Социальная инертность. Разбудит ли повышение пенсионного возраста гражданский протест в России
Идея повышения пенсионного возраста зрела давно. За то время, пока идут споры, можно уже начинать выплачивать пенсии первым из тех, кто кричал о неизбежности реформы. Да и сейчас, когда нам вроде бы все объяснили, вопросов больше, чем ответов. Мы по-настоящему ничего не знаем, кроме каких-то обещаний, что каждый год пенсию будут повышать на тысячу рублей. Но люди, наученные горьким опытом последней четверти века, сомневаются, что покупательная способность этой тысячи не будет катастрофически падать. Чтобы граждане поверили власти, эта самая власть должна сделать реформу максимально прозрачной.
Тем не менее массовые акции протеста против реформы невозможны. Если их никто не организует специально, то кто и ради чего будет протестовать? Те, кто уже вышел на пенсию, точно не пойдут на митинги. Их волнует одно: сколько денег им будут прибавлять каждый год. Молодые тоже не выйдут, им до пенсии далеко, они даже не мыслят такими временными категориями. Горизонт планирования любого нормального человека не превышает двух-трех лет. Кто в 20–25-летнем возрасте размышляет о том, что будет через 40 лет? Это как мечты советского школьника о коммунизме — наступит он в 1980 году, как обещал Никита Хрущев, или нет. Только в 80-м власти стали говорить, что до коммунизма СССР еще далеко.
Остаются люди 50–60 лет, которые планировали выйти на пенсию в ближайшее время, но их обманули, и вместо пяти лет им придется проработать десять. Эта масса людей тоже неоднородна. Одни понимают, что уйдут на пенсию уже через год, а другие — что через пять. Если специально не подогревать людей, не создавать флешмобы, то по своей личной инициативе на протесты выйдет минимальная группа людей.
Раньше, выйдя на пенсию, люди фактически могли увеличить свои доходы вдвое. Новые условия обрекают многих на жизнь впроголодь
Те, кто мог бы выйти на митинги, как правило, живут в крупных городах. Но уровень их доходов гораздо выше средних показателей по стране, а многие вообще обрадуются возможности продолжить зарабатывать неплохие по российским меркам деньги лишние пять-восемь лет. В провинции же из 50 тысяч жителей на митинги пойдет едва ли тысяча. Их, конечно, заметят, но мэр скажет, что у него денег на пенсии нет. Независимо от реального финансового самочувствия регионов, мы будем слушать «плач Ярославны» от губернаторов и мэров, которые наверняка воспользуются ситуацией, чтобы шантажировать федеральный центр и клянчить у него дополнительные субсидии.
Более реально недовольство тех граждан, которые, достигнув пенсионного возраста, продолжают работать. Особенно это касается небольших городов, где нет таких высоких зарплат, как в мегаполисах. Раньше, выйдя на пенсию во вполне трудоспособном возрасте, они фактически могли вдвое увеличить свои доходы. Новые условия обрекают многих на жизнь впроголодь. И это даже хуже, чем в советские времена, когда пенсионеры, сложив небольшие пенсии и зарплаты, ухитрялись помогать своим внукам. Но и здесь вряд ли стоит ожидать чрезмерной активности от людей, привыкших за долгие годы к патернализму и социальной инертности.
Записала Анастасия Степанова