Роды после 40. Как современная медицина побеждает возраст
С каждым годом женщины в России предпочитают рожать первого ребенка все позже. По сравнению с 1990-ми годами, женщины впервые становятся матерями на пять лет позже — в 26. В Европе, США и Канаде этот возраст еще выше: от 27 лет в Италии, Испании, Германии, Великобритании и Швеции до 31 года — в Греции. А количество женщин, которые решают рожать после 40, с 1990 года увеличилось более чем вдвое.
«Сегодня больше возможностей, многие женщины ставят на первое место карьеру, сначала хотят встать на ноги. А о первом ребенке могут задуматься и в 40 лет. В таком возрасте женщины часто считают, что чувствуют себя так же, как и в 20, и поэтому переоценивают свои резервы, — говорит Гульнара Махмудова, главный врач Клинического госпиталя на Яузе. — Ощущение себя может быть как в 20, но резервы уже не те».
В большинстве случаев репродуктивный потенциал женщины начинает резко снижаться после 35–36 лет. Это связано с уменьшением так называемого овариального резерва, запаса яйцеклеток. К 40 годам у большинства женщин он практически истощается. Это хорошо заметно на примере стимулирования овуляции — первого этапа процедуры экстракорпорального оплодотворения (ЭКО), когда благодаря гормональной терапии за один цикл в женском организме созревает несколько яйцеклеток, а не одна, как это происходит обычно. При такой процедуре у 35-летней женщины может созреть десять и более яйцеклеток, а у 40-летней — в два раза меньше, и их качество хуже — спустя несколько дней после оплодотворения в живых остается лишь один-два эмбриона. При этом, как напоминают специалисты клиники, не стоит забывать, что эти процессы индивидуальны: у некоторых женщин истощение овариального резерва может наступать и в 30 лет.
Так может ли наука дать ответ на вопрос о том, когда стоит рожать первого ребенка? Группа исследователей из Университета им. Эразма Роттердамского проанализировала данные о беременностях и родах более 58 тысяч женщин за три века, вплоть до 1970-х годов. Ученые пришли к следующему выводу: если женщина хочет родить троих детей, то лучше начинать в 23 года; для будущей матери двоих оптимальный возраст первых родов — 27 лет; если семья планирует ограничиться одним ребенком, то можно подождать до 32 лет. Исследователи рассчитали также подходящий возраст для зачатия одного, двоих или троих детей с помощью ЭКО — 35, 31 и 28, соответственно.
У специалистов Клинического госпиталя на Яузе другая точка зрения. «Могут быть пациенты, которые в 28 лет думают, что еще вся жизнь впереди, а смотришь анализ — и оказывается, что осталось не так много резервов», — говорит Гульнара Махмудова. Если женщина узнаёт, что ее резервы через несколько лет могут полностью истощиться, она может пройти процедуру стимулирования овуляции, заморозить яйцеклетки и воспользоваться ими, когда посчитает нужным. Если же женщина задумывается о ребенке, когда резервы уже истощены, она может воспользоваться донорским материалом.
Но принять второй вариант многим оказывается непросто. «После 40 лет очень часто используется донорский материал. Воспользоваться донорскими клетками всегда лучше, чем стегать себя гормонами и выжимать последнее, когда организм уже не способен вырабатывать качественный материал. На Западе к использованию донорских клеток и донорских эмбрионов относятся спокойно. У нас женщин приходится к этому психологически готовить», — говорит Гульнара Махмудова.
Проблема уменьшения резервов исключительно женская — репродуктивный потенциал мужчины не зависит от возраста, так как процесс сперматогенеза сохраняется на протяжении всей жизни. Но есть и другая, общая для всех проблема. После 35–40 лет и у мужчин, и у женщин растет количество половых клеток с хромосомными нарушениями. Это, в первую очередь, означает увеличение риска беременности плодом с генетической патологией. «Если в возрасте 30 лет количество яйцеклеток с аномальным хромосомным набором (имеется в виду нарушение количества одной или нескольких хромосом — анеуплоидия) составляет около 40 процентов, то к 40 годам их доля постепенно увеличивается до 80 процентов, — говорит генетик, специалист по преимплантационной генетической диагностике (ПГД) Клинического госпиталя на Яузе Михаил Кибанов. — Соответственно, вероятность получить здоровый эмбрион сильно снижается». В этом случае врачи прибегают к технологии преимплантационного генетического скрининга (ПГС) — исследованию эмбрионов на предмет хромосомных нарушений перед переносом в полость матки.
