Павел Гельман: Новые правила философа Якова
Философа Якова спросили — верит ли он в Бога? «Одно время очень верил, — сказал Яков. — А потом у меня начались разборки с Всевышним. Я предложил Ему разобраться — что во мне Его, а что мое? Но он был жесткий переговорщик и требовал все себе. Тогда я тоже повел себя жестко — сказал, что все — мое. И на этом мы прекратили переговоры. Каков статус наших отношений сейчас — я не знаю...»
Философа Якова как-то спросили, как изменить свою жизнь? «О, не трогайте саму жизнь, — посоветовал Яков. — Лучше займитесь своим кумиром. Обнаружьте, кто ваш кумир на этом этапе жизни, и разоблачите его. Вообразите себя пиарщиком, которого наняли для дискредитации конкурента. И когда вы смешаете его с грязью, жизнь сама понемножку начнет меняться».
Один усталый человек спросил философа Якова, как стать добрым, если ты злой. «Нет вообще ни добрых, ни злых. Это заблуждение, — сказал Яков. — А просто люди хотят что-то делать и видеть результаты. Если делать зло, то результаты увидишь быстрее, чем от добра. Бывает улыбнешься человеку, а результата нет. А укусишь — он тут же налицо. Вот и вся причина. Поэтому вам просто надо перейти с системы быстрых результатов на систему более долгих, отсроченных результатов. И вы неминуемо придете к добру».
Один писатель с трепетом признался философу Якову, что уже много лет ждет сюжет, который будет послан ему Всевышним. «Этак вы никогда не дождетесь, — заметил Яков. — Поскольку вы ожидаете, что этот сюжет будет вручен вам торжественно под дробь барабанов. Нет, настоящий писатель похож на кошку, которая сворачивает за угол потому, что там вкусно пахнет...»
«Яков, — спросил философ Чмуро, опрокидывая в себя стопочку, — у вас есть «крыша?» «Но… зачем мне? — удивился философ Яков. — Я же не занимаюсь… эээ… торговлей». «Занимаетесь, — сказал холодно Чмуро. — Вы продаете публике свое мировоззрение». «Плохо платят», — тонко поморщился Яков. «Не важно, — сказал Чмуро. — Это 21 век. Если у вас нет крыши, то идите на хер, Яков. Я даже разговаривать с вами тогда не хочу». «Подождите, — засуетился Яков. — Я однажды пил пиво с одним майором... Он пожарный или ГИБДД, я не знаю… Он послушал мою критику сверхчеловека Ницше и сказал, чтобы я звонил ему, если что…» «А, ну тогда хорошо. У вас есть крыша... Позвоните своей крыше, пусть встретится с моей. Надо обсудить…» «Что? — удивился Яков. — Что обсудить?» «Не знаю, — сонно сказал Чмуро. — Что-нибудь. Тоска. Хочется движения, борьбы…»
Философ Яков как-то сказал: «Мудрость — это бояться равномерно. То есть, бояться не чего то одного, а всего понемногу...»
Философа Якова как-то спросили — как понять самого себя? «Надо разобраться с людьми, которые живут внутри вас, — посоветовал Яков. — Некоторые люди занимают неоправданно большое место в вашей голове и душе. В реальной жизни их мало, а внутри вас их много. Другие — наоборот. Они с вами постоянно, а внутри вас их почти нет. И тот и другой случай говорят о каких-то проблемах. Это симптомы!»
Один студент спросил у философа Якова, бывает ли у философов вдохновение. «Вдохновение — это когда кто-то вдохнул в тебя, — сказал Яков. — Кто-то начал с тобой разговаривать. Вот мой покойный друг философ Трушкин добивался этого легко — он только открывал свою крышечку, и оттуда сразу шел пар. А я долго разговариваю сам. Чтобы мне ответили. Но мне не отвечают. А я уже устал слышать только свой голос... Но мне не отвечают...» «И?..» — спросил студент. «И тогда я говорю — все, — сказал Яков. — На сегодня моя философия — это то, что я сам сказал, а не то, что я услышал».
