Дрожжи революции. Как «сухой» закон погубил Российскую империю

Меньше бутылки заказывать нельзя

В Российской империи умели выпить и любили погулять. Впрочем, в этом отношении в нашей стране, кажется, мало что изменилось. Однако изменилась культура употребления спиртных напитков, вкусы людей, да и само отношение к алкоголю.

Представим, что сейчас 1900 год, начало века. Страна неудержимо меняется, промышленность растет, появляются новые имена в культуре и искусстве, студенты ходят на демонстрации, но нас сейчас интересует другой вопрос: что бы выпить и с кем?

Если вы — потомственный дворянин из богатого рода, то почти наверняка гвардейский офицер и живете в Петербурге. Быть гвардейским офицером очень престижно, очень дорого и, надо сказать, непросто. Жизнь гвардейского офицера в крайней степени регламентирована сводом неписаных законов. Вы даже жениться не можете без одобрения полкового собрания: если ваша невеста имеет плохие манеры или недостаточно хорошо знает французский, вам придется попрощаться либо с гвардией, либо с невестой. И конечно, что, где и с кем вы будете пить, тоже зависит не от вас, а от традиций, нарушить которые невозможно. Итак, где вам можно пить: дома, в гостях, в полку и в ресторане. Если вы покупаете алкоголь в магазине, то только в «Елисеевском», самом шикарном и дорогом. Если хотите пойти в ресторан, ваш выбор тоже сильно ограничен: это «Медведь» на Конюшенной, «Кюба» на Морской, «Эрнест» на Каменноостровском и еще парочка. Меньше бутылки заказывать нельзя, даже если вы хотите выпить всего один бокал.

Теперь о том, с кем пить. Гвардейские офицеры пили только с себе подобными — с аристократией. Ни с купцами, ни с интеллигенцией их пути почти не пересекались, и уж точно они не выпивали вместе. Жизнь гвардейца престижна и разорительна, но если вы не можете позволить себе такую жизнь, то переходите из гвардии в армию, где требования не столь суровы. Для чего же дворянская молодежь вообще хотела стать офицерами гвардии? Это был своего рода закрытый привилегированный клуб. В него входили в первую очередь великие князья и члены императорской семьи. Министры и губернаторы выбирались из гвардейских офицеров. Для императора часто преданность и общие ценности были важнее способностей. И конечно, сам Николай II плоть от плоти этого круга: по всем своим привычкам, характеру и манерам он — классический гвардейский офицер. Император, собственно, и являлся полковником лейб-гвардии Преображенского полка. Николай ответственно, хотя и без особой любви относился к государственным делам, а его отдушинами были семья и полк.

Дневник Николая II, 6 августа 1904 года, праздник Преображения Господня, полковой праздник Преображенского полка:

«Парад полку и всей гвардейской артиллерии был блестящий; <...> Объехав все столовые нижних чинов и порядочно нагрузившись водкой, доехал до офицерского собрания. Здесь был большой завтрак с многочисленными гостями».

Итак, что именно пили гвардейские офицеры? Кирасиры ея Величества не боятся вин количества! Пили, как вы поняли из дневника Николая II, водку, реже другие крепкие напитки — коньяк и виски. Естественно, водку пили самую лучшую: Смирнова и Шустова. Шустов помимо водки производил разнообразные настойки и наливки. Конечно, гвардейцы пили шампанское, но только французское и самое лучшее. При дворе подавали Heidsieck & Co Monopole, но патриотично настроенный Николай произвел переворот и сменил поставщика двора на «Абрау-Дюрсо». Вспоминают, что не всем эта перемена пришлась по вкусу. Какие пили вина? По сравнению с сегодняшним днем пили много крепленых вин: к супу подавали херес, к ростбифу — портвейн. К рыбе — белые столовые вина, к жаркому шли малага и мускат, к главному мясному блюду, конечно, красные. И ни в коем случае не полусухие: князь Трубецкой вспоминает, как его учили в полку:

«Об одном умоляю: никогда не пей никаких Demi–sec! Верь мне, князь: всякий Demi-sec, во-первых, блевантин, а во-вторых, такое же хамство, как и пристяжные манжеты или путешествие во втором классе».

