Себе доверять научились, а банкам — еще нет. Социология и финансы
Средний российский обыватель все еще с большим недоверием относится к любым финансовым институтам, обещающим взять у него деньги и распорядиться ими лучше, чем он может сам. Современный мир предлагает россиянам сберегательные счета, разнообразные виды страхования и другие инструменты, помогающие обрести финансовую стабильность. Но старшее поколение к сложным банковским инструментам не привыкло и не хочет вникать в эту тему, а молодые вникли бы, да пока нечего сберегать.
Дети, «брошенные» государством
Молодые россияне во многом унаследовали финансовую культуру от предыдущих поколений. Какими были взаимоотношения старшего поколения с финансами? Действительность советского государства представлялась незыблемой, его будущее — гарантированным, вне зависимости от того, разделяли подданные его ценности или нет. Государство призывало людей делать накопления («сберкнижка» была важным атрибутом жизни), но на деле государство само брало взаймы у населения, делая распространение облигаций займа принудительным и всеобщим. Займы погашались, а облигации в руках населения своими водяными знаками символически подтверждали вековечность строя.
«Лихие девяностые» отняли у старшего поколения представление о незыблемости государства и, что страшнее, перспективу и представления о будущем. В этих новых условиях оказалось, что люди не дают государству взаймы, а берут у банков (все еще воспринимая их государственными институтами) кредиты.
Государство, как всеобщий родитель, «бросило/кинуло» своих подданных-детей, и они, как реальные сироты, оказались вынужденно самостоятельными, отвечающими сами за себя.
Самостоятельность и богатство
Есть существенная разница между самостоятельностью, возникающей естественно при взрослении, и самостоятельностью вынужденной, родившейся в результате того, что родительской заботы не стало. Огромная разница между положением того молодого человека, которого семья с любовью отправила учиться и строить дальнейшую самостоятельную жизнь, и того, кто был вынужден стать самостоятельным потому, что осиротел. Для первого выход к самостоятельности — достижение, для второго — травма. Первый начинает жизнь с доверием к миру и его институтам, второй — без этого доверия.
Первый будет, насколько умеет, разумно рассчитывать риски и выигрыши, второй — полагаться на «удачу», на «авось», на что угодно, либо полностью отказывая в доверии финансовым институтам, либо вверяясь им глупо и безоглядно.
Здесь еще действует психологическое правило: молодые люди на сознательном уровне противопоставляют себя тем, кто выше их по статусу и может быть образцом, а на бессознательном уровне — подражают им.
И мы знаем, кто выступает образцом для молодых людей, начинающих работать и зарабатывать, распоряжаться своими деньгами. На уровне сознательном обычные молодые люди относятся к сверхбогатым людям, нашим олигархам, безусловно критически или иронически. Именно ирония — основная эмоция, которую пробуждают в молодых людях фильмы ФБК и Навального с разоблачением непомерных богатств, собираемых премьер-министром.
Фигуры типа Абрамовича сейчас уже не становятся иконами и ролевыми моделями. Но тот факт, что это сравнительно молодые люди, сами сделавшие свое состояние, а не получившие его по наследству, обращает на себя внимание обычной молодежи. На уровне бессознательном они представляются им авторитетами. Широко известно, что эти «очень богатые» (по российским меркам) люди хранят свои сбережения не в российских банках. Российской банковской системе они дружно выразили полное недоверие. И обычные молодые люди это заметили.
Страховать свои финансовые риски тем или иным способом для молодых сейчас означает необходимость верить банку больше, чем себе. И тут проявляется конфликт с унаследованной финансовой культурой.
Молодые россияне в себе уверены, в банках — нет. Взять у банка деньги (думая или не думая, как потом возвращать) — этот сценарий понятнее, поэтому к кредитам наше население привыкло быстро и берет их с пугающей смелостью. К остальному привыкнуть намного сложнее.