Екатерина Галанова: Родился продюсером — терпи
Если кто-то захочет издать книгу о жизни продюсера театрально-массовых зрелищ в эпоху ковида, лучшего автора, чем Екатерина Галанова, наверное, не найти. Эта красивая, уверенная в себе блондинка, имеющая за плечами 20-летний опыт проведения Международного фестиваля Dance Open и грандиозных оперных действ на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге, прошла через два локдауна, два объявления и две отмены своего фестиваля. На собственном опыте Екатерина изучила все карантинные ограничения, связанные с привозом гастролеров из-за рубежа. Не говоря уже о том, что теперь в ежедневном режиме непрерывно сталкивается с новыми проблемами, возникшими при проведении юбилейного Dance Open в Петербурге. И хотя каждый день приносит все новые неутешительные новости, Галанова и ее команда не сдаются и исполнены твердого намерения провести фестиваль в задуманном формате и объеме.
Что задумано
А задумано много всего. Например, приезд Национального балета Испании — огнедышащее фламенко, идущее под перестук неистовых каблуков и кастаньет, под живое пение и хриплые выкрики. Четыре одноактных балета, еще не виденных в Петербурге, — «Зов Болеро» и «Хауленью» в хореографии Рубена Ольмо, «Вечная Иберия» в постановке Антонио Нахарро и спектакль-память, спектакль-оммаж в честь великого танцовщика Марио Майя «О фламенко», собранный из когда-то поставленных им танцев и танцев его учеников.
По контрасту с открытыми и бурными испанскими страстями — герметичный, рассудочный, неоклассический балет «Интроданса» из Арнема (Голландия). Хорошо выверенная программа, состоящая из балетов Kaash Акрама Хана, Whim Александра Экмана и Promenade Роберта Батла. Тут все сбалансировано, как меню в первоклассном мишленовском ресторане. Есть и восточная пряность индийского танца катхак, и шведские соленые шутки в обрамлении изысканного попурри из Вивальди и соул Нины Симон, и сытный американский фастфуд, заново переработанный и превратившийся в ироничный Танцтеатр Элвина Эйли.
Как всегда, на Dance Open не обойдется и без умных и содержательных разговоров. Планируется public talks с директором «Балета Москвы» Еленой Тупысевой и худруком «Интроданс» Роэлем Вооринтхольтом. А чтобы эти разговоры были максимально содержательными, Dance Open подготовил собственную видеоэкскурсию «Азбука балета», где в роли учителя выступит хореограф и прекрасный рассказчик Алексей Мирошниченко.
Ну и, конечно, гала-концерт, имена участников которого неизвестны или скрываются до последней минуты. Тем не менее из надежных источников стало известно, что запланирован приезд звезд первой величины: Мелиссы Гамильтон, солистов Английского национального балета, балетной компании Introdans и многих других. Но все это пока строчки, цифры и имена в компьютере продюсера Екатерины Галановой. Реальностью Dance Open они должны стать 8 ноября, когда в петербургском «Балтийском доме» стартует сам фестиваль.
Возврату — нет!
Почти каждую свою фразу она начинает с любимой присказки: «На сегодняшнюю минуту». То есть ситуация может измениться в любой момент. И надо быть к этому готовыми. Такова жизнь.
Спрашиваю, что было самым тяжелым во время прошлогодних отмен фестивальных спектаклей.
— Звонить зрителям, купившим билеты, и сообщать, что они не попали в выделенную квоту. Ведь у нас были стопроцентные продажи. Полный аншлаг. А потом пришлось вынужденно сократить количество зрительских мест до 70 процентов. Деньги 30 процентам зрителей нам предстояло вернуть. И вот это оказалось самым невыносимым. По какому принципу выбирать «отказников»? Как объяснить ситуацию людям, чтобы они не почувствовали себя изгоями? Одно дело, когда отменяется спектакль и деньги возвращаются всем. И совсем другое дело, когда спектакль состоится для кого-то, но не для тебя, честно заплатившего деньги за свой билет. Не было никаких моральных сил объясняться с мужьями, которые хотели сделать подарок женам на день рождения. С мамами, которые запланировали поход на балет с детьми. С иногородними, специально подгадавшими поездку в Петербург под фестиваль. Это было действительно очень тяжело. Но... уже второй год новая реальность подбрасывает такие форс-мажоры, от которых не застрахован никто. И тут, как говорится, родился продюсером — терпи.
