Не ваше дело: как родители выбирают нам не те профессии

Это будет история о том, как семья влияет на выбор профессии.

Ну, или почти об этом.

Пожалуй, самым удивительным моим учеником за долгие годы был мальчик по имени, скажем, Саша. Истории этой много лет, но вспоминаю я ее довольно часто.

Сашу привел ко мне папа. На дворе гудели «лихие 90-е», и папа выглядел «как полагается»: пиджак на нем был приятного малинового цвета, цепь на шее наводила на мысли о кандалах и якорях, а туго набитая «барсетка» — о том, что счастье, отчасти, быть может, все-таки в деньгах.

Папа, с порога осмотрев мое жилище, произнес сакраментальное «бедненько, но духовно», и сообщил, что сам он «приподнялся» на торговле сантехникой. Университетов папа при этом не кончал и все надежды в этом смысле возлагал на сыночку.

— Сыночка, — сказал папа, — у нас будет юристом!

Папины слова прозвучали так строго и весомо, что я даже не спросила мальчика, хочет ли он стать оплотом законности.

Да и денег не было, чего уж там.

— Вот насчет оплаты, — уронил папа, поглаживая «барсетку», — это не вопрос. Денег полно. Вы нам весь комплект обеспечьте, и будем готовиться. Все вопросы через сыночку. Если чо не так — звоните, я ему уши враз оборву.

Мы начали заниматься. Не могу сказать, что мальчик Саша был каким-то особенно нерадивым учеником. Он и домашнее задание делал, и на уроках прилежно лепетал положенное, но на Сашином лице было написано, что скучно ему смертельно, до одури и тошноты.

Примерно на пятом занятии я сломалась и задала вопрос:

— Саша, в чем дело? Это я вам так не нравлюсь? Или английский?

— С чего вы взяли? — удивился Саша. — Вы прикольная, и английский тоже нормальный…

— Тогда в чем дело?

— Вы не поймете, — вздохнул Саша, глядя в окно.

— Try me, — предложила я.

— Ну ок, если хотите… вы машину водить умеете?

— Умею.

— И права есть?

— Ну конечно!

— Тогда одевайтесь, пошли.

Мы вышли во двор. У подъезда стояла низкая спортивная машина. Очень импортная. Очень неновая и даже местами драная, но спортивная и явно благородного происхождения. Саша распахнул передо мной дверь.

— Садитесь.

Я села за руль. Агрегат тихо и внушительно взревел, и машина плавно выкатилась на шоссе.

— Ну как? — спросил Саша.

— Супер, — честно сказала я.

— Вы газку прибавьте, увидите, что она может.

Прибавив газку, я внезапно сообразила, что до выезда на Рублевское шоссе стоило бы задать вопрос.

— Чья это машина?

— Моя, — ответил Саша.

— А документы у тебя есть на нее? — запоздало поинтересовалась я.

— Откуда?!

Кое-как свернув в тихие кунцевские дворы, я потребовала:

— Рассказывай.

Рассказ мальчика Саши был чудовищен.

Называя папе плату за мой урок, мальчик прибавил к сумме (слава богу!) не нолик сзади, но единичку спереди. То же самое он сделал и с другими педагогами, готовившими его к поступлению на юрфак.

Таким незамысловатым образом за несколько месяцев интенсивной учебы мальчик приобрел с рук неизвестно как растаможенную и неизвестно через что прошедшую вот эту самую машину. Отремонтировал ее собственными руками. Ну и вот.

— Мамочки, — сказала я.

— Вы меня сдадите? — спросил Саша.

— Нет, — ответила я.

Дело в том, что передо мной сидел не прежний унылый подросток с тоскливой физиономией, а красивый мальчик с горящими глазами и явным интересом к жизни.

— Знаете, о чем я мечтаю? — спросил Саша. — Я мечтаю работать на «Формуле-1».

— Пилотом?

— Нет, какое там, это невозможно! Я бы механиком… Я б за это все отдал. Честно.

— Саша, я тебя не сдам, но с отцом поговорю.

— Бесполезняк, — сказал Саша.

Он оказался прав. Папа выслушал меня вежливо и внимательно, покивал бритой головой в ответ на мои рассказы о том, что его сын мог бы стать потрясающим (а главное, очень счастливым!) автомехаником, и констатировал веско:

— Я всю жизнь в дерьме прожил, а сына будет юристом. Все. Если плохо учится — скажите. Уши оборву.

Конца этой истории я не знаю. Сейчас мальчику Саше около 40. В последний раз я видела его унылую физиономию через пару лет после описываемых событий. Он учился на юридическом факультете и на мой вопрос о том, как дела, ответил коротко: «Нормально».

В глубине души я искренне надеюсь, что в Сашиной жизни случилась какая-то важная перемена, и в мире стало одним довольным автомехаником больше. К своей радости, я лично знакома с нью-йоркским таксистом и болгарским кузнецом, которые с удовольствием работают и счастливо живут, не оправдав семейных надежд.

Таксисту надлежало изучать классическую филологию, кузнецу — микробиологию.

Слава богу, не получилось.