Горе с соблюдением дистанции. Как проходят похороны в России во время пандемии

22 апреля в подмосковной деревне Аносино похоронили писателя Александра Кабакова, который умер от болезни Паркинсона. «Фантастическими были эти похороны, как фантастичными были его жизнь и книги, — описывает прощание друг Кабакова Евгений Попов. — Дул жуткий ветер, поваливший приготовленный крест. То солнце светило, то шел снег. Вопреки карантину туда приехало довольно много близких ему людей. (…) Почти все были в масках и выглядели инопланетянами. Такого финала своей необыкновенной жизни даже изобретательный Александр Абрамович придумать не смог бы». 

На прощании с Кабаковым было многолюдно, однако большинство похорон в Москве сейчас проходят не так. Хотя и не существует особых правил о том, как хоронить во время пандемии людей, умерших не от коронавируса, организаторы просят ограничить круг только самыми близкими родственниками. По словам ритуальных агентов, раньше на похоронах собирались около 20 человек. Сейчас в среднем 5–7. 

Если же человек умирает от COVID-19, его похороны выглядят совсем иначе. В этом случае тело заворачивают в пластиковый пакет с хлором, а затем хоронят в закрытом гробу. Родные на расстоянии нескольких метров наблюдают за тем, как умершего опускают в могилу. Им нельзя прикасаться к телу, а часто — даже взглянуть на покойного. 

Так случилось с Надеждой Красевич из Сыктывкара, которая хоронила сына, умершего от коронавируса. Ей запрещали приближаться к могиле, пока ее не засыпали землей.

«Я долго не могла смириться, что не смогу увидеть сына. Обращалась в местную организацию по правам человека. Пыталась добиться, чтобы гроб открыли. Откуда я знаю, что там лежит мой сын, что его закопают в землю? Мне отказали», — говорит Красевич. 

В рекомендациях Роспотребнадзора «Об обращении с трупами в контексте COVID-19» говорится, что «на сегодняшний день нет никаких свидетельств того, что люди заразились от контакта с телами». Документ опирается на данные ВОЗ. Формально он не запрещает родственникам участвовать в церемонии прощания и только рекомендует отказаться от прикосновений к телу. Практика хоронить людей в закрытых гробах началась с рекомендаций Минздрава, которые опубликовали в конце марта. Из последней версии документа упоминание закрытых гробов исчезло, однако хоронить так продолжают по всей стране. 

«В документах хаос, — говорит юрист похоронной отрасли Елизавета Потемкина. — Минздрав вообще не должен давать рекомендации похоронщикам, их регулирует Роспотребнадзор. Мы уже задали ему вопрос о необходимости закрытых гробов, но пока не получили ответ. Ситуацию осложняют еще и инициативы региональных ведомств, перегибающих палку. Например, в Оренбурге и Санкт-Петербурге до недавних пор рекомендовали хоронить людей, умерших от коронавируса, только в цинковых гробах, притом что это совершенно не нужно, а такие гробы стоят существенно дороже. Потом от этой практики отказались».

Вопросы у ритуальных компаний вызывают и документы из морга, из которых нельзя сделать однозначный вывод о причине смерти покойного, а соответственно, о том, как его хоронить. «Встречаются расплывчатые формулировки, — рассказывает владелец сети похоронных домов “Журавли” Илья Болтунов, — где-то пишут "коронавирусная инфекция", где-то — "пневмония", хотя мы знаем от родственников, что тесты были положительными. К сожалению, из-за этого мы вынуждены воспринимать людей, умерших от почти любых легочных болезней, как группу риска — и хоронить их так же, в закрытом гробу и так далее, чтобы подстраховаться».

Среди похоронных агентов есть и те, кто не хочет соблюдать правила. Например, шоумен Станислав Барецкий, создавший некоммерческую организацию «Союз профессиональных ритуальных агентов», которая оказывает похоронные услуги, готов во время пандемии организовать любое прощание по желанию клиента — даже с большим количеством гостей. По его словам, некоторые рестораны все еще можно арендовать для поминок, если не включать громко музыку.

«Они (ведомства. — Прим. ред.) могут сколько угодно принимать пунктов и подпунктов, но никто их на кладбищах не исполняет. Кладбища — это другой мир. Полицейские там за порядком не следят, для них это слишком грязная работа. Не пускать родственников на могилу, заставить отходить на метр или на 20 — глупость. Что касается нас: работа как шла, так и идет, в том числе хороним коронавирусных. Ничего не менялось, и все зависит от клиентов. Родственников мы допускаем. Запреты чреваты. Представляете, не пустить сына к матери на похороны? А если он будет “под градусом”? Он просто возьмет ружье и всех там перестреляет! Люди в горе. Они маску надевают, до гроба доходят, а потом снимают маски, потому что они им плакать мешают», — говорит Барецкий. 

Барецкий говорит, что на карантине больше зарабатывает. По его словам, когда началась пандемия, похоронщики каждый день стали называть «днем могильщика» — по аналогии с «днем жестянщика», когда водители из-за гололеда массово обращаются к мастерам по кузовным работам. 

***

Дедушка Владимира (он просил «Сноб» не называть свою фамилию) умер 27 апреля от хронической болезни. На следующий день его внук отправился на похороны в Подмосковье. 

Таксист высадил Владимира возле деревенского поля, и он прошелся пешком до небольшой церкви, где проходило отпевание. В помещении все, включая священника, были в масках. Владимир заметил на полу разграничительные полосы из скотча, как в супермаркете, для обозначения рекомендуемого расстояния между людьми. При этом за соблюдением дистанции никто не следил, но «люди и не обнимались особо», вспоминает он.