Если же вы образованны, обеспечены, но не принадлежите к высшему свету, то для вас нет суровых ограничений — пейте, что хотите и где хотите. Хотите полусухое — пожалуйста, хотите пива — нет проблем. Единственное, чего я вам советую избегать, так это казенной водки, да и то не из-за высокомерия, а потому что она довольно противна на вкус.

Распутин, подпольная водка и первые коктейли

Теперь переместимся из чопорного и холодного Петербурга в хлебосольную матушку-Москву — купеческую столицу. Тут нравы попроще, а денег не меньше. Два самых известных ресторана в Москве — «Яр» и «Стрельна», которые находились недалеко друг от друга в Петровском парке, на самой окраине Москвы. Поздний вечер, закончился спектакль в театре, хочется продолжения праздника, и путь очевиден — на тройке в «Яр». В «Яре» и «Стрельне» самые лучшие цыганские хоры, самая шикарная публика и, конечно, вино и водка льются рекой. Тут можно встретить Савву Мамонтова и Савву Морозова, Чехова и Куприна, Шаляпина и Распутина. Тут гуляют напропалую — в 1915 году пьяный в дым Распутин, например, устроил в «Яре» крупный скандал, который потом долго вспоминали.

Из донесения полковника Мартынова заместителю министра внутренних дел:

«Поведение Распутина приняло совершенно безобразный характер какой-то половой психопатии: он будто бы обнажил свои половые органы и в таком виде продолжал вести разговоры с певичками, раздавая некоторым из них собственноручные записки с надписями вроде “люби бескорыстно”. На замечания заведующей хором о непристойности такого поведения в присутствии женщин Распутин возразил, что он всегда так держит себя пред женщинами, и продолжал сидеть в том же виде».

Позже выяснилось, что Распутин все-таки не оголялся; тем не менее о его дебошах по всей России ходили легенды.

Если «Яр» и «Стрельна» вам не по средствам, то к вашим услугам множество трактиров. Все трактиры империи делились на два разряда. Перворазрядные, собственно, были скорее не трактирами, а ресторанами и могли продавать алкоголь в розлив по свободной цене. Трактиры второго разряда были обязаны продавать казенную водку по государственной цене, причем в запечатанных бутылках. Кстати говоря, Шустов, когда начинал свое дело, для популяризации своей продукции применил необычный рекламный ход: он нанял студентов, которые ходили по трактирам и громко требовали именно шустовской водки. Студентам даже разрешалось было побуянить, но не больше, чем на десять рублей.

Чтобы продавать алкоголь в розницу, нужно было купить лицензию. Магазин, который торговал таким образом, назывался «Ренсковый погреб». Владельцев продовольственных магазинов, которые хотели продавать и алкоголь, обязывали отдел с алкоголем устраивать в отдельном зале с отдельным входом.

Была ли подпольная продажа водки? Была! Вот, например 3 мая 1901 года «Московские ведомости» пишут:

«В чайной лавке крестьянина Катаева, в доме Копытина на Садовой у Земляного вала, вошедший местный городовой Зайцев застал пившего водку посетителя, перед которым на столе стояла поданная в тарелке закуска и чайник с водкой. В присутствии свидетелей городовой хотел отобрать водку как доказательство, но содержатель лавки Катаев вступил с ним в борьбу и начал вырывать из рук как чайник с водкой, так и тарелку с закуской, причем тарелка разбилась, и осколками городовому порезало пальцы. За тайную продажу водки, за которую, по заявлению посетителя, заплачено было 38 коп., Катаев привлечен к ответственности».