Философа Якова как-то спросили, в чем секрет успешного мышления? «Многие люди сходу бросаются мыслить, как окунаются в прорубь, — сказал Яков. — Но там холодно, и они с криком выныривают быстро обратно. А секрет в том, чтобы прежде чем подумать, написать список того, о чем надо подумать. А думать — только потом, и по списку. И чем длиннее список, тем вы ближе к интересной мысли».
В дурную минуту философ Яков сказал: «Умереть — это обезвредить себя, как обезвреживают мину...» Но все же записал в блокнотик.
«Я назначил вас своим врагом», — сообщил философ Яков философу Чмуро. «Но почему? — запротестовал Чмуро. — Что я вам сделал?» «Жизнь моя клонится к закату, — сообщил Яков. — Если у меня не появится хотя бы один стоящий враг, то мои биографы будут вправе предположить, что я не создал ничего значительного». «А, ну если это для вашей посмертной славы, то я согласен, — сказал Чмуро. — И что мне сделать? Дать вам публично по физиономии?» «Напишите статью про меня, — попросил Яков. — Назовите ее "Интеллектуальное самоудовлетворение философа Якова". «Это жестоко», — сказал Чмуро. «Ничего, ничего, — сказал Яков. — Я вам дам тезисы для нее». «Нет, — сказал вдруг Чмуро. — Я сам составлю тезисы для нее». «Нет, пожалуйста, — попросил Яков. — Тезисы будут мои». «Хрен тебе», — зарычал Чмуро. Яков был в растерянности...
Философ Чмуро встретил в рюмочной философа Якова. Яков был уже порядком пьян. «Яков, я был в Фонде Глобальных Исследований, — сказал Чмуро. — Они выделяют грант. На создание философии п-ца». «Как это?» — спросил Яков без любопытства. «Скоро всем будет п-ц, — объяснил Чмуро. — Ядерная война или что-то такое... Как достойно встретить конец? Каковы последние задачи человечества? » «Я могу предложить один пункт, — сказал Яков, наливая себе. — Освободить всех из тюрем. Ну и еще — выпустить майки с надписью «Свободным я спускаюсь в ад». «Неплохо, — сказал Чмуро. — С тюрьмами особенно. Но какой будет акцент? Последняя акция милосердия? Или?..» «Или, — сказал Яков. — Никакого милосердия. Мы пересматриваем моральные устои человечества. Эти люди больше не преступники. Философия гуманизма привела нас к ядерному Апокалипсису. На хрен ее. Устроим напоследок праздник непослушания. Если мы звери, то давайте перестанем стесняться этого. Если мы уничтожаем себя, то давайте заслужим это…» «На какой процент от гранта вы претендуете?» — спросил Чмуро с уважением. «Ты отдашь все», — прохрипел Яков и упал без чувств на пол.
Философ Яков решил попробовать себя в качестве актера. Он упросил режиссера Владимира Мирзоева прослушать его. Яков прочитал Мирзоеву монолог Гамлета «Быть или не быть».
«Неплохо, — сказал доброжелательный Мирзоев. — Но не хватает личного содержания. Мне кажется, что главный вопрос Гамлета вы для себя уже решили». «Как это?» — растерялся Яков. «Вы решили, что «быть», — сказал Мирзоев. — Вам нравится жить. А Гамлету не нравится. Идите и накопите жизненный материал по теме «не быть». А потом приходите».
Яков шел по улице и встретил философа Ганушкина. «О, Яков ! — обрадовался Ганушкин. — Вы же должны мне десять рублей! Ваш долг у меня выкупил философ Чмуро. Вы теперь должны или отдать ему деньги, или написать за него диссертацию «Духовные скрепы — как криптовалюта». «Это как?» — испугался Яков. « Ну, смотрите. Есть какое то ограниченное количество духовных скреп — скажем, народность, самодержавие, еще что-то. Но от интенсивной духовной работы количество скреп должно увеличиваться в неограниченных объемах — как криптовалюта. Чем больше вы о них размышляете, тем их больше — сто, двести, тысяча! Чмуро предлагает создать обменные пункты, где скрепы можно будет менять на рубли. Яков вздрогнул и побежал обратно… к Мирзоеву.
