не было полиции, такой привычной для протестных акций на Пушкинской площади, хотя, по рассказам очевидца, еще за час до этого со стороны Большой Дмитровки стояли автозаки.
Два десятка полицейских были рассредоточены по периметру вокруг площади и никак не препятствовали людям, один время от времени говорил людям, что официальное место прощания находится на Манежной площади. К Навальному подошли несколько человек, чтобы поздороваться; я попросил его о комментарии, он отказался, потому что это «неэтично». Людей уже было несколько тысяч; все они они молчали, новоприбывшие двигались к центру площади.
Цветы можно было возложить у памятника Пушкину — там к восьми вечера сложенные цветы уже достигли человеческого роста. В центре пятачка перед памятником, в пластиковых стаканчиках и лампадках горели свечи, которыми было выложено слово «Кемерово». На свечи то и дело наступали фотокорреспонденты и люди, желающие оказаться ближе к центру событий. Мемориал выложили, а теперь держали оборону, встав цепью, школьники и студенты — часть из них были активистами движения «Весна».
«Мы пришли сюда за час до мероприятия. Нас было пятеро, и мы бы, конечно, не справились», — рассказывал мне активист Артем. «Но тут нам помогли ребята, просто предложили помощь». «У меня есть душа, я не деревянная, я не идиотка, я все чувствую и вижу, что происходит, поэтому пришла сюда. Я свои цветы уже возложила, а вот теперь помогаю другим передать их сюда, так как пройти уже трудно», — объясняла мне промышленный художник Света. Она брала у людей цветы и передавала их другим активистам — те клали их на мемориал.
В воздух полетели черные шарики, похожие на гроздья винограда. Кто-то закричал: «Тулеева в отставку!» За ним начали кричать другие. Люди стали скандировать лозунги, а школьники, держащие цепь, кричали в ответ: «Прекратите! У нас не митинг!» В какой-то момент толпа успокоилась. Кричащий продолжал что-то громко говорить.
«Я ожидал позавчера, что тот самый человек выйдет к народу, что они подадут в отставку. Что они извинятся! Но по отношению к нам, к народу — полное пренебрежение, — объяснял он мне и снова срывался на крик. — На моем плакате ничего не написано, потому что и так все понятно! Зачем нам знать цифры погибших? Что это изменит?»
«Мертвым уже не поможешь! А нам здесь жить, и мы тоже можем завтра сгореть. Поэтому мы должны получить ответы!» — объясняла девушка, стоящая в нескольких метрах.
«Это же провокаторы», — говорили люди в толпе.
«Россия без Путина!» — надрывались другие голоса.
«Пожалуйста, замолчите все», — просили школьники.
Лозунги затихали, на площади на какое-то время становилось тихо, потом собравшиеся начинали скандировать вновь. К десяти вечера акция закончилась.
Люди продолжали нести цветы до глубокой ночи.