Солнечный удар. Капоэйра глазами новичка
— Ты недельку походи. Тут только за это время немного понимаешь, что к чему. Ну и «лягушку» научишься делать с «колесом», — настойчиво убеждает меня Дима перед первым в моей жизни занятием капоэйрой.
Диме на вид лет тридцать, занимается он два месяца и в бразильском танцевально-боевом искусстве считается новичком. Каждый раз он приходит за час до начала занятий и наблюдает, как тренируются ученики со стажем. «Ты бы это видел! Даже визуально есть чему поучиться», — Дима загадочно замолкает, предлагая мне самому дорисовать картину в своем воображении. В этот момент очень кстати из зала выходят те самые опытные капоэйристы, отчего я поневоле начинаю чувствовать себя так, словно подошла моя очередь садиться в вагонетку американских горок: пристально изучаю лица тех, кто уже прокатился, пытаясь заранее понять, понравится мне или нет.
Одни приходят на капоэйру из боевых искусств, другие — из танцев. Есть и третья категория — такие, как Дима. Те, кто долго собирался чем-то заняться, но так и не смог определиться, чем именно, и в конце концов попал сюда случайно (например, взяв пригласительную листовку на улице). И тех, и других, и третьих, к моему удивлению, объединяет одно: практику почти никто не бросает. Коллекционеры неиспользованных абонементов в фитнес-залы крайне внимательно относились к тому, чтобы не пропустить очередной урок капоэйры. Моя знакомая, прекратив посещать занятия из-за новой работы, погрузилась в настоящую меланхолию: в условиях недоброй российской зимы капоэйра для многих оказалась единственным постоянным источником солнечного настроения.
Никаких «встали, передохнули» — все элементы сменяются так быстро, что мозг сам собой полностью отключается
Мы проходим в зал с зеркальными стенами. Тут все работает на воссоздание аутентичной атмосферы: компактное пространство с уютным светом, саундтрек из ритмов беримбау и тексты на португальском, развешанные по стенам. В углу расположились бразильские барабаны — конги, и двое полуголых мужчин отжимаются, стоя на руках вниз головой. Впечатляет. Через секунду появляется тренер Андрей — в белоснежных брюках и с недельным загаром. Он выглядит как успешный бизнесмен слегка за 40, который во время отпуска влюбился в капоэйру, бросил корпоративный мир и, отрастив волосы до плеч, так и остался жить на изолированном острове.
В зале всего восемь человек, хотя обычно в группе капоэйристов не меньше 20. При этом, вне зависимости от количества людей, каким-то мистическим образом на занятиях сохраняется пропорция мужчин и женщин 50 на 50.
За первые 15 минут занятия я понимаю две фундаментальные истины. Первая — бразильский боевой танец с большим трудом осилят люди, страдающие избыточным весом. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно одного упражнения из разминки — разворота коленями на 90 градусов влево и вправо из положения на корточках с упором на руки. Вторая — те, у кого проблемы с коленями или суставами, не осилят капоэйру вообще. Здесь нет «нулевого уровня»: для занятий явно необходима хотя бы минимальная физическая подготовка. В остальном капоэйра — идеальная urban-практика привыкшего к постоянному движению жителя современного мегаполиса, для которого нет худшего наказания, чем высидеть пять минут в медитации.
Как в аштанга-йоге, один элемент капоэйры перетекает в другой, учитель ненавязчиво шутит, а ритмичная музыка не стихает ни на секунду. Никаких «встали, передохнули» — все элементы сменяются так быстро, что мозг сам собой полностью отключается. Я успеваю понять только основной принцип: делать все синхронно с другими, повторяя необходимую последовательность движений. Мы тренируем джингу — базовый элемент капоэйры: перемещение, которое позволяет уходить от атаки и менять позицию во время поединка. С непривычки напрягается поясница, и на ум приходит предупреждение опытных капоэйристов: исполнение джинги не должно напоминать движения укушенного орангутанга. Увы, в этот момент я вряд ли напоминаю кого-то еще.
За считаные секунды к перемещению добавляется связка из трех элементов — поочередный удар руками из закрытой позиции, затем удар ногой с разворотом. Когда от постоянных попыток сделать все синхронно я уже начинаю ощущать себя зомби, нас разделяют на пары — для отработки приема. Я оказываюсь в паре с Димой. Мы отрабатываем блок из трех элементов: сначала бьем ладонью в сторону лица, затем такой же раскрытой ладонью снизу вверх и, наконец, захватываем бедра партнера. До и после каждой попытки нужно провести обязательный ритуал приветствия — хлопнуть ладонью по ладони партнера, затем стукнуться кулаками. Со стороны все действительно больше напоминает постановочный танец (или игру, как это называют в капоэйре), так что мой внутренний пацифист остается доволен. «Давай ты первый?» — предлагаю я Диме. Обращение на «вы» на капоэйре кажется почти оскорблением: здесь все улыбаются друг другу, а ошибки встречают участливыми советами — как будто мы играем в настольную игру на дне рождения общего друга. Зато стоит сделать элемент чуть получше — и тебя тут же осыпают комплиментами и словами поддержки.
Приятным «побочным эффектом» будет развитие баланса: уж чему-чему, а равновесию капоэйра учит быстро
Уже работая в паре, я понимаю кое-что еще. На капоэйре явно придется легче барабанщикам и вообще людям, у которых одинаково хорошо развиты оба полушария мозга. И дело даже не в необходимости запоминать последовательность элементов, а в том, что нужна хорошая координация движений рук и ног. Если вы закончили удар левой рукой, то во время выполнения следующего элемента первой должна идти левая нога. Приятным «побочным эффектом» будет развитие баланса: уж чему-чему, а равновесию капоэйра учит быстро.
«Бывает, что у двух соперников сильное эго. В Бразилии такое случается часто. Но это неправильная капоэйра, — интригует Андрей. — Если я упал, это не значит, что я слабее противника. И я не буду пытаться вскочить и резко что-то ему доказать, как в джиу-джитсу. Я просто встану, пожму руку, и на этом игра закончится».
Напоследок Андрей включает быструю бразильскую музыку и выдает нам еще одну порцию физических упражнений. Ледяной пол кажется почти горячим. Колени болят, словно я пробежал марафон по лестницам небоскреба. Все ощущения в теле говорят мне: еще шесть дней — и я наверняка пойму, что к чему.