Андрей Лях: Челтенхэм

Началось все со скандала с Зелеными Облаками – разумная свободноживущая диффузная космическая субстанция, занятая тем, что гений нашего жанра назвал «выращиванием информации». Кладезь знаний, о большем и мечтать нельзя, но вот беда – контакта со всезнающими носителями никак не получалось. Получалось нечто совершенно обратное. Конфликт вышел из-за безвестной захудалой планетки, чахлой луны, на полюсе которой собрались было строить станцию подкачки для очередной гиперпространственной линии. Неожиданно выяснилось, что Зеленые Облака тоже имеют виды на это уютное местечко, и затеи землян им тут вовсе ни к чему. Долгожданный контакт вдруг удивительным образом оживился, история переговоров достойна отдельной научно-фантастической (а местами и просто фантастической) книги. Возник чрезвычайно многообещающий проект «Посольство». В итоге Зеленые Облака представили Земле блок замысловато упакованной информации (единственное, чем они владели), который по расшифровке оказался схемой ДНК вполне конкретного человеческого организма, со всеми предохранительными системами, защищающими от шока появления на свет уже вполне взрослого человека.

Гром победы раздавайся. Диноэл стал сенсацией и суперзвездой еще даже не родившись: вот, ревело телевидение и все прочие, вот он, триумф мысли и единения разумов! Космос прислал нам переговорщика, и уж теперь-то, теперь… ну просто я не знаю, что будет. Мир в восторге затаил дыхание. На дворе были удалые двадцатые, о том, что близится война, еще никто не думал, шел «херефордский», романтический период истории Контакта, КомКон плыл над умами, как песнь над водами.

Увы. Гора, как это почти всегда и бывает, родила мышь. До сих пор остается загадкой, что же имели в виду наши зеленые друзья, но получившийся в результате всех чудес и усилий симпатичный парень лет не то шестнадцати, не то семнадцати (его точный возраст и день рождения и ныне толкуются очень разноречиво), никаких вселенских откровений представить не смог, да и, похоже, не собирался. Разочарование оказалось настолько велико, что многие отказывались верить его очевидной сути и по сию пору – мол, просто мы чего-то не поняли. Сами же Облака, внезапно потеряв интерес к переговорам, без всяких объяснений направились дальше в свой многовековой путь по таинственной, проложенной до начала времен орбите.

Таким образом, в распоряжении тогдашней Комиссии по Контакту оказался взбалмошный юнец весьма и весьма веселого характера (который изрядно подпортила обрушившаяся слава), впрочем, беззлобный и наделенный более чем незаурядными, хотя, к сожалению, отнюдь не сверхестественными способностями. Словосочетание «Диноэл Терра-Эттин» собралось по кусочкам, вырезанным из имен обоих авторов и руководителей бесславно почившего проекта «Посольство» – Дино Этельтерра и Элизабет Тинсколл.

При дальнейшем изучении удалось наскрести всего две особенности с отдаленным намеком на паранормальность. Первая – Диноэл дьявольски медленно старел, даже теперь, в свои шестьдесят с гаком, он выглядел едва ли на сорок с небольшим. Недоброй компенсацией за такую неуступчивость времени служил тот факт, что у него не получалось детей, хотя все психофизиологическое снаряжение для этого дела присутствовало в полном объеме. По картам диноэловских хромосом прогулялось немало электронных стрелок и лазерных указок, прозвучало множество научных терминов, но окончательным диагнозом служило пока что пожатие плечами под белыми халатами.

Второй диковинной стороной личности Диноэла стало то, что он оказался лучшим слипером современности. Слипинг – это известный с древнейших времен знахарско-шаманский способ подключиться к мифическому информационному полю. Сущность слипинга темна, неподвластна логике, но если говорить коротко (и, значит, неправильно), то схема такова: одаренного человека (который, как легко догадаться, не с улицы взят) загружают всеми существующими данными по предлагаемой нерешенной проблеме, затем при помощи специальной химии, электроники или гипноза погружают в особого вида транс, во время которого подопытный, блуждая в полубреду по бесконечным чертогам здания вселенских знаний, непостижимым образом находит ключ к решению – указывает направление исследований, называет имя, или место, или что-то в этом роде. Побочные эффекты от подобной деятельности, как правило, печальны, и достаточно быстро приводят обладателя сверхъестественных талантов в известную палату.

