Против «Суперджета» и невкусной еды в школах. Как работает сайт с петициями в России
Ɔ. Сколько человек из России ежедневно оставляют петиции?
В среднем каждый день на платформе появляется 30 новых петиций от российских пользователей. Разумеется, эта цифра может колебаться в зависимости от разных факторов. Когда случилась трагедия в Кемерово, буквально за пару дней появилась сотня петиций с самыми разными требованиями: кто-то требовал наказать администрацию торгового центра, кто-то просил сделать на его месте сквер памяти погибшим, а кто-то выступал за системные изменения типа переноса всех развлекательных площадок для детей на первые этажи. Для нас это показатель релевантности платформы: Change.org — место, где быстро становится понятно, как люди реагируют на происходящие в стране события. Петиция против повышения пенсионного возраста собрала почти 3 млн подписей: в данном случае количество подписавших говорит само за себя.
Ɔ. Чего чаще всего требуют?
У нас в России 14 млн пользователей — и требуют они, конечно, самых разных вещей. Экология и защита животных — одна из самых популярных тем, если не самая популярная. С начала года, к примеру, было две очень громких петиции на платформе — в защиту косаток в Приморье и против строительства завода по розливу воды на Байкале. Одна уже собрала 1,5 млн подписей, а вторая 1,2 млн. Кстати, кампанию про приморских косаток поддержали Леонардо Ди Каприо, Памела Андерсон и Жан-Мишель Кусто — последний даже встретился с авторами петиции в Приморье.
Еще наших пользователей очень волнует медицина. Постоянно появляются петиции о недоступных лекарствах, заболеваниях, не внесенных в государственные реестры, или закрытии отделений в больницах. Отличный пример — петиции Натальи Ашировой из Башкирии. Благодаря двум петициям, которые поддержали более 400 000 человек, ее редкое онкологическое заболевание внесли в госреестр (раньше его существование в России просто не признавали), и препарат, необходимый для лечения этой формы рака, стал доступным в России.
Есть также успешные петиции, требующие системных перемен в самых разных социальных сферах. Например, совсем недавно победила кампания Светланы Штарковой — мамы ребенка с ДЦП, требовавшей повышения пособия по уходу за ребенком-инвалидом. Ее петицию подписали почти 800 000 человек. Очень часто за кампаниями с мощной личной историей стоит какая-то системная проблема: как, например, петиция «Дома с маяком» в защиту Екатерины Конновой — мамы неизлечимо больного ребенка, которую хотели посадить за перепродажу лекарства в интернете. Кажется, что это история про одну чудовищную несправедливость, но если копнуть чуть глубже, то обнаруживается целый пласт проблем, начиная с того, что родителям приходится покупать лекарства для тяжелобольных детей на форумах в интернете.
Немало инициатив, связанных с культурным наследием и образованием. Из последних вспоминается петиция Андрея Рожкова из «Уральских пельменей». Он просит не сносить Дом культуры, в котором работают десятки творческих кружков и секций.
Ɔ. Вы реагируете на петиции?
Мы относимся к нашей платформе как к инструменту. Платформа дает много возможностей: рассказать публично о проблеме, найти тех, кто поддерживает ваше требование, обращаться публично к тем, кто эту проблему может решить, и т. д. Мы можем давать советы авторам, как лучше оформить петицию, рассказывать им, как работают обновления, и помогать с другими техническими вопросами.
Кроме того, у нас есть сервис продвижения петиции — любой человек, желающий помочь той или иной петиции, может ее продвинуть за небольшую сумму. Это дополнительный и необязательный сервис. Но он помогает авторам и подписантам с ограниченным кругом личных контактов. Продвигаемая петиция показывается пользователям, потенциально заинтересованным в этой конкретной теме, — таким образом, есть возможность найти больше единомышленников.
Ɔ. Как вы определяете, стоит ли продвигать петицию?
Все петиции, которые рассылаются нашим пользователям, предварительно проходят через систему тестовой рассылки. На уровень тестов выходят петиции, которые потенциально интересны нашей аудитории, — чаще всего речь идет о социально-значимых темах, но масштаб может быть самый разный: от закрытия сельской школы до индексации федерального пособия. Дальше все происходит автоматически: система квалифицирует, как петиции прошли тест, и показывает, что может быть разослано пользователям, а что нет. Мы, конечно же, стараемся сделать так, чтобы пользователи получали максимально релевантный лично для них контент.
Мы никак не редактируем петиции на предмет языка. У авторов есть эта возможность — если они хотят что-то поправить в тексте, то могут это сделать. Но мы оставляем за людьми возможность писать, как им хочется, и выражать свои мысли так, как они считают нужным. При этом, конечно же, важно помнить, что у нас есть правила сообщества, в соответствии с которыми мы не допускаем оскорблений, пропаганды насилия, вражды и так далее.
Ɔ. Как на обращения реагируют органы власти? Вы помогаете органам власти обратить внимание на ту или иную петицию?
Каждая петиция к кому-то обращена. Человека, компанию или ведомство, к которому обращается автор петиции, мы называем адресатом. У любого адресата есть возможность ответить прямо у нас на платформе: ответ отображается на странице петиции, а также отправляется на почту всем, кто подписал петицию. На Change.org в России есть уже целый ряд таких адресатов из представителей власти. К примеру, часто на петиции отвечает Минздрав. Не так давно на платформе зарегистрировались глава думского Комитета по экологии Владимир Бурматов, губернатор Приморья Олег Кожемяко и губернатор Иркутской области Сергей Левченко.
Впрочем, часто власть реагирует на петиции через прессу. Из недавних примеров: премьер-министр Медведев сказал, что разберется с ситуацией на Байкале, где строят китайский завод по розливу воды. В этом случае очень сильно помогла поддержка российских селебрити, в частности, Сергея Зверева, который рассказывал всюду про петицию и выходил на одиночный пикет на Красной площади. Или, к примеру, прямо сегодня пришло сразу два ответа через прессу. Во-первых, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков отреагировал на петицию с требованием прекратить полеты на «Суперджетах» — она собрала уже 170 тысяч подписей. Во-вторых, Министерство просвещения пообещало провести мониторинг школьного питания в регионах после петиции мамы из Волгоградской области, рассказавшей о разнице между льготным и обычным меню в школьной столовой.
Все больше и больше адресатов приходит на платформу — и это неудивительно: по последнему опросу Левада-Центра, 53% россиян считают онлайн-петиции эффективным инструментом для того, чтобы что-то менять к лучшему в своей стране. Наши пользователи открыты для конструктивного диалога, и власти это тоже интересно.
Если мы видим, что пользователи очень активно поддерживают кампанию, но адресат не реагирует, мы можем попробовать с ним связаться и рассказать о существовании петиции — бывало, что адресаты просто не знали о том, что к ним кто-то обращается. Но чаще всего сам автор петиции и его подписанты ищут выходы на адресата и пытаются вместе разрешить ситуацию — это важная часть любой общественной кампании.
Ɔ. Российское законодательство так устроено, что подавать петицию или обращение надо исключительно в орган власти и потом ждать 28 дней. Все остальные обращения не рассматриваются. Вы как-то планируете это изменить? С кем держите связь?
На самом деле, это только один из способов добиться ответа от нужного адресата. Дело в том, что мы не относимся к петиции как к документу, который обязательно нужно куда-то передавать. Да, иногда авторы петиций устраивают передачи подписей — они распечатывают все электронные подписи и несут в ведомства и администрации, где их принимают вместе с обращениями. Но мы всегда говорим, что самое главное в любой кампании — не просто подать обращение, а потом месяц ждать ответа, а постоянно действовать: просить своих подписантов писать и звонить в нужное ведомство, обращаться к журналистам, обращаться к публичным людям, чтобы они помогли — вот это действует. И наша платформа позволяет автору петиции координировать такие действия с подписантами. Нужно не давать истории затихнуть. Для нас петиция — это инструмент гражданского общества, а не элемент бесконечной бюрократической цепочки. И, соответственно, петиции побеждают и становятся успешными, потому что их авторы и те, кто их поддерживают, ищут самые разные способы быть услышанными. Опять же, возьмем пример кампании в защиту Байкала: никто не реагировал на обращения граждан по этому вопросу, пока автор петиции не привлек внимание публичных людей, объединил силы с волонтерами и выстроил эффективную работу в соцсетях и СМИ.
Автор: Ксения Праведная