Картошка как панацея спасения от голода

«Пусть едят картошку»

Когда Мария-Антуанетта, королева Франции, услышала, что у крестьян нет хлеба, она произнесла историческую фразу: «Пусть они тогда едят пирожные». По одной из версий, она сказала это, когда голодные кричали у ее дворцовых ворот, по другой – королева произнесла роковую фразу, когда проезжала в коляске по Парижу и заметила, как плохо выглядят люди. Или, возможно, она сказала это, когда голодные толпы штурмовали парижские пекарни в 1775 г., что чуть не вызвало отсрочку коронации ее мужа Людовика XVI. На самом деле она, вероятно, никогда не говорила этого вообще. Это всего лишь один из мифов, связанных с печально известной королевой, которая обвинялась ее политическими противниками во всех видах распутства в преддверии Великой французской революции 1789 г. Но эта фраза говорит о Марии-Антуанетте как о человеке, умеющем сострадать, но совершенно не понимающем проблем бедных людей.

Даже если она никогда не предлагала заменить хлеб пирожными, известно, что она публично одобрила другой продукт питания как средство кормления бедных: картошку. Скорее всего, она не говорила: «Пусть они едят картошку», но это то, что она и многие другие представители ее круга могли подумать. А это была не такая уж плохая идея. Ведь в конце XVIII в. картофель запоздало был провозглашен чудом из нового мира.

Европа впервые узнала о картофеле в 1530-х гг., когда испанские конкистадоры приступили к завоеванию территории инков, которая простиралась на западном побережье Южноамериканского континента. Картофель был основой диеты инков, наряду с кукурузой и бобами. Первоначально одомашненный в районе озера Титикака, он затем распространился по Андам и за их пределами. Инки вывели сотни сортов, каждый из которых подходил к разным сочетаниям солнца, почвы и влаги. Но ценность картофеля не сразу поняли в Европе. В документе, датированном 1537 г., его характеризуют как «круглые корни, которые сеют, и они дают стебель с ветвями и цветами мягкого фиолетового цвета; корнеплоды этого растения... спрятаны под землей, размером примерно с яйцо, некоторые круглые, а некоторые удлиненные; белые и желтые, хорошего вкуса, индейский деликатес и изысканное блюдо даже для испанцев». Хотя картошку привезли в Испанию и оттуда распространили по ботаническим садам, она не сразу стала таким же ценным растением, как кукуруза. К 1600 г. картофель культивировался в небольших масштабах в нескольких регионах Европы — до тех пор пока испанцы не познакомили с ней население своих владений в Италии и Нидерландах. В 1601 г. Карл Клузиус, ботаник из Лейдена, описал картофель и дал ему научное название Solanum tuberosum. Он отметил, что получил образцы в 1588 г. и что картофель выращивается в Италии для потребления людьми и животными.

Почему картофель не стал более популярным? Ведь в песчаных почвах Северной Европы он в конечном счете окажется способным давать в два–четыре раза больше калорий на акр, чем пшеница, рожь или овес. Картофелю требовалось только три–четыре месяца для созревания против десяти для зерновых, и его можно было выращивать практически на любой почве. Одна проблема заключалась в том, что первый картофель, привезенный из Америки, был приспособлен к выращиванию в Андах, где продолжительность светового дня не сильно меняется в течение года. В Европе, где продолжительность дня меняется сильно, картофель изначально давал довольно скудные урожаи, и ботаникам потребовалось несколько лет, чтобы вывести новые сорта, которые бы хорошо подходили для европейского климата. Но даже и тогда они с подозрением отнеслись к новому овощу.