Диноэл был наделен даром уникальным и, собственно, слипером именовался очень и очень условно. Ни в каких «погружениях» он не нуждался, разве что в самых сложных и ответственных случаях. Горсть разрозненных фактов, минута размышлений, а точнее сказать, отвлечения от текущей реальности, заменяющая мистический транс пророков и предсказателей былых времен, и он называл если и не окончательный вердикт, то уж точно путь дальнейших изысканий, который, по крайней мере, выводил из сложившегося тупика. Сам Диноэл именовал этот процесс «заглянуть под стол» – по аналогии с конторским служащим, который, беседуя с очередным посетителем, время от времени сверяется с постоянно лежащим в полуоткрытом ящике справочником. Правда, скрытая в недрах неведомых хранилищ шпаргалка частенько вела себя парадоксально, вещала нечто путаное и невнятное, вызывающее растерянность и у спрашивающих, и у самого ясновидящего, но Дин со временем успешно овладел искусством толкования собственных прозрений, и дальнейшее неизменно доказывало смысл и справедливость увиденных странностей. Но в большинстве случаев Дину было откровенно лень раскачаться даже и на такое усилие, и он руководствовался мимолетным интуитивным наитием типа «да» или «нет», или «верю» – «не верю». Впрочем, не было случая, чтобы даже такой легкомысленный подход хоть раз его подвел, и обмануть вундеркинда-контактера считалось невозможным.

Поговаривают, что давний противник Диноэла, его заклятый враг, гангстер и авантюрист Рамирес Пиредра творил вещи еще круче – мог извлекать информацию не только из фактов, а, скажем, из бреда случайного полусвихнувшегося забулдыги, или даже из едва уловимых интонаций и настроений. Так ли это, нет ли, выяснить невозможно – Рамирес никогда ничего не объяснял, поскольку действие у него не просто опережало мысль, но полностью ее заменяло.

У Диноэла, при всех чудесах интуиции, рациональное мышление было представлено в полной мере, и столкновение этих двух начал или даже просто переключение с одного на другое в немалой степени осложняло жизнь и ему, и окружающим – понять его иной раз было непросто, а на объяснения никогда не хватало ни терпения, ни времени. Интуитивно мыслящий человек живет в мире иных причин и следствий, и необходимость переводить для окружающих свое понимание вещей на язык общепринятой логики у него порой попросту вылетает из головы. Такие срывы коммуникации – порой даже с самыми близкими людьми (как тут не вспомнить разлад и развод с Черри?) – были, пожалуй, первой причиной, по которой Диноэл недолюбливал свое всевидящее внутреннее чутье. Второй причиной была та, что интуиция, при всех своих магических достоинствах, была практически необучаемой. Жизненный опыт никак не влиял на раз и навсегда утвержденный таинственный ход ее сигналов, и должно было произойти что-то страшное, чтобы внутренний голос учел то, что уже давным-давно открылось самому элементарному размышлению.

Собственно, этот талант и определил дальнейшую судьбу Диноэла – внимание к нему определялось его необычными способностями. Никакая инстанция не представляла себе, что с этим свалившимся на голову парнем делать дальше. Волей-неволей оказавшись в КомКоне на положении сына полка, он естественно и неизбежно получил контактерское образование, благодаря живому нраву превратился во всеобщего любимца, и, будучи, согласно строгим нравам начала века, исследован вдоль, поперек, насквозь и даже глубже (наследники Лысого Рудольфа по-прежнему неустанно выискивали инопланетную бомбу, заложенную под человечество), отправился в скитания по бесконечным экспедициям, затеваемые в ту пору будущим СиАй по всем доступным и недоступным уголкам Вселенной. Общаясь с людьми рискованного ремесла, в атмосфере высочайшей социальной ответственности, он очень быстро повзрослел – как в хорошем, так и в плохом смысле этого слова.

Дин был юн, фантастически обаятелен, жизнерадостность бурлила в нем не то что ключом, а била фонтаном. Душа общества, заводила, организатор шумных застолий, неистощимый на выдумку мастер бесчисленных розыгрышей, звезда академского «Сачкодрома», он пел и блистательно танцевал. Ничего удивительного, что женщины всех возрастов были от него без ума, и отбоя от поклонниц у него не было. Временами на него выстраивалась целая очередь, и удивительно, что за все время никто не затаил на него обиды. Похоже, только за одну неподражаемую улыбку ему прощалось все.

Своим домом Диноэл считал Херефордский замок, самым прекрасным местом на свете – выходящий к реке парк с лугом и рощей, он был в диком восторге от тамошних лягушек, кузнечиков и стрекоз. Немного в Старом и Новом крыле Херефорда найдется вентиляционных шахт, подвальных катакомб и технических этажей, где юный исследователь не побывал, люков которых он не открывал, и камер и лазеров систем слежения, которых он не умудрился обмануть. В этих норах Диноэл, случалось, пропадал на несколько дней – поначалу его увлеченно искали, потом махнули рукой. Он знал такие закутки и лазы, о которых не ведали ни ветераны внутренних служб, ни многочисленные схемы и планы.