Из кордебалета в продюсеры
У самой Екатерины Галановой своя драматичная история успеха. Она из театральной семьи. Папа — легендарный театральный критик, историк театра Анатолий Зиновьевич Юфит, по книгам которого до сих пор учатся будущие театроведы. Он был первым, кто сумел внедрить на кафедре ЛГИТМИКА спецкурс, а потом и создать отделение будущих театральных экономистов. Импортное слово «продюсер» в те времена было еще под строгим запретом. Тем не менее потребность в грамотных и самоотверженных профессионалах, знающих, как устроена отечественная экономика, и при этом понимающих и любящих театр, была огромной, как тогда, так, впрочем, и сейчас.
Девочку из интеллигентной ленинградской семьи отдали в главную цитадель классического балета, в училище им. Вагановой. Данные у нее были. Но и при самых многообещающих данных примами становятся далеко не все, а постоянно танцевать одно и то же — и так много лет — одна эта мысль приводила Катю в отчаянье.
Но перед ее глазами все время была ее педагог, выдающаяся балерина Наталья Михайловна Дудинская. Вот кто никогда не сдавался. Кто умел «держать» спину и лицо в самых невеселых обстоятельствах, кто воспитал в ней, оранжерейной ленинградской девочке, упрямого борца и даже, как говорит сама Екатерина, «немного танк».
— Когда я пришла к Дудинской (а надо заметить, что в своем классе она занималась только с солистками и будущими звездами), то поняла, зачем мне надо было пройти эту школу жизни под названием «Академия русского балета». Дудинская просто поверила в меня. Она первая дала мне понять, что я чего-то стою, что всего смогу добиться сама. Но главное, она одним своим присутствием внушала веру, что жизнь должна быть в радость, и танец — это тоже прежде всего радость. Все знали, что ей тяжело дается каждый шаг — последствия сложных операций на колено, но она влетала к нам в танцкласс подтянутая, окрыленная, с прекрасным макияжем. Она царила и парила, а я буквально молилась на нее, видя в ней не только великую Дудинскую, но абсолютно свободного, уверенного в себе человека, который во всех ситуациях знает, как надо себя вести. И про меня она тоже знала, что я не потеряюсь и не застряну где-то в кордебалете, а смогу занять свое место в жизни... Наверное, мне надо было из театра уйти раньше. Я немного пересидела. Но я довольна, что это произошло, когда произошло.
Катя не поясняет, что уходила она из Мариинского театра в пустоту, а на дворе стояли разбойные и безденежные 90-е. Что этот уход трагически совпал с потерей самых близких для нее людей и что тогда она со своей маленькой дочкой осталась совсем одна. А потом еще много лет подряд непроизвольно объезжала Театральную площадь, чтобы только не видеть знакомое здание Мариинского театра. Слишком много личного с ним было связано.
— Наверное, мое балетное прошлое мне сейчас помогает. И когда меня спрашивают, чем отличается Dance Open от других фестивалей, я понимаю, что мой выбор спектаклей и хореографов происходит на каком-то интуитивном, почти подсознательном уровне. Я не всегда могу внятно объяснить, но про себя знаю точно, что требуется именно сейчас. Даже во время пандемии мы стараемся отсматривать главные премьеры сезона, мониторим большие балетные компании. Для нас не является самоцелью привозить только новые спектакли. Важнее показать лучшее, на что способна та или иная труппа. И тут мы не гонимся за звездными именами. Хотя, конечно, я слукавлю, если скажу, что имена для нас не важны. Конечно, важны! И все-таки главным приоритетом является качество и уровень спектакля. Так было, когда мы пригласили тогда совсем неизвестный коллектив из Марибора (Словения) во главе с Эдвардом Клюгом, который теперь вознесся к самым вершинам балетного Олимпа. Так было, когда Dance Open открыл талантливого, но совсем не раскрученного балетмейстера из Франкфурта Якопо Годани, ставшего за эти годы настоящей звездой. Знаменитые имена могу перечислять бесконечно. Можете представить себе, сколько их прошло через наш фестиваль за двадцать лет!
