«Я не сноб». Интервью с Михаилом Горбачевым

«А я не сноб», — это было первое, что я услышал от Михаила Сергеевича Горбачева, когда пришел к нему в фонд на Ленинградском проспекте. Переговоры об этом визите велись полгода. То он хворал, то был занят, то еще что-то. Когда имеешь дело с людьми такого уровня, рано или поздно попадаешь в западню из помощников, секретарей, советчиков, каждый из которых ведет какую-то свою игру. А дальше вопрос, как в нее встроиться, как поизящнее исполнить весь этот обязательный бюрократический балет, насколько хватит терпения и дипломатии, чтобы добиться своей цели. 

Тогда «Снобу» хватило и того, и другого. Так или иначе, в какой-то момент я оказался в кабинете переговоров на Ленинградке лицом к лицу с Михаилом Сергеевичем. Саша Гаррос, который должен был составить мне компанию, опаздывал. И какое-то время мы сидели вдвоем. Михаил Сергеевич хранил буддийское спокойствие. И был абсолютно непроницаем. В этом не было вельможного высокомерия, скорее привычка, выработанная за долгие годы нахождения во всех этих кабинетах, — не впускать в себя ничего, выстроить стеклянную стену между собой и миром. Быть запертым сейфом в облике добродушного провинциального дедушки. Лишь раз что-то похожее на интерес мелькнуло в его глазах, когда я протянул ему книгу с фотографией, где он и Раиса Максимовна с Жаклин Кеннеди.

— Распишитесь, — попросил я. 

— Прямо на них? — уточнил Михаил Сергеевич, тыкая ручкой в изображение жены и Джеки.

— Да, где хотите. 

— Это мы в библиотеке Кеннеди в Бостоне, — вспомнил он, разглядывая фото. — Она нас там принимала со своим сыном. Красивый парень. Жалко его. 

— А как вам Жаклин? 

— Королева. Но какая-то погасшая. Болела уже тогда, наверное. Нам с Раисой она понравилась. 

Расписался и отдал книгу, не став ее даже листать. Хотя там было много разных интересных фотографий. Но нет, сейф на замке. Ждем Гарроса. Потом влетел запыхавшийся Саша и началось интервью, которых Михаил Сергеевич дал за свою жизнь неимоверное количество. Мы с Гарросом старались, как два домушника, пытающихся подобрать правильный ключ или хоть какой-то шифр. И Михаил Сергеевич даже как будто сочувствовал нашим жалким усилиям. Он покорно отвечал на все наши якобы каверзные вопросы, оставаясь при этом таким же неприступным, уклончивым и закрытым, каким был с самого начала. 

А недавно я посмотрел спектакль «Горбачев» в Театре Наций. Это очень трогательный и нежный спектакль о двух милых людях. Их играют замечательные актеры, которых я очень люблю. Какое-то странное родственное чувство, которое царит на сцене и в зале, делает «Горбачева» особенным явлением в нашей театральной жизни. И в нашей жизни вообще. Это как перелистать семейный альбом, перечитать старые письма, потрогать, погладить руками вещи, которых давно никто не надевает. Но они по-прежнему висят в гардеробной — эти ее платья, блузки, кофточки, пиджаки с подкладными плечами, какие были в моде в 80-е годы, песцовая шубка. Маленький музей одной великой любви, пожизненным хранителем которого остается Михаил Сергеевич. Мне даже удивительно, как он впустил туда Алвиса Херманиса. А может, своим безошибочным инстинктом почувствовал в этом замкнутом и страстном рижанине родственную душу. Херманис удивительно чувствует тему возраста, медленного упадка, угасания жизненных сил. «Я изучил науку расставаний в простоволосых жалобах ночных». Все спектакли Херманиса — про «науку расставаний». И «Бродский. Барышников», и «Повесть о Сонечке», и вот теперь «Горбачев». Это спектакль-прощание. С молодостью наших родителей, с их мечтами, любовью, жизнью. Все проплывает в бесконечном театральном рапиде под арию Ленского в исполнении С. Лемешева. «Куда, куда вы удалились...» Первая встреча, студенческая свадьба, семейная взрослая жизнь, его номенклатурный взлет и приход к власти... И только боишься одного, что скоро все это закончится и он останется один со всем своим прошлым, с этими ее платьями и фотографиями, развешенными на стене. 

— Ну что, будем фотографироваться? — бодро спросил Михаил Сергеевич, когда мы наконец отстали от него со своими вопросами. 

Он так привык, что всем надо непременно запечатлеться с ним, что воспринял это как данность. В конце концов, у простых смертных не так уж много шансов попасть в историю. Мы попали. Спасибо фотографу Данилу Головкину, который вовремя подсуетился и сделал этот снимок на память.

Интервью, ставшее итогом этой встречи, читайте здесь: https://snob.ru/magazine/entry/25257/