Правила игры затравленных страдалиц
Обычно люди боятся стареть, потому что вроде как станут некрасивыми и слабыми. А мне страшно стареть после того, как прочитаешь интервью с ученой Татьяной Черниговской.
Самое страшное в старости — это когда ты видишь, что человеку, допустим, 70 лет, а он не заметил последние прожитые 40. Они мимо него прошли. Все его ценности, убеждения, представления о мире остались там, сорок лет назад. Или не остались, а их будто перемотали обратно.
Если ты не воспринимаешь перемены, если ты осуждаешь «молодежь», с тобой уже это случилось: ты мумифицировался.
Черниговская говорит, что выдающихся женщин сильно меньше, чем мужчин, потому что так «запрограммировано биологией». Женщина «должна продолжать род, охранять гнездо, воспитывать детей». Это типа женские характеристики.
Но биология вовсе не программировала вот это «должна». Женщина может рожать, но не обязана — и никогда не была. И вообще, обращение к первобытному обществу так же разумно, как обращение к религии или суевериям. Сказаниям и легендам. Никого уже не волнует, что там было 5000 лет назад — мы живем в XXI веке. В конце концов никто достоверно не знает, как оно там было раньше — это лишь теории, основанные на каком-то количестве костей. Доказывать нечто с помощью «биологической программы» — это как настаивать на том, чтобы мы освещали дома факелами, потому что электричество — «изобретение дьявола».
Люди восстали против царей, против олигархов. А ведь такое устройство работало до черта тысяч лет. И ничего — как-то справились, выжили
Да, в определенный исторический момент, о котором мы уже знаем из документов, люди договорились, что мужчины завоевывают территории, а женщины не дают умереть от голода и холода новым завоевателям, то есть детям. Но были разные общественные договоры: и феодализм, и монархия, и рабство, и вот, например, инцест. Многие из них действовали веками, что не помешало людям осознать свои ошибки и поменять правила. Рабство было тысячелетиями, но его же отменили. Инцест считался более чем нормальным, а сейчас он табуирован. Люди восстали против царей, против олигархов. А ведь такое устройство работало до черта тысяч лет. И ничего — как-то справились, выжили.
Обращение к доисторическим правилам жизни — это, мягко говоря, ненаучно. Особенно для ученой. Своими уверениями Черниговская противоречит всем достижениями человечества, любому прогрессу. С такой ментальностью надо было становиться не нейробиологом, а амишем.
До Второй мировой войны женщины вполне себе были женами и домохозяйками. Они только недавно получили доступ к высшему образованию. За это время появились такие выдающиеся ученые, как Мария Склодовская, Розалинд Франклин, Софья Ковалевская, Барбара Макклинток, Хеди Ламмар (бывшая кинозвезда), Лиза Мейтнер, Грейс Хоппер (она еще и контр-адмирал), Зинаида Ермольева, Дороти Ходжкин... Это перечисление по верхам, и только за первую половину ХХ века, полный список займет много листов. И среди только этих женщин — несколько лауреатов Нобелевской премии.
Писательниц, художниц и бизнесвумен перечислять нет никакого смысла — это потянет на энциклопедию.
Всего за 100–120 лет появилось очень много выдающихся женщин. И не моя проблема, что Черниговская о них не знает. Это значит лишь одно: она плохо образована.
Я очень хочу обещать себе любить и принимать все новое, и радоваться прогрессу уже хотя бы потому, что другие люди будут жить лучше, чем получилось у меня
Но феминистки правы: женщинам мешали развиваться. Их насильно выдавали замуж, им запрещали учиться (даже королева Британии образована «как девочка», то есть ее научили приседать и вышивать), мужья не позволяли им работать. Как только перестали мешать, женщины бросились завоевывать мир. И у них получилось.
Так что я не знаю, зачем Татьяна Черниговская все это говорит. Может, это реально старость — такой отсыл к иллюзорным временам, когда трава была зеленая, а небо — голубое. Может, ее либо шантажировало, либо подкупило какое-то тайное лобби неудержимых сексистов. Но определенно стыдно заявлять все это как ученый, с какими-то терминами вроде «биологическая программа» и псевдоисторическими намеками.
Такая женоненавистническая позиция может быть лишь частным мнением из серии «всегда мечтала быть домохозяйкой, родить десять детей, и очень жалею, что занимаюсь тут этой дурацкой наукой». О’кей. Принято. Имела полное право хотеть все что угодно. Но обобщать и выдавать это за некие «правила жизни», выстраданные всем опытом человечества... Я не понимаю причину. Наверное, это все-таки то самое возрастное сопротивление прогрессу, та самая устрашающая старость, которая с болезненным упорством отсылает во времена, когда ты был молод. Даже если это были страшные времена, тоска по юности, видимо, так сильна, что заставляет тебя увидеть то, чего и не было никогда.
Я никогда не хочу быть такой. Пусть я буду разваливающейся на части капризной старушенцией, но я очень хочу обещать себе любить и принимать все новое, и радоваться прогрессу уже хотя бы потому, что другие люди будут жить лучше, чем получилось у меня. Пусть я этого не увижу, но я постараюсь не завидовать и не сожалеть, пока будет хоть немного сил.