Что общего у «желтых жилетов» и «ватников»? Рассказывает социолог Карин Клеман, которой на 10 лет запретили въезд в Россию
Я прилетела в аэропорт Шереметьево и вышла в зону паспортного контроля. Пограничник посмотрел мой паспорт, но меня не пропустил. Как мне объяснили потом, на экране была отметка о том, что меня нельзя пускать в страну. Из пограничной службы вышел другой сотрудник, отвел меня в кабинет, где мы ждали решение ФСБ. Ждали недолго, минут 20, после чего мне вручили уведомление о том, что мне запрещен въезд на основании п. 1 ч. 1. ст. 27 ФЗ-114 о запрете на въезд иностранному гражданину или лицу без гражданства «в целях обеспечения обороноспособности или безопасности государства, либо общественного порядка, либо защиты здоровья населения». К пограничникам у меня нет никаких претензий. По их словам, они сами ничего не поняли.
С чем может быть связано это решение? Здесь все возможно, как в азартной игре. Мне никто ничего не объяснял, и я уверена, что не будет объяснять, потому что спецслужбы не обязаны этого делать. Может быть, правящая элита чувствуют, что в стране происходит что-то неладное, и хочет избавиться от видимых иностранных агентов, в число которых я и попала. Может быть, это связано с моей биографией и предыдущей деятельностью в России, или же причиной запрета стал мой доклад, в котором я провожу параллели между представителями движения «желтых жилетов» и российскими трудящимися в регионах.
Сам доклад называется «”Желтые жилеты” и “ватники”: солидарность политического воображения и социальная критика». Сегодня «ватниками» называют людей, которые поддерживают режим. Но эта коннотация появилась у слова уже после войны на Украине и присоединения Крыма. Изначально «ватник» — это мем, презрительный ярлык, который навешивался на людей из регионов — необразованных и недостаточно успешных. Я употребляю слово «ватник» именно в этом значении.
Я уже год живу во Франции и занимаюсь изучением «желтых жилетов», особенно в своем родном регионе — Лотарингии, где они до сих пор разбивают свои лагеря. В ходе этнографического исследования я заметила, что у них с российскими «ватниками» есть нечто общее.
Во-первых, и к тем, и к другим общество относится с презрением. Их считают неудачниками, пьяницами и лентяями.
Во-вторых, и те, и другие на самом деле много работают, недостаточно зарабатывают, с трудом сводят концы с концами и крайне возмущены проблемами в своей стране — в первую очередь, социальным неравенством.
В-третьих, в последние годы «ватники» стали сплоченнее. Они солидарны в своей позиции, их критика направлена против неравенства. Это становится особенно заметным, если сравнить текущую ситуацию с 90-ми годами, когда жители глубинки не видели и не понимали, что в стране происходит полное разрушение социального порядка.
Эти мысли я развиваю в своем докладе. Но, по-моему, это недостаточно значительный повод для того, чтобы запретить человеку въезд в страну на 10 лет. Я не думаю, что это настолько взрывоопасная тема. Как бы то ни было, я попытаюсь оспорить действующий запрет. Я надеюсь, удастся хотя бы сократить срок запрета на въезд, возникший непонятно почему.
Записала Ксения Праведная