Психология уличного протеста. Почему одни бьют, а другие все равно выходят

Ɔ. Могут ли мирные митинги привести к реальным изменениям? Какой смысл выходить на улицу?

Цель митинга — оказать давление на кого-то или на что-то, а не просто собраться и поговорить. Есть несколько вариантов, как митинги могут оказывать давление. Первый вариант прост: митинг может брать численностью, как протестные акции последних лет периода перестройки, на которых людьми, как кильками в банке, была заполнена вся Манежная площадь. 

Если численностью взять не получается, митингу необходим шумовой эффект. Он определяется местом проведения. Мне вспоминается случай, когда на Манежной площади митинговали московские таксисты. Они съехались на площадь и встали вплотную друг к другу. Такой митинг никак не разгонишь, разве что танками. 

Еще один важный фактор для создания шумового эффекта вокруг митинга — столкновения. Митинг должен вызывать противодействие, иначе — о чем писать журналистам? Как бы цинично это ни звучало, иногда организаторам митинга нужно, чтобы кого-то побили. 

Ɔ. Почему москвичи массово вышли митинговать именно сейчас? Ведь это не первый случай недопуска кандидатов.

На мой взгляд, то, что сейчас происходит — это часть предстоящих выборов в Госдуму в 2021 году и выборов президента в 2024 году. Люди вышли не из-за Московской думы. Вернее, есть небольшой процент людей, которые вышли на улицу именно из-за того, что нескольким кандидатам было отказано в регистрации, но их меньшинство. Большинство митингующих не слышало фамилии незарегистрированных кандидатов до произошедшего. Тогда почему они вышли? Здесь есть разные мотивации. Какая-то часть людей идет митинговать просто потому, что им не живется спокойно — из жажды адреналина. Вторая категория людей — это психологически активная часть населения, в процентном соотношении небольшая, но которая эмоционально кипит по любому поводу. Ей хочется выплеснуть эмоции, пойти на митинг, подраться, причем неважно, чем это кончится. Они идут для того, чтобы выпустить пар. И третья категория — это те, кто идет из чистого любопытства или под влиянием друзей. Митинги хороши тем, что дают возможность выпустить пар даже тем, кто не принимает непосредственного участия в них. Эти люди возмущаются дома или в соцсетях. Ни к какому результату это не приводит, но с психологической точки зрения градус напряжения снижается. 

На мой взгляд, на сегодняшних акциях не представлена четвертая категория — людей, которые приходят на такие акции осознанно, потому что они поддерживают определенную политическую линию. И дело не в людях, а в отсутствии самой линии. Требование зарегистрировать кандидатов станет неактуальным, как только пройдут выборы. Поддерживать его в долгосрочной перспективе невозможно.  

Ɔ. Зачем полицейские применяют силу к мирным участникам акций протеста?

То, что сейчас происходит, я бы назвал военным термином — «разведка боем» перед событиями, которые с большой вероятностью развернутся вокруг выборов в Госдуму и выборов в президенты. Это прощупывание ситуации, причем как со стороны силовиков, так и со стороны оппозиции. Важности ему придает то, что события разворачиваются в столице. В любом другом городе, даже в Санкт-Петербурге, подобное противостояние не дало бы желаемого эффекта ни оппозиции, ни силовикам — условия другие. Все-таки в России исторически власть меняется в столице, а потом в стране. Обратный  вариант практически исключен. 

Оппозиция сейчас приобретает навык того, как вести себя на митингах. Прошу прощения за профессиональный цинизм, но оппозиция учится на расходном материале, не самом надежном с политической точки зрения. Люди, которые сегодня выходят на улицы, пока не представляют собой консолидированной силы и могут, в случае чего, разбежаться. 

Силовики тоже отрабатывают навыки, ведь перед ними, в зависимости от ситуации, могут ставиться разные задачи: разогнать митинг предельно жестко, разогнать и задержать ключевые фигуры или охранять митинг, не допуская столкновений противоборствующих сторон. 

Ɔ. Зачем силовики трогают журналистов?

Попугать журналистов никогда не вредно. Часть может испугаться и не пойти на следующее подобное мероприятие, но это не главное. Здесь силовикам куда более интересно посмотреть, какая реакция последует со стороны других СМИ? Условно, если за журналиста «Сноба» вступится «Новая газета» — это одна ситуация, причем вполне предсказуемая. А вот если вступится «Независимая газета» — абсолютно другая. Часто при задержании журналистов играет роль и чисто человеческий фактор. Возможно, конкретный журналист перешел дорогу кому-то из силовиков, и «сверху» отдали приказ его задержать. Может быть еще прозаичнее: корреспондент просто не понравился сотруднику полиции, разгоняющему митинг. В таком случае у самих задержаний нет никакой политической подоплеки — она появляется только при анализе ситуации. 

Ɔ. Почему для разгона митингов свозят силовиков из других регионов?

Во-первых, провинциальные структуры тоже надо учить, если у них пока все тихо и спокойно, значит, их надо учить в том месте, где не тихо. Во-вторых, я бы допускал мысль, что московские силы все расписаны по задачам и резервов нет. Поэтому резервы стягивают из регионов. 

Анализируя действия силовых ведомств, надо учитывать еще один момент — соперничество спецслужб. Оно прослеживается еще с царских времен: жандармерия и полиция в Российской империи, КГБ и МВД в советские времена, ФСБ и МВД — сейчас. Часто они работают друг против друга. 

Подготовила Ксения Праведная