В отличие от кукурузы, которую восприняли как ранее неизвестный двоюродный родственник пшеницы и других зерновых культур, картофель был незнакомым и чужим. Он не был упомянут в Библии, и поэтому, как говорили некоторые священники, «Бог не хотел, чтобы люди ели его». Его неэстетичный вид также отталкивал людей. Травникам, которые полагали, что внешний вид растения является показателем того, какие болезни оно может лечить, картофель напоминал корявые руки прокаженного. Поэтому мысль о том, что он вызывает проказу, стала широко распространяться. Согласно второму изданию «Травника» Джона Джерарда, вышедшему в 1633 г., «бургундцам запрещено использовать эти клубни, потому что они уверены, что поедание их вызывает проказу». Более склонные к науке ботаники интересовались картофелем – это были первые известные съедобные клубни, и идентифицировали их как представителей ядовитой семьи пасленовых. Это также не помогало репутации картофеля: он стал ассоциироваться с колдовством и поклонением дьяволу. 

В начале XVII в. картофель считался подходящим кормом для животных, а человеком употреблялся только в крайних случаях, когда никакой другой еды не было. Да и в последующие годы продвигался он очень медленно. Картофель употреблялся либо очень богатыми людьми (растение ценилось некоторыми садовниками аристократических домов и воспринималось их хозяева­ ми как экстравагантная новинка), либо очень бедными (для них картофель стал основным продуктом питания сначала в Ирландии, а затем в некоторых частях Англии, Франции, Нидерландов, Рейнской области и Пруссии). Голод прибавил картофелю новообращенных – людей, у которых не было выбора. Однако вскоре они обнаружили, что он не так уж страшен. Один из первых актов только что созданного британского Королевского общества, после его основания в 1660 г., указывал на ценность картофеля: в те годы, когда урожай пшеницы не удавался, часто был хороший урожай картофеля. Но этот совет был проигнорирован, и только жуткий голод, обрушившийся на Францию в 1709 г., заставил оставить предрассудки и оценить достоинства новой культуры. 

Серия голодных периодов XVIII в. привела к тому, что у картошки появились сторонники высокого уровня. Когда урожай не удался в 1740 г., Фридрих Великий призвал прусских подданных более активно выращивать картофель. Более того, его правительство стало бесплатно раздавать семенной картофель и распространять специальное руководство, объясняющее, как вырастить новый урожай. Другие европейские правительства делали то же самое, продвигая картофель сверху. В России медицинские советники Екатерины II убедили ее, что картофель может быть противоядием от голода; правительства Чехии и Венгрии также выступали за его выращивание. Иногда пропаганда картофеля была силовой: австрийским крестьянам грозило сорок ударов, если они отказывались принимать его. Война также помогла изменить отношение к картофелю. Во время военных кампаний в Северной Европе в 1670-х и 1680-х гг. армии Людовика XIV познакомились с картофелем во Фландрии и Рейнской области, где к этому времени его выращивали в небольшом количестве. Один наблюдатель отмечал, что «французская армия нашла большую поддержку, ее солдат кормили обильно, вкусно и полезно». 

Австрийские, французские и русские солдаты, сражавшиеся в Пруссии во время Семилетней войны (1756–1763), видели, как картофель (буквально силой насажденный Фридрихом Великим) поддерживал местное население в далеко не сытое время. Поэтому по возвращении домой они защищали этот питательный продукт. Еще одно важное преимущество картофеля заключалось в том, что во время войны урожай оставался скрыт под землей, и если даже армия разбивала лагерь на картофельном поле, фермер потом мог легко его собрать.

«Картофельный» опыт одного человека во время Семилетней войны вдохновил его стать величайшим специалистом в этой области. Французский ученый Антуан-Огюстен Пармантье работал фармацевтом во французской армии. Он попал в прусский плен, провел три года в тюрьме и питался в основном картошкой. Там он пришел к выводу, что картофель – питательная и полезная пища. Когда же война закончилась и Пармантье вернулся во Францию, он стал активным сторонником этой культуры. После еще одного плохого урожая в 1770 г. был объявлен конкурс на лучшее сочинение о «продуктах питания, способных уменьшить бедствия голода». Пармантье принял в нем участие и стал победителем, написав оду картошке. И хотя все еще считалось, что картофель ядовит и вызывает болезни, в 1771 г. его поддержали на медицинском факультете в Сорбонне, который постановил, что картофель действительно подходит для включения его в рацион человека. Вскоре после этого Пармантье опубликовал подробный научный анализ достоинств этого овоща. Но одно дело – получить поддержку научного сообщества, и совсем другое – убедить людей выращивать и есть картофель после многих лет его отрицания.