После оплодотворения эмбрионы пять-шесть дней развиваются в искусственных условиях. За это время происходит естественный отбор — часть эмбрионов останавливается в развитии, выжившие становятся объектами генетического исследования. На этом этапе эмбрион состоит из двух типов клеток — так называемая трофэктодерма, или внешняя оболочка, из которой в дальнейшем разовьется плацента, и внутренняя клеточная масса, из которой будет формироваться сам плод. Чтобы не навредить будущему ребенку, врачи анализируют клетки внешней оболочки. «Это одна из причин, почему ПГД нельзя считать гарантией рождения здорового ребенка, — объясняет Кибанов. — Мы все-таки исследуем не ту ткань, из которой в дальнейшем развивается плод. Корреляция между тканями, безусловно, существует, но бывают и исключения». Во время исследования специалисты выявляют хромосомные патологии. «Видят» они и пол будущего ребенка, но не имеют права сообщать его родителям, так как выбор пола ребенка при искусственном зачатии запрещен законом.
До внедрения ПГД процедуры ЭКО часто заканчивались многоплодными беременностями. Это было связано с тем, что переносили сразу два-три эмбриона, чтобы прижился хотя бы один. Если родители были согласны, то делали редукцию — останавливали один из эмбрионов в развитии. Генетический скрининг сделал программы ЭКО более контролируемыми.
Есть и другие исследования, с помощью которых современные врачи повышают эффективность программ ЭКО. Например, когда эмбрион не приживается несколько раз подряд. Врачи знают, что причиной может быть либо состояние эмбриона, либо состояние полости матки. Если с эмбрионом все было в порядке, специалисты начинают исследовать особенности репродуктивной системы женщины. Одной из причин неудачных попыток ЭКО может быть смещенное «имплантационное окно» — период менструального цикла, когда матка максимально готова к имплантации. В большинстве случаев это происходит на 21-й день цикла, но бывают исключения. Сегодня эту особенность можно отследить с помощью теста ERA (Endometrial Receptivity Array), который показывает, насколько полость матки готова к имплантации на тот или иной день цикла. Этот тест проводит единственная лаборатория в мире — испанский исследовательский центр IGENOMIX. В России с ним сотрудничает только Госпиталь на Яузе.
Еще одним фактором, мешающим наступлению беременности при зачатии как естественным путем, так и с помощью ЭКО, могут стать хромосомные отклонения у одного или обоих партнеров. У некоторых людей хромосомы могут быть перестроены — внешне это абсолютно никак не проявляется, потому что баланс генетического материала не нарушен. Но часть половых клеток будет носить в себе варианты отклонений. «Чаще всего такие люди даже не знают, что являются носителями, они просто пытаются зачать ребенка, и у них выкидыш за выкидышем. Или неразвивающаяся беременность. Когда они приходят в клинику, мы в первую очередь рекомендуем сделать анализ кариотипа (совокупность признаков полного набора хромосом), и тогда мы видим причину в половых клетках одного из родителей. Соответственно, для таких пар ПГД обязательно, так как мы можем выделить эмбрионы со сбалансированным хромосомным набором», — объясняет Кибанов.
Генетический скрининг также может помочь, когда в семье велик риск рождения ребенка с генетической болезнью. Сегодня ученым известно около 10 тысяч заболеваний, которые связаны с изменением в одном из генов. Эти изменения приводят к тому, что рождаются дети с генетическим заболеванием. И если при таких заболеваниях, как фенилкетонурия или гемофилия, можно поддерживать состояние человека медикаментозно или диетой, то другие патологии оказываются несовместимы с жизнью и ребенок умирает почти сразу после рождения. «Обычно родители узнают о том, что у них есть риск рождения ребенка с подобным заболеванием, только после первых родов. Дальше они уже задаются вопросом, почему так, и проходят обследование. И тут выясняется, что каждый из супругов является носителем мутации в одном и том же гене», — объясняет генетик. Благодаря генетическому скринингу эмбриона такие пары могут избежать рождения второго ребенка с отклонениями.
Иногда, когда рождается ребенок с генетической болезнью кровеносной или кроветворной системы, родители, чтобы его спасти, принимают решение родить второго ребенка, который станет донором для первого. В таком случае в ходе генетической диагностики отбираются эмбрионы не только здоровые, но и генетически совместимые с первым. Затем, уже после рождения второго ребенка, из пуповины берут кроветворные стволовые клетки и пересаживают в костный мозг первого. «Это, безусловно, редкий случай», — отмечает Михаил Кибанов.
Однако сегодня супруги не обязательно должны узнавать о своих генетических мутациях опытным путем. Современные лаборатории предлагают специальные тесты на генетическую совместимость. Специалисты исследуют гены потенциальных родителей на несколько десятков различных мутаций. Если в результате у них не оказывается совпадений, риск рождения больного ребенка минимальный. Если же эти совпадения есть, лучше прибегнуть к вспомогательным репродуктивным технологиям и инициировать беременность под наблюдением специалистов.
Автор — Кристина Сумарокова