Фелипе Пантоне: Художник не должен стремиться кому-то угодить

Ɔ. Сколько времени вам потребовалось на то, чтобы нарисовать граффити, которое занимает почти всю стену «Атриума»?

Примерно десять дней. На улице было холодно, поэтому мы с командой работали очень быстро. В принципе, стрит-арт-художники не из тех, кто привык рисовать медленно. На последние штрихи у меня вообще ушли считаные минуты, но я очень доволен тем, что получилось. Я бы даже сказал, что это одна из моих лучших работ в общественных пространствах.

Ɔ. В росписи стен «Атриума» участвовал и российский стрит-арт-художник — Покрас Лампас. Недавно одна из его работ — огромный «Супрематический крест» на площади в Екатеринбурге — стала предметом скандала: православное сообщество выступило против использования религиозного символа. Покрас согласился внести изменения в свой первоначальный замысел. Как бы вы поступили на его месте?

Я ни за что не стану менять что-то в своих работах. Ведь я делаю их не для того, чтобы угодить публике. Если кому-то не нравится мое творчество, можно просто не смотреть на работы. В мире полно других художников. Я, например, не люблю брокколи. Глупо просить брокколи изменить свой вкус, верно? Зато можно просто не есть ее, что я и делаю.

Ɔ. Звучит логично, но ведь в случае стрит-арта речь идет не о выставках, а об общественном пространстве. Невозможно игнорировать граффити размером чуть ли не с футбольное поле.

Вспомните Эйфелеву башню. Сегодня она — один из главных символов Парижа. А когда ее только установили, многие парижане хватались за головы и требовали убрать «груду железа», которая, по их мнению, не вписывалась в общий вид города. 

Художник не должен стремиться кому-то угодить. Он должен быть уникальным, честным с самим собой и делать то, во что верит сам. В конце концов, граффити, скульптура, башня, любое другое архитектурное сооружение — это не более, чем искусство. Это просто работа художника, выставленная на всеобщее обозрение, а не прилюдно совершенное преступление.

Ɔ. Изначально граффити были вне закона, сейчас их рисуют по заказу крупных компаний и власти. Вам не кажется, что культура граффити лишилась андеграундного характера?

Граффити-культура продолжает существовать вне закона, уличные художники по-прежнему рисуют на стенах, не имея на это разрешения. Я тоже начинал свой творческий путь так. Участие в коммерческих проектах — это другая сфера деятельности. Ты выступаешь в роли дизайнера, при этом ничто не мешает тебе оставаться стрит-арт-художником. 

Ɔ. Может ли продукт коммерческого проекта быть произведением искусства? 

Не вижу здесь никакого противоречия. Проект задает тему, которую художник в любом случае будет интерпретировать в своем стиле.  

Ɔ. Расскажите о вашей работе над дизайном для Hennessy.

Меня пригласили в штаб-квартиру дома Hennessy, там я изучал их архивы. За всю историю бренда — с 1765 года — у них собралась огромная коллекция дизайнерских решений. Я выбрал традиционные элементы — звезды, стеганую отделку — и привнес свое видение. 

Ɔ. В эпоху постмодерна кто решает, что искусство, а что — нет? 

Публика и арт-индустрия. Я никогда не называю свои работы произведениями искусства. Это продукт творчества, который я показываю публике. Если люди считают, что это искусство, значит, так оно и есть.  

Ɔ. В своем творческом манифесте вы говорите, что технологии расширяют границы творчества. Могут ли роботы создавать произведения искусства?

Да. Историю развития искусства можно сравнить с историей развития науки: суть сводится к тому, что и там, и там происходят новые открытия, которые двигают область вперед. И художник, и ученый неизбежно отталкиваются от опыта, от того, что уже было открыто. И в искусстве, и в науке главное — это вклад. Если роботы смогут привнести что-то новое в сферу искусства, их работы вполне могут называться произведениями искусства.

Ɔ. Почему вы избегаете фотосъемок, притом что в реальном мире не стремитесь сохранить анонимность?

В наше время важно не только то, как ты подаешь себя в жизни, но и как ты подаешь себя в виртуальном пространстве. Я хочу, чтобы, набирая моя имя в Google, люди видели мои работы, в которые я вкладываю свое видение мира, а не мое лицо, которое я не выбирал. Я не считаю себя знаменитостью, но если что-то во мне и должно быть известным, то это мое творчество, а не моя плоть.

Беседовала Ксения Праведная