Поэтому нередко Пармантье прибегал к разного рода рекламным трюкам. Так, в 1785 г. на банкете в честь дня рождения Людовика XVI он подарил королю и королеве букетик из цветов картофеля, после чего король прикрепил один из цветов к своему лацкану, а Мария-Антуанетта добавила цветок в украшение на голове. В меню были включены блюда из картофеля. С одобрения короля и королевы, которые ели картошку и украшали себя ее цветами, она вскоре вошла в моду среди аристократов. Пармантье тоже проводил ужины, на которых собственноручно подавал блюда из картофеля, приготовленные различными способами, подчеркивая таким образом его универсальность. (Американский государственный деятель и ученый Бенджамин Франклин однажды был среди знаменитостей, которых приглашали на подобные обеды.) Но самой большой хитростью Пармантье стало размещение вооруженных охранников вокруг картофельных полей недалеко от Парижа, подаренных ему королем. Конечно, это сразу вызвало интерес у местных жителей. И действительно, что могло потребовать таких мер защиты? Когда пришла пора собирать урожай, Пармантье приказал снять охрану. Разумеется, местные жители, не теряя времени, забрали все, что было на поле. Когда стена враждебности по отношению к картофелю наконец рухнула, король, по легенде, сказал Пармантье: «Франция однажды поблагодарит вас за то, что вы нашли хлеб для бедных». Но случилось это уже после революции, во время которой  Людовика XVI и Марию-Антуанетту казнили на гильотине. А вот предсказание короля оказалось верным. В 1802 г. Наполеон Бонапарт учредил орден Почетного легиона, и Пармантье был среди его первых кавалеров. Сегодня его служение картофелю напоминают несколько блюд, названных его именем. 

Похожая, хотя и менее поэтичная история наблюдалась во всей Европе: комбинация голода, войны и продвижение правительствами этой культуры привело к тому, что к 1800 г. картофель зарекомендовал себя как важный новый продукт питания. Сэр Фредерик Иден, английский писатель и социолог, писал, что в Ланкашире «это постоянное блюдо в каждой еде, за исключением завтрака, за столами богатых и бедных... картофель, возможно, столь же сильный пример человеческого наслаждения, какой только можно придумать». Картошка была провозглашена «величайшим благословением, которое производит почва», «чудом земледелия» и «самым ценным из корней». В 1795 г., после плохих урожаев пшеницы в 1793 и 1794 гг., многие отказались от своих предрассудков в отношении картофеля. The Times of London даже стала печатать рецепты картофельного супа и хлеба с кукурузой и картофелем. В пользу картофеля сыграл также высокий статус белого хлеба, сделанного из пшеницы, по сравнению с черным хлебом, сделанным из ржи, овса и ячменя. Английские рабочие, ставшие достаточно зажиточными, переходили с коричневого хлеба на белый в течение всего XVIII в. и очень неохотно переключались обратно. Когда были тяжелые времена, они скорее ели бы картошку.

В своей книге «Исследование о природе и причинах богатства народов», изданной в 1776 г., шотландский философ и экономист Адам Смит заметил, что «количество еды, которое можно получить с поля картофеля, не уступает по количеству то, что можно взять с поля риса, и намного превосходит то, что производится на поле пшеницы». Даже учитывая тот факт, что картофель содержит большое количество воды, он отметил, что «акр картофеля все равно будет производить 6 тыс. единиц веса твердой еды, в три раза больше, чем то количество, которое производит акр пшеницы». Его похвала картофелю продолжилась словами, которые теперь кажутся пророческими: «Когда-нибудь этот корень станет таким же важным в любой части Европы, как рис в рисовых странах, станет общей и любимой растительной пищей людей, займет ту же долю земель, на которых обрабатываются пшеница и другие сорта зерна для производства пищи в настоящее время, но будет поддерживать гораздо большее количество людей, и... население вырастет».