Триумф некрасивых мужчин

— Райан Гослинг?! — она откидывается на стуле и хохочет. — Ты издеваешься? Он же плюгавый.

— Ну, знаешь, — я пристыжена. — Он все-таки накачался за последние годы. Хорошо. Майкл Фассбендер?

Она смотрит на меня так, словно я предложила ей послушать Ольгу Бузову или посмотреть десять серий «Дома-2».

— Вот ни кожи, ни рожи! — отрезает она и теперь уже не глядит на меня. Я ей неприятна (почти как Фассбендер).

— А Клуни?

— Постарел.

— А Брэд…

— Даже не начинай. Кому нужны смазливые?

— Де Ниро?

— Карлик!

Черт, я реально устала. Это хуже, чем пробежка (а ничего нет хуже пробежки).

— Ну кто?! — срываюсь я. — Кто, по твоему мнению, красивый мужчина?!

Она прикуривает, красиво пускает дым в окно, задумывается, не забывая повернуться так, чтобы свет от лампы играл в ее светлых волосах. Навыпендривавшись, поворачивается ко мне и произносит томно:

— Джуд Лоу.

Как же я не догадалась?! Конечно, такие, как она — с миллиардом придирок, с изысканным до тухлецы вкусом, с тысячей женских комплексов, — любят Джуда Лоу. Он для них идеален.

В каком-то смысле это действительно так. Красивый мужик. Но знаете, что странно? Что такие женщины, как она, отвергают Гослинга (а я бы согласилась), Фассбендера (тело хорошее, член здоровый — ну что еще надо?), Де Ниро (ладно, 30 лет назад, но он был крутой, ну серьезно), Брэда Питта (что вообще значит «смазливый»?) и при этом уверяют, что в реальной жизни не любят красивых мужчин.

Тут надо объяснить, что такое «красивый». Заплюгавьте Гослинга еще на одну треть, сочините ему среднюю такую офисную прическу, добавьте лицу серый оттенок, сдуйте мышцы, добавьте еще немного пузика — и получится Тот Самый «красивый» мужчина, который им пишет, например, в «Тиндер» или подходит к ним в баре, а они такие: «Не-не-не, красивые — это путь в никуда».

Красивые, по их мнению, самовлюбленные. Что, безусловно, очень плохо, потому что мужчина должен осознавать собственную ничтожность. На красивого будут бросаться всякие похотливые телочки, а он не устоит, потому что не привык себе отказывать. Красивые не умеют себе запрещать, потому что им всегда все легко достается, люди мечтают их осчастливить.

И женщины говорят: «В мужчинах я ценю ум. Интеллект меня заводит. Он такой талантливый, это меня возбуждает».

О’кей. Я верю. Но интересно, а зачем тогда смотреть двенадцать раз «Молодого Папу» с Джудиком? Ради его актерской игры, что ли? Или ради захватывающего сюжета?

Понятно, конечно, что любят не только за красоту. И не обязательно за нее. Но потрепанность, неухоженность и запущенность часто сопутствуют тем самым «безопасным» мужчинам, которых так любят дамы с интеллектофилией. Не ум они выбирают, а мужичка, который настолько запаршивел, что на него совсем спроса нет.

Конечно, они хотят красивого и спортивного. Не обязательно как Брэд, можно попроще, можно кого-то с заурядной внешностью вроде Фассбендера, но чтобы он был ухоженный, сексуальный, а не добрый рыхлый гном, весь в скомканной бороде и с пиявками в ботинках. Просто эти женщины боятся, что придется «соответствовать». Терпеть взгляды других женщин. Думать, кто ему звонит. Воображать, чем он занимается, пока они не вместе.

Женщины до сих пор так боятся конкуренции, будто смысл их жизни — выйти замуж и продержаться там до старости. Поэтому они и поддерживают легенду о том, что «главное — ум», а все остальное не важно, чем пахнет. Побрызгаем освежителем воздуха. Зажмуримся. Справимся.

Я согласна, ум — это важно, но, в принципе, мне и своего хватает. А когда не хватает, я книги читаю. Я справлюсь, если кто туповат, а вот с рухлядью в постели — сложнее.

Надо за собой следить, мужчины. Женщин, которые чего-то боятся, в наши дни все меньше. А мужчин, похожих на голливудских звезд, все больше. Хотя не то чтобы навалом, конечно. По правде-то. Так что и вы, женщины, следите за собой. Не надо этого лицемерия — «Гослинг некрасивый», а потом идет такая под ручку с протухшей мочалкой, из глубин которой шепеляво доносятся стихи Бродского. Уважайте себя, требуйте от мужчин красоты и гигиены. Любите красивых, читайте книги, ум цените — в самой себе, а не в чьей-то давно не стриженной голове.