Рабство в России: от младенцев до нигерийских проституток
Какой вид рабства в Москве сейчас — самый распространенный?
Первое место в столице уверенно занимает сексуальное рабство. Тренд последнего года — торговля нигерийскими проститутками, прежде всего, несовершеннолетними. Если раньше «нигерийских» борделей (по факту квартир) в Москве было пять, то теперь, после чемпионата мира их две или три сотни. Раньше, чтобы привезти девушку из Нигерии в Россию, нужно было оформлять ей учебную визу, отправлять документы из университета, теперь достаточно «паспорта болельщика».
Узнать, что эти девушки не «добровольные профессионалки», а настоящие рабыни, легко: в объявлениях сутенеры демпингуют и просят за услуги африканок втрое меньше стандартной таксы. Отследить такие бордели непросто: суть в том, что по сайтам ты звонишь в один бордель, а приезжают к тебе из другого. Так поступают прежде всего для того, чтобы нельзя было провести оперативные действия.
Как выглядит подобная операция?
Получив и проверив информацию о борделе, мы вызываем бригаду ППС, в свою очередь ППС приглашает участкового, который остаётся у двери и вызванивает собственника квартиры. Ломать дверь для полиции — превышение должностных полномочий, а потому вместе с нами полиция стоит под дверью и ждет, пока приедет собственник и откроет сам. Часто, попадая в квартиру, мы встречаем девушек со стеклянными глазами, которые, как мантру, повторяют: «Я-болею-за-футбол. Я-приехала-сюда-чемпионат. Эти-добрые-люди-дали-мне-убежище». Никто не дает показаний, никто не заявляет вообще ничего. К сожалению, нельзя спасти человека, если он этого не хочет.
И тем не менее вам что-то удается. Сколько рабынь получилось спасти?
Чуть больше сотни. Мы занимаемся проблемой нигерийских борделей с ноября прошлого года. Посольство Нигерии не очень желало делиться информацией, а девушки боялись идти на сотрудничество со следствием, потому что боялись проклятий вуду. В итоге одна из них уже согласилась, позвонила отцу и сказала: «Папочка, я скоро буду свободна!» Папа ей в ответ сказал: «Если ты, мразь, так сделаешь, я твою вшивую мать выкину из дома и прокляну тебя». Выяснилось, что продал её папа. Она, естественно, сразу «одумалась», и мы поняли, что отец позвонил и сутенёрше.
Насколько я знаю, в России существует не только «сексуальный импорт», но и экспорт. В какие страны чаще всего едут наши девушки?
В Турцию. Точнее, в Турецкую республику Северного Кипра. Девушке говорят: «Будешь работать хостес в гостинице», а по факту заставляют заниматься проституцией. Мы прилетаем ее спасать, нарушаем массу законов, потому что МИД, когда мы запрашиваем помощь, ссылается на сайт, где написано: «Не признаем турецкую часть Кипра, и эта территория не рекомендована к посещению. Мы сделали все, что могли».
У нас был случай, когда нужно было одновременно освобождать находившихся там в трудовом рабстве мужчин и девушек-проституток из стран СНГ. При этом, когда была налажена связь, мужики нам названивали постоянно и говорили, что их сейчас убьют, девушки же сохраняли олимпийское спокойствие. Денег у нас тогда было мало, и мы решили сначала спасти мужчин. В итоге у меня впервые появилось то, что я называю «личным кладбищем» — к началу операции выяснилось, что женщины покончили жизнь самоубийством.
Сейчас мы начали работать эффективнее за счет того, что у нас появился офис, пресс-секретарь, юрист и оперативная группа.
Два года назад в интервью «Снобу» вы говорили, что первое место среди всех видов работорговли в Москве занимает о «нищенское рабство», которое серьезно потеснило так называемое трудовое. Как обстоят дела с ним сегодня?
Ситуация практически не изменилась. Напомню, долгие годы вся «нищая» мафия управлялась грузинскими ворами в законе. Когда в 2004-м политические отношения между Россией и Грузией испортились, их депортировали на родину. Потом эта деятельность перешла в руки русских преступных сообществ. Сейчас этим занимаются, в основном, астраханские и молдавские цыгане, которые все активнее привлекают рабов славянской наружности.
Как это происходит? В Москве две категории попрошаек. Это нищие-мошенники и нищие-рабы. Мошенники — работают сами на себя, но отдают долю «крыше», рабы обязаны работать исключительно на своих хозяев. Как их завлекают? Ищут социально незащищенных граждан — инвалидов, одиноких пенсионеров, и предлагают работу. Привозят на место и заставляют попрошайничать. И, казалось бы, как бабушку могут удерживать, ведь она у всех на виду? Но вот придет она в полицию, обратится за помощью, у нее просто возьмут заявление и все. На этом работа полиции заканчивается. Документы восстанавливают примерно около месяца. В течение этого времени надо где-то и на что-то жить. Таких случаев очень много. Была история, когда парню из детского дома сказали: «Подработаешь в Москве». А в реальности заставляли просить деньги. У него там было написано на табличке: «Мама умерла, остались два брата, надо чем-то кормить». Со стариками вообще удобно: у многих из них никого нет, и если они несколько раз куда-то переезжают, то теряются совсем. Был один хрестоматийный случай. Луганская область, 2012 год. В дом престарелых пришли несколько людей и сказали слабовидящим: в России есть программа по восстановлению зрения. Женщине было лет 60. В итоге ей зашили глаза и выставили у Курского вокзала. Глаза гноились, она стояла. Это продолжалось год. И никто не задавал ей вопрос, как она в таком состоянии вообще доходила до места своей работы? И таких случаев очень много. Мы откупаемся от своей совести, кидая деньги, вместо того чтобы спрашивать: «Чем вам помочь»? Не надо спрашивать: «Вас держат или нет?» Надо спрашивать: «Где работала, где училась». Стандартные вопросы, на которые если ответа нет, то понятно, что держат.
Что еще изменилось на рынке рабства за последние годы?
То, что сейчас рабовладельцы ищут людей через интернет. Особенно это касается торговли детьми.
Схема купли-продажи детей выстроена так. Я (клиент, который хочет купить ребенка) нахожу объявление в интернете «Отдам ребенка в добрые руки» и «За вознаграждение» (да, есть такие). Созваниваюсь с человеком, он представляется врачом и говорит: 200 тысяч рублей. Или даже 150. Это дешевле, чем родить в перинатальном центре. И накладные расходы — может, 50 тысяч еще плюс к этой сумме. Иногда это предлагают сделать в женских консультациях: ты рожаешь, и у тебя забирают ребенка.
Наша бюрократия такова, что ребенка как бы не существует до тех пор, пока ты не отнес справку в ЗАГС и тебе не дали свидетельство о рождении. Посредники, которые находят женщину, взаимодействуют с клиентами: например, один находится в Самаре, другой — в Саратове, а рожать девушку везут в третий город. Фактически, встречаются только та, кто рожает, и человек, который ребенка забирает, а организаторы существуют только по телефону. А состав по закону статья 127.1 «торговля» доказуема только в том случае, если у тебя есть продавец, покупатель и сумма денег наличными, которая была зафиксирована при передаче. Этих людей должны взять с поличным. В противном случае, если деньги все ушли по безналу, ничего не докажешь.
Потом многие из этих детей оказываются в руках у «нищей мафии». Например, задерживаем мы несколько раз одну и ту же цыганку с ребенком. И каждый раз получаем разные свидетельства о рождении. Полицейские говорят: мы не можем ничего сделать. Есть свидетельство о рождении, и да, в нем нет биометрических данных. А делать ДНК-анализ можно или по суду, или по согласию. Понятно, что согласия она не даст. А по этим свидетельствам могут пройти хоть 50 детей. Настоящая трагедия в том, что живут они от 1,5 до 3 месяцев. Это, наверное, один из самых жестоких видов рабства.
Изменились ли в виды помощи людям, попавшим в рабство?
Сейчас один из способов победить рабство в том виде, в котором оно есть — это криптовалюта. Встречаясь с представителями ОБСЕ, Совета Европы, мы сказали: «У вас половина товаров произведены с использованием рабского труда». Они нам: «А что мы можем сделать?» Я ответил: «Давайте придумаем сертификацию и сделаем ее обязательной». Обычно компании вносят 70 000 долларов для того, чтобы ее получить. Какой-то маленькой фирме ее пройти невозможно.
Мы придумали стикер, который будет демонстрировать, что этот товар произведен без использования рабского труда. Те, кто проходят сертификацию, не платят баснословных денег. Работает в фирме 5 человек, они платят 5 долларов в месяц за этот сертификат. Только осталось непонятным, как за эту сертификацию брать деньги. И мы поняли, что выгоднее и дешевле всего это делать в криптовалюте. Чтобы все было подотчетным и было ясно: что и куда ушло.
Мы выпустили более 40 млн коинов — по количеству людей, которые сейчас находятся в рабстве в мире. Все, кто прошел эту сертификацию, покупают коины и отправляют их нам. Вырученные таким образом деньги мы тратим не только на спасение людей, но и на создание рабочих мест. Вот мы освободили девушку, а она парикмахер. Тогда мы ставим внешнего управляющего, покупаем парикмахерскую, где она работает, нанимаем людей, бизнес-управляющий выплачивает ей зарплату, а прибыль отправляется на оплату этого коина — пока не окупится вложение. Если мы вложили $ 10 000, и эта сумма возвращается, бизнес переходит девушке. Потом в течение трех лет она выплачивает 30 % в этих коинах нам.
Беседовал Александр Мурашев