Развлекая, просвещать
Изначально Dance Open был задуман Екатериной Галановой как фестиваль просветительский и некоммерческий. Двадцать лет назад он начался с мастер-классов, с доходчивых и подробных объяснений, с неспешных, обстоятельных разговоров в уютном пространстве студии или малой сцены. Сама же она убеждена: для того, чтобы что-то полюбить, в этом надо хоть чуть-чуть разбираться. Да, бывают тяжелые случаи, когда детская психика была безнадежно травмирована каким-нибудь ужасным «Лебединым озером» или бездарным «Щелкунчиком». И преодолеть эту травму во взрослом возрасте бывает невероятно сложно. Но в большинстве случаев, как она убеждалась, люди просто не знают, что такое современный танец.
Dance Open как раз для тех, кто готов к восприятию нового, необычного, спорного. Этот фестиваль — своего рода тест на толерантность и современную веротерпимость. Сейчас Екатерина со смехом вспоминает, как на первых фестивальных показах, внутренне сжавшись, ждала, что прямо сейчас под белы руки ее выведут из зрительного зала. Были случаи, когда воспитанная питерская публика начинала демонстративно покидать зал, а какая-то часть зрителей, наоборот, бешено аплодировала и подбадривала артистов, находящихся на сцене. Но, как ни странно, самый тяжелый продюсерский опыт у Галановой связан не с танцем, а с драмой. В 2013 году Лев Абрамович Додин попросил ее стать продюсером Зимнего фестиваля Театра Европы в Петербурге.
— Тогда нам удалось привезти совершенно потрясающие спектакли Питера Брука, Персеваля, Люка Бонди, невероятную «Смерть в Венеции» Остермайера. Но реакция была временами чудовищная. Признаюсь, организаторы не были к ней готовы. Конечно, в любом даже самом продвинутом обществе имеются радикально настроенные люди, крайне враждебные к любым проявлениям инакомыслия и творческой свободы. Но ведь можно посмотреть на это и с другой стороны: общезначимые события, как Зимний фестиваль, наглядно проявляют подлинную расстановку сил в обществе. И мы, профессионалы, находящиеся, скажем так, по другую сторону баррикад, начинаем, может быть, более трезво оценивать контекст, в котором находимся. Что можем себе позволить, что нет. Как нам самим соотноситься с этой ситуацией и что делать, чтобы избежать ненужного напряжения и конфронтации. Да, у нас такая страна, такие люди. Они так реагируют на чужое и непонятное, прозревая в нем посягательство на свои устои. А чтобы стало понятно, надо проявить много терпения, выдержки, готовности объяснять, убеждать, просвещать. Другого способа я не знаю.
Именно эта цель у «Азбуки балета» — часового видеофильма, который придумала Екатерина Галанова вместе с хореографом Алексеем Мирошниченко. Премьера должна состояться в рамках Dance Open 21. Фактически это увлекательный комикс, в который уместилась вся история танца от доисторических времен до наших дней. Уже сейчас понятно, что от многого авторам «Азбуки» пришлось намеренно отказаться, а сам отбор событий и имен наверняка вызовет критику и недовольство в среде профессионалов. Пусть, считают авторы. Если будет интерес у публики, то что им мешает сделать продолжение и выпустить «Азбуку» под номерами 2 и 3?
Как пережить Gala
Сейчас ее больше всего, конечно, волнует заключительный гала-концерт. Если за привезенные спектакли можно быть более или менее спокойной — в конце концов, не она является их автором, то на гала-концерте она отвечает за все, не только как продюсер, но еще и как режиссер-постановщик.
Каждый раз она думает, что это в последний раз. Ни сил, ни нервов у нее на это испытание больше не осталось. Надо только себе представить махину из 100 артистов на сцене. Причем 70–75 человек — это все первостатейные солисты. