Автокефальная церковь Украины. Жизнь после Филарета
До последнего времени и удачи, и неудачи ПЦУ были связаны с именем «патриарха» Филарета. Он энергичный, опытный, хитрый. Он неудобный, вздорный, себе на уме.
Филарет (Денисенко) прожил долгую жизнь и в январе 2019 года отметил свое 90-летие. Он мог бы стать патриархом Московским и всея Руси, но понадеялся на поддержку советской власти и проиграл. Он мог бы стать патриархом Киевским и всей Руси-Украины, но вступил в конфликт с митрополитом Епифанием и синодом ПЦУ и оказался в изоляции.
Заявления и действия Филарета в последние месяцы были направлены только на то, чтобы удержать власть в автокефальной церкви в своих руках. Но формирование новых церковных структур было сосредоточено в руках митрополита Епифания, и Филарет никак не мог повлиять на принятие решений.
В итоге Филарет вспылил, обвинил Епифания в несоблюдении устных договоренностей, отказался признавать томос об автокефалии и объявил, что его главное детище — Киевский патриархат продолжает существовать.
«Патриарх» Филарет останется яркой фигурой в советской и постсоветской истории Православной церкви. В его судьбе отражается глубочайшая трагедия церковной власти, добровольно подчинившейся советским спецслужбам
Однако все эти действия практически не получили поддержки — после трудного процесса восстановления канонического статуса никто не захотел уходить в новый раскол вместе с Филаретом. И, скорее всего, свои дни он закончит в одиночестве. Титул «почетный патриарх Руси-Украины» будет свидетельствовать лишь о его былых амбициях и восприниматься с кислой улыбкой даже горячими сторонниками украинской автокефалии.
И тем не менее «патриарх» Филарет останется яркой фигурой в советской и постсоветской истории Православной церкви. В его судьбе отражается глубочайшая трагедия церковной власти, добровольно подчинившейся советским спецслужбам.
Желание сделать карьеру в Русской православной церкви привело его к тесному сотрудничеству с КГБ и Советом по делам религий СССР еще в 1950-е годы. После трех десятилетий такого сотрудничества он достиг желаемого: уже к середине 1960-х годов он стал постоянным членом Священного синода, в 1980-е стал главным и, как тогда казалось, безальтернативным кандидатом на московский патриарший престол, которого поддерживала и продвигала советская власть и КГБ.
Однако после смерти патриарха Пимена (Извекова) в 1990 году заговор митрополитов привел к власти не Филарета, а Алексия (Ридигера) и ослабевшая к тому времени советская власть решила не вмешиваться в борьбу внутри РПЦ. Выборы на Поместном соборе 1990 года вряд ли можно назвать честными, но местоблюститель Патриаршего престола митрополит Киевский Филарет (Денисенко) проиграл.
Следуя византийским традициям, уже через несколько лет патриарх Алексий II решил расправиться со своими былыми соперниками. И главными среди них были митрополит Питирим (Нечаев), близкий друг семьи Горбачевых, архиепископ Алексий (Кутепов) и, конечно, митрополит Филарет (Денисенко).
Историю о том, как Филарет в итоге оказался в неканоническом Киевском патриархате, в последнее время рассказывали не раз, не буду повторятся.
Но все 27 лет после того, как Филарет ушел из Московского патриархата, он сохранял огромный политический потенциал, подкрепленный церковной кассой, которую Филарет всегда держал в своих руках. И после аннексии Крыма в 2014 году его роль стремительно росла.
Однако в автокефальном проекте президента Петра Порошенко и Вселенского патриарха Варфоломея Филарет оказался на вторых ролях. Он был обижен, но свою обиду затаил. Уступая давлению, Филарет дал подписку, что не будет выставлять свою кандидатуру на пост предстоятеля новой церкви. Но он сумел отпугнуть епископов канонической УПЦ МП от участия в Объединительном соборе и благодаря этому уверенно поставил главой ПЦУ своего кандидата — Епифания (Думенко).
Тем не менее резкое, если не сказать вздорное, поведение «патриарха» Филарета в отношении митрополита Епифания и Синода ПЦУ после получения томоса было предсказуемо.
Филарет хотел и не мог принять новую ситуацию, новый расклад сил. Епифаний больше не его тень, не его ученик, а самостоятельная фигура. Более того, в отличие от самого Филарета, Епифаний представляет легитимную, канонически правильно избранную церковную власть. Решение о его избрании закреплено в документах Объединительного собора, на котором присутствовало несколько десятков епископов, и признано Вселенским патриархатом.
Находясь в слабой позиции по отношению к Филарету, Епифаний выбрал единственно возможную тактику: молчать и не отвечать ни на какие провокации и обвинения Филарета.
Тактика Епифания оказалась успешной. Он исходил из представления, что Автокефальная церковь — это «длинный» проект, и резкие властные решения ему только повредят. Не удивительно, что практически весь епископат и весь клир встали на сторону Епифания.
Как только «кураторы» исчезают, Филарет превращается в самодура, непредсказуемого и инфантильного
В итоге Филарет оказался капризным одиночкой. И все его действия: неожиданный отказ признать томос патриарха Варфоломея, попытка реанимировать Киевский патриархат, самовольное рукоположение новых епископов — это уже агония.
Филарет так и не смог научиться жить свободно. Его естественное состояние — это жизнь в состоянии давления. Над ним должны находиться «кураторы», которые будут постоянно подсказывать, что делать и что не делать. Как только «кураторы» исчезают, Филарет превращается в самодура, непредсказуемого и инфантильного. И в старости эти черты уже совсем непереносимы.
24 июня состоялось заседание Синода ПЦУ, который отказался от обострения конфликта с Филаретом и принял два решения, которые непосредственно касаются Филарета и определяют его дальнейшую судьбу. Во-первых, Синод вывел все киевские монастыри и приходы из-под управления Филарета. Во-вторых, лишил его права управления. Де-факто это означает, что Филарет отправлен на пенсию, и как бы экстравагантно он себя ни вел, это будет восприниматься как чудачества пенсионера. Не более того.
Но к разводу Синода ПЦУ с «патриархом» Филаретом стоит внимательно присмотреться. Этот конфликт показал, что ПЦУ мыслит себя как нечто большее, чем националистический и одновременно прогреческий и антироссийский проект. Робкие слова о том, что украинская автокефалия — это попытка избавиться от наследия и традиций советского православия, вновь становятся актуальными.
Наконец, Филарет был главной преградой для диалога ПЦУ с другими поместными церквами и прежде всего Русской. Я не исключаю, что новая ситуация позволит начать поиски приемлемой для всех сторон конфигурации диалога.
Словом, история украинской автокефалии продолжается и можно говорить о ее новом этапе.