Поменять балетки на ботинки, или Путешествие из Тель-Авива в Норильск и Дудинку
Последние два года я живу в Израиле и работаю преимущественно на Ближнем Востоке и в Европе, поэтому предложение вырваться из жарких +35 в Заполярье мне показалось невероятным.
В Израиле конец мая. На улице то ли +30, то ли +35. Пока дети плещутся в бассейне на балконе, я спешно собираю вещи. Через несколько часов дети достанутся мужу, а мне — билет до Москвы. Там я коротко увижусь с друзьями, случайно встречу пару знакомых, поем вареников и, взяв с собой большой серый пуховик, теплую обувь и пуховый платок, отправлюсь в Норильск.
Вместе с группой спортивных обозревателей, журналистов и зарубежных блогеров мы летим на турнир по керлингу Arctic Cup, который проводится уже в третий раз.
Я ни разу не была за Полярным кругом, поэтому всматриваюсь в окно иллюминатора особенно пристально, но, кроме манной каши из облаков и снега, ничего не видно. Когда самолет начинает снижаться, я снимаю резиновые балетки и переобуваюсь в теплые ботинки.
Норильск встречает мокрым снегом и ветром, который, впрочем, не мешает всем желающим сделать селфи у здания аэропорта.
Нас везут в гостиницу, и Норильск удается увидеть только сквозь мутное стекло автобуса. А там мелькает самый северный театр в мире — Театр драмы им. Маяковского, магазины и кафе с названиями «Подсолнух», «Солнечный», «Весна» и «Жареное солнце», которые забавно выглядят в городе вечной мерзлоты, а также Ленинский проспект с ядовито-желтыми домами. На Крайнем Севере специально раскрашивают фасады зданий в яркие цвета, чтобы они были различимы даже в метель.
Зима здесь длится месяцев девять, а про лето ходит известный анекдот: «Лето было, но я в этот день работал». На самом деле есть две недели в июле, когда температура поднимается до 30–35 градусов, но даже тогда тают далеко не все сугробы.
Через полтора часа мы оказываемся на Ледовой арене в Дудинке (между Норильском и Дудинкой — около 90 километров), где, собственно, и проходит турнир. Команды из России, Канады, Шотландии, Швейцарии, Швеции, Чехии и Финляндии борются за призовые места. Зрители следят за игрой, на большом экране показывают трансляции, изредка звучат аплодисменты с трибун.
С виду ничего особенного. Только арена «Таймыр» находится за Полярным кругом. На дворе 25 мая. Местные ребята играют в снежки и валяются в снегу.
«Наверное, мои дети сейчас строят песочные замки и закапывают папу в песок», — думаю я.
В Дудинке живет около 20 000 человек. Еще несколько лет назад о шотландской игре «керлинг» здесь мало кто слышал, но в 2014 году при поддержке «Норникеля» была построена ледовая арена, в 2016-м был проведен первый турнир, и тогда же открылась школа керлинга, где сейчас, например, учатся шестиклассницы Соня и Снежана.
Им по 12 лет, три раза в неделю после уроков они ходят на тренировки, а по субботам на ОФП (обязательная физподготовка). В феврале, когда в Дудинке проходил мастер-класс для всех желающих, девочек заметили и позвали играть: «У нас сильная растяжка. Снежана шесть лет занималась художественной гимнастикой, а я акробатикой», — объясняет Соня. Обе хотят стать профессиональными керлингистками. Пока на основной арене играют взрослые, девочки учат детей всех возрастов правильно держать щетку и крутить камень.
Площадка перед ледовой ареной тоже превратилась в центр жизни.
Организаторы турнира установили чумы, где местные жители в национальных костюмах варили уху, угощали гостей олениной, сугудаем (сырой рыбой со специями) и чаем. Напротив продавалась рыба — вяленый муксун, чир, нельма, балык щуки, которую журналисты скупали почти что оптом.
Передо мной стояла задача привезти какой-нибудь сувенир своему израильскому другу-вегану, которая была ожидаемо провалена: потенциальные гостинцы и сувениры были сделаны из рога оленя, его мяса или меха.
Живых оленей я тоже увидела. Оленевод Паша Ядне, который живет в поселке Тухард, что на другой стороне Енисея, оказался в Дудинке «по работе». Сюда он приехал показать оленей туристам и местным, которые хотели сфотографироваться с животными. То есть не совсем приехал — добрался на упряжке через Енисей: «Тонули конечно олени, но мы их спасли. За два-три часа добрались». На вопрос, интересен ли ему турнир, отвечает, что рад «оторваться от тундровой суеты».
Еще одна жительница из Тахарда прилетела с четырехлетней дочкой на вертолете. Долететь в Дудинку можно за 1200 рублей и 30 минут.
Многие здесь обсуждают не столько спорт, сколько церемонию открытия турнира. «Ну очень мало выступали, хотелось бы побольше», — говорит женщина из Дудинки. «Ну и погода в мае просто ужасная: все кругом серое — некрасиво. Вот сделали бы свой турнир в марте или апреле, когда здесь все в снегу».
Турнир такого масштаба — огромное событие. Дудинка хоть и не имеет статус ЗАТО, но попасть сюда иностранцам можно только с разрешения городских властей. Тем удивительнее наблюдать, как керлингисты проводят короткие мастер-классы для детей, фотографируются с ними и раздают автографы.
Гостей «с материка» (так таймырцы называют всех, кто прилетел с большой земли) в прошлом году было так много, что им негде было остановиться. И так как спрос рождает предложение, теперь в городе открыта еще одна гостиница и открыта «Чайхона» — самая северная точка сети.
В 2017 году в Норильск и Дудинку провели долгожданный широкополосный интернет. До этого связь шла через спутник, скорость была ничтожно низкой, и о том, чтобы смотреть фильмы или слушать музыку, не могло быть и речи. Интересно, что удивляет не факт, что здесь появился интернет, а то, что его здесь когда-то не было. То есть вопрос: «Где тут у вас бесплатный вай-фай?» — стал актуальным совсем недавно.
Все это мы обсуждаем с коллегой по дороге в гостиницу в Норильске. Точнее, он пытается объяснить мне — человеку, который никак не может взять в толк, почему здесь все так устроено.
В какой-то момент начинаешь понимать, каких огромных усилий и денег стоит любая инициатива, если она реализована в условиях вечной мерзлоты и субарктического климата. Неважно, будь то строительство домов (отсутствие балконов, выведенные наружу технологические коммуникации и трубы), дорог (обледенение, проседание грунта) или реконструкция аэропорта (возможная только в летний период).
После двух перелетов, пары бессонных ночей и смены нескольких климатических зон я была уверена, что, попав в свой номер поздно вечером, моментально засну. Но за окном светло. Сейчас на Севере полярный день — солнце не заходит за горизонт, а описывает круг вдоль его линии. Организм как будто потерял ориентир, ведь раз не темнеет, значит, «время еще есть». Откуда-то берутся силы.
22:00. Сажусь работать. На улице по-прежнему светло.
23:00. Пейзаж не меняется. Я начинаю обрабатывать фотографии и даже чувствую некоторый подъем.
00:00. Ни намека на ночь, прекрасное голубое небо, слегка заретушированное облаками, освещает этот странный город ярче любых фонарей.
01:30. Картинка остается неизменной, и у меня все еще полно энергии. Силой воли заставляю себя задернуть шторы — и тут же падаю в кровать. Впереди у меня — очередная поездка в Дудинку, знакомство с учениками местной коррекционной школы-интерната и интервью с семнадцатилетними журналистами.
Продолжение следует