Всего в церкви собралось 25 человек — родственники и близкие друзья покойных, которых отпевали одновременно. Помимо гроба с дедушкой Владимира, в церкви был еще один, потом занесли третий. У входа стало тесно, и батюшка попросил людей не толпиться.

«Когда все начали прощаться с телом, я подошел к гробу, — рассказывает Владимир. — Подержался за деревяшку, посмотрел на дедушку, вспомнил самое важное, поблагодарил за то, чему он меня научил. Я рад, что смог попрощаться с ним. Дедушка был православным. Решение об отпевании в церкви приняли другие родственники, которые организовывали похороны, и я с ними не спорил. Для меня важно быть с семьей в такой момент, но я недоволен тем, что участвовал в этой службе. Если мы говорим, что у нас карантин, нужно действительно ограничить скопление людей, в том числе в церквях».

Соблюдение религиозных обрядов — один из самых непростых аспектов прощания во время пандемии, учитывая дискуссию о позиции РПЦ, считает Илья Болтунов. Отпевание проводят на усмотрение батюшек — иногда количество присутствующих ограничивают, но так происходит не всегда. Формально отпевания не запрещены, как и другие церковные службы. 

***

По словам Болтунова, в крупных городах люди хорошо информированы о ситуации с коронавирусом и часто с готовностью соблюдают меры безопасности: носят маски, держат дистанцию, отказываются от обряда целования покойника. При этом в российской глубинке даже во время пандемии часто хоронят родственников, как привыкли, собираясь большой компанией и не отказываясь от традиций.

Например, такие похороны прошли в двух мордовских селах. Оба населенных пункта называются Низовками, но находятся в разных районах: Ардатовском и Атяшевском. 

28 марта в атяшевской Низовке похоронили 80-летнего местного жителя. Позже заболели шесть человек, в том числе пожилая женщина, которой диагностировали двустороннюю пневмонию. Через неделю в 37 километрах оттуда — в ардатовской Низовке — от сердечного приступа умер 60-летний кочегар. Поскольку при жизни он считался уважаемым человеком и имел много родственников, на его похороны пришли около 100 человек. Они были в церкви и на кладбище, а затем на поминках в его доме. После этих похорон коронавирусом оказались заражены 50 человек. 

«Если вы выйдете за пределы любого плотного поселения, то увидите, что у людей в целом о коронавирусе очень далекие представления. Не говоря уже о соблюдении правил безопасности на похоронах, о которых говорят в Минздраве и Роспотребнадзоре», — комментирует социальный антрополог, автор книги «Рождение и смерть похоронной индустрии: от средневековых погостов до цифрового бессмертия» Сергей Мохов. 

Свою роль играет еще и то, что людям сложно думать о риске заражения, когда у них горе, отмечает Болтунов. Он приводит в пример случай, который произошел на похоронах в Белгороде. Родственники покойного пришли в масках и держали дистанцию, но, когда началась церемония, решили обняться.

Сотрудники похоронных домов предпочитают не вмешиваться, когда видят, что люди слишком близко контактируют, говорит Болтунов. Этика не позволяет им это делать. При этом, по словам юриста Елизаветы Потемкиной, многие специалисты похоронной сферы опасаются, что на них заведут административные дела, если на похоронах произойдет массовое заражение коронавирусом. 

Есть и другой риск — сотрудники могут заразиться сами. По этой причине больше половины работников Болтунова отказались работать и ушли на самоизоляцию. «Но заказов стало в два раза больше, чем обычно. Поэтому мы сейчас работаем в авральном режиме», — говорит он. 

***

Многие ритуальные бюро сейчас расширяют спектр услуг в ответ на повышенный спрос. Илья Болтунов предлагает клиентам купить индивидуальные поминальные наборы с кагором и кутьей, чтобы люди не собирались вместе, также он готов организовать заочное отпевание в церкви (без приглашенных и тела умершего). Для тех, кто хочет проститься с человеком, но не может присутствовать лично, ритуальные бюро организуют онлайн-трансляции погребения. Но, по словам Болтунова, такие услуги пока не пользуются популярностью. Похороны чаще всего заказывают люди старшего поколения, которые считают новые технологии неуместными на прощании. 

Сергей Мохов уверен, что в России «удаленные практики горевания» не приживутся даже в условиях пандемии. «Похоронная индустрия очень медленно трансформируется, а коронавирус — не чума, которая может оказывать системное влияние на ритуалы в течение долгого времени, — говорит он. — Это чрезвычайный режим, который диктует свои правила, но его рано или поздно снимут. Похоронные практики гораздо более стойкие, чем коронавирус». 

К тому же, говорит Мохов, не все жители России имеют доступ к цифровой инфраструктуре —  у многих в глубинке нет нормального интернета. Помимо этого, у людей нет надобности переходить в онлайн, потому что за соблюдением мер безопасности на похоронах никто не следит. 

«Приезжайте в любой небольшой региональный город — и вы увидите, что на кладбищах нет полицейских, которые следили бы за церемониями. Им это и не нужно. Когда людей хоронят, все деньги между участвующими товарищами распределяются, сейчас они продолжают распределяться, в том числе между информаторами, полицейскими и муниципалитетами. Никто не будет жертвовать прибылями, договоренностями и прочими вещами из-за какой-то чрезвычайной ситуации. Может быть, им скажут: "Чуваки, работайте поаккуратнее". Но из-за коронавируса никто есть меньше не хочет».

Мохов называет смерть лакмусовой бумажкой, которая показывает все неравенства и привилегии. Сейчас ситуация с похоронами, по его мнению, еще ярче, чем раньше, отражает проблемы, о которых давно говорят: коррупцию в ритуальной сфере, хаос в документах и недостаточную информированность сельских жителей.