Философ Яков как-то беседовал со своим PR-менеджером и сказал ему: «Проблема любого имиджа в том, что он распределяется среди людей неравномерно. Для кого-то вы звезда, для другого — выскочка, для третьего — милый одноклассник. Но это и делает вас живым — вы получаете от людей разные виды энергии. Эти энергии взаимодействуют с вами и внутри вас — и это и есть жизнь. Как только все стали относиться к вам одинаково — это значит вы стали идолом. И жизнь из вас ушла — вы получаете от людей теперь только один вид энергии, как будто вас забальзамировали…»
Философ Яков любил читать некрологи в английской прессе. У Якова была стойкая фантазия, что однажды ему позвонит британский адвокат и сообщит, что у Якова оказался в Лондоне дядя, который внезапно умер и оставил Якову 13 миллионов фунтов стерлингов. Яков читал некрологи медленно, с любовью и по слогам, пытаясь оживить в своем сознании образ любимого дяди, которого он никогда не видел. Потом Яков ложился на диван, закрывал глаза, и начинал ждать звонка от юристов.
Философ Яков проснулся от ожога. Он обнаружил, что привязан к кровати, а философ Чмуро прижигает его пятки горячим паяльником. «Что это, коллега? — взмолился Яков. — Я проснулся в вашем кошмаре?» «Простите, Яков, — попросил Чмуро, примериваясь к самой нежной точке на пятке. — Ночью я проснулся от обжигающего инсайта — я не могу судить о природе человека, не получив полной власти над ним! И я пришел к вам... Слава богу, у вас был паяльник в кладовке». Яков вспомнил древних стоиков, которыми всегда восхищался, и выдавил на лице улыбку. «И что же вы познали, коллега?» — спросил Яков, превозмогая боль. «Любое человеческое чувство на своем максимуме ведет к насилию — с ужасом сообщил Чмуро, продолжая пытку. — Любовь, власть, познание — все кончается насилием! Насилие — это вершина развития! Сама жизнь кончается насилием — смерть выпиливает нас из собственного тела!» Яков закрыл глаза, представил себе благородное лицо императора Марка Аврелия, и начал считать баранов, повизгивая от боли.
Один начинающий философ спросил философа Якова, как добиться успеха на этом поприще. «Если вы будете объяснять людям, как устроен мир, то вы столкнетесь с агрессией с их стороны, — сказал ему Яков. — Ведь если вы объяснили мир, то значит, все остальные живут в объясненном вами мире. Это слишком повышает ваш статус. Люди не готовы дать вам этот статус.
Я понял это, и не создаю объяснений. Я создаю впечатления. А против впечатлений люди не возражают».
Одна измученная жизнью женщина спросила философа Якова, радостно ли быть таким мудрым. «Мудрость приносит радость, если она приходит и уходит, — сказал Яков. — Как на танцах — песня закончилась, и вы с мудростью разошлись по углам. А если мудрость присутствует постоянно, то исчезает риск сделать глупость. А этот риск придает жизни тонус. А тонус приносит гораздо больше радости, чем мудрость!»
Одна женщина пожаловалась философу Якову на любовные проблемы с 16-летним парнем. «Вам не повезло потому, что вы — его первая любовь, — сказал Яков. — В первой любви человек познает не любимую, а самого себя. Это он не с вами не может найти общий язык, а с самим собой. Он охреневает сейчас от того, что узнал о себе. А вы — увы — тут ни при чем...»
Философа Якова как-то попросили прочитать лекцию о пропаганде. «Настоящая задача любой пропаганды вовсе не в том, чтобы сформировать для аудитории нужный образ мира, или убедить свою аудитории в каких-то истинах, — сказал Яков. — А в том, чтобы сформировать для аудитории образ ее самой. Пропаганда не говорит зрителю — мир таков! Она говорит ему — ты таков! Мы показываем тебе, какой ты — что тебе нравится и что не нравится».
Философа Якова спросили, боится ли он смерти. «Боюсь, — ответил Яков — Но считаю, что, как честный человек, я должен умереть. Ведь так сделали все великие умы, которыми я восхищаюсь. Если бы я обрел бессмертие или непривычно длинную жизнь, то это значило бы, что я выторговал себе участь лучшую, чем их участь, не имея и десятой доли их заслуг».