К началу ХХ века все большую популярность начало приобретать пиво. Государство старалось отучить подданных пить крепкие напитки и регулировало отрасль акцизами. На пиво был установлен такой акциз, при котором грамм спирта в пиве стоил примерно в два раза дешевле, чем в водке. Российские виноградные вина были вообще освобождены от акциза. Виноделам это не помогло — российское вино получалось все равно дорогим и не смогло заинтересовать простой народ, а вот продажи пива росли с каждым годом. К Первой мировой войне в России действовало около тысячи пивоваренных заводов, причем многие варили пиво по одним и тем же рецептам. Две трети российских заводов варили светлое пиво «Баварское» плотностью 12,3% и крепостью 3,4%.

А еще в ХХ веке вместе с кинотеатрами, аэропланами и телефоном в страну пришли коктейли. Первый российский ресторан, который стал продавать модные американские напитки, — «Медведь», то самое петербургское заведение, где по негласным правилам разрешалось кутить гвардейцам. В 1906 году здесь открывается классический бар: длинная стойка, барные стулья, бармен, которого все по привычке называют буфетчиком. Бар подемократичней, чем основной зал, и модные коктейли привлекают новых гостей. Коктейльная карта содержит более 20 позиций. Можно выпить «Негрони» и «Манхэттен», есть коктейль Pick me up: шампанское с коньяком. Если для вас это чересчур экстравагантно, можно взять виски с содовой или бокал шерри.

Юрий Макаров, офицер гвардейского Семеновского полка:

«Пришли к “Медведю”, взобрались на стулья, получили по высокому стакану со льдом и с очень вкусным и пьяным снадобьем, выпили и повторили. На душе стало легче».

Если же вы крестьянин или рабочий, то выбор невелик. Собственно, его и вовсе нет. Чтобы отдохнуть от трудов, вы возьмете бутылку казенной водки. Водки всего два сорта: обыкновенное казенное вино (подешевле), так называемая «красная головка», и столовое казенное вино (подороже), «белая головка». Да, водка тогда называлась вином. Причем тратить деньги на водку подороже нет никакого смысла, потому что она менее вкусная (если вообще можно говорить о вкусе применительно к водке). Как же так вышло? Казенная водка производилась на казенных заводах и продавалась в основном в казенных лавках по твердой цене. Спирт на заводах был очень плохо сделан и имел грубый технический вкус. В водке не было никаких вкусовых добавок. Водка улучшенного качества была лучше очищена и потому более противна на вкус, ее вообще почти никто не покупал.

Казенная водка бутилировалась в самых разных объемах: от 60 грамм до трех литров. Стандартная бутылка, 0,615 литра, стоила 45 копеек, и с такой ценой ни один частный завод конкурировать не мог. Поэтому частные заводы старались выпускать качественную, вкусную водку, которая бы заслуживала высокой цены. Рабочие и крестьяне и пили только одну единственную водку — казенную «красную головку», остальная им была просто недоступна. К пиву трудяги привыкали медленно, хотя и в деревнях на некоторые праздники крестьяне варили домашнее пиво.

В сознании людей того времени был твердо укоренившийся стереотип: русские пьют безбожно много, деревня и рабочие спиваются, и с этим что-то нужно делать. Однако, если взять статистику того времени, то средний подданный Российской империи выпивал за год примерно три литра в пересчете на чистый спирт. И Россия по этим показателям занимала предпоследнее место в десятке наиболее развитых стран. Однако увидеть возле казенной винной лавки лежащие в канаве тела можно было чуть ли не каждый день, и это, конечно, ужасно возмущало общественность.

Но смотреть на ужасные признаки народного пьянства надо совсем с другой стороны. Итак, представим, что вы — рабочий. Шесть дней в неделю по 11 часов вы стояли у станка, и вот наступил законный выходной. У вас есть деньги и хочется, так сказать, «престижного» потребления — показать окружающим, что вы человек обеспеченный, со средствами, а не какой-то босяк из деревни. Сейчас в таких случаях покупают самый последний айфон. Вообще в 2020 году показать окружающим степень своего достатка можно тысячей разных способов: сумочкой, кроссовками, наушниками, фоточкой в инстаграме. Но у рабочего из 1900 года выбор невелик: можно поднатужиться и накопить на сапоги, гармошку или даже патефон, но на этом ваш виш-лист заканчивается. Самый простой и доступный способ продемонстрировать уровень достатка — напиться водки, причем, конечно, на глазах у всех, ведь в этом весь смысл. 

Итак, ваш выбор — «красная головка» в казенной лавке. В самой лавке пить запрещено: государство таким образом предполагало, что вам придется нести покупку домой, а там жена, дети, и пить как-то не с руки. Но мы же не пойдем домой? Поэтому прямо у порога надо лихо снять сургуч и прямо из горлышка, победно глядя на окружающих, продемонстрировать «престижное» потребление. Если после этого действа придется полежать в канаве — так это даже лучше, потому что еще больше прохожих заметят вас и позавидуют: умеют же отдыхать люди.

Дрожжи революции

Правительство вовсе не старалось спаивать народ, хотя именно это ставили в вину царю левые в Государственной думе. Действительно, четверть дохода госбюджета приносила винная монополия — около 900 миллионов рублей в год (примерно 900 млрд рублей по нынешнему курсу). Это невероятная сумма, и оппозиция всегда упрекала министров и царя в том, что им попросту выгодна продажа водки населению. При мизерных налогах основные доходы приносили именно монополии: винная, железнодорожная и соляная.

Однако идея введения винной монополии, разработанной правительством Сергея Юльевича Витте, была не в том, чтобы заработать денег, а в том, чтобы поставить алкогольный рынок под контроль. Как раз поэтому на слабоалкогольные напитки были небольшие акцизы. С течением времени, когда все привыкли к монополии, цену на водку постепенно поднимали, примерно как сейчас на сигареты, вынуждая народ меньше тратить на пьянство. Цены поднимали медленно, чтобы люди не принялись варить самогон.

Самогон варить было законодательно запрещено, и, что удивительно, его почти никто и не варил: русские крестьяне крайне щепетильно относились к попыткам соседей заработать больше, чем окружающие. На самогонщиков немедленно доносили, и участь их была печальна.

Все изменили 1914 год и Первая мировая война. Царь, уставший от постоянных упреков, что, дескать, ему выгодно народное пьянство, ввел сухой закон. Правда, глупее этого шага представить нельзя. Во-первых, бюджет страны опустел на четверть, и это во время войны. Во-вторых, статистика алкогольных отравлений показала, что народ продолжал пить, как и прежде. При этом людей существенно раздражало, что в ресторанах первого класса продавать алкоголь разрешалось, но, понятное дело, простым жителям он был недоступен.

Что же пили люди во время войны? Что только не пили. В первую очередь — денатурат для спиртовых ламп. Его смешивали с молоком и домашней брагой, его настаивали на перце и чесноке. Пили одеколон и любые аптечные спиртовые капли, бальзамы и настойки. Если у человека был знакомый врач, то он мог достать и чистый спирт. В деревнях начали есть дрожжи. В Пермской губернии власти даже издали указ, по которому «воспрещается употребление внутрь с целью опьянения дрожжей как отдельно, так и в смешении с какими бы то ни было жидкостями». Конечно, людей было не остановить, и вместе с крестьянами и рабочими денатурат пили и интеллигенция, и купечество, и дворяне.

5 января 1917 года у промышленника Богданова давался обед, где присутствовали миллионер Путилов и некоторые члены императорской семьи. Путилов говорил, что единственный способ спасти монархию — это объявить царя не справляющимся с обязанностями и передать власть от Николая II наследнику. Вечер закончился тостом: «За царя — умного, сознающего свой долг и достойного своего народа». До революции оставалось два месяца.

Больше текстов об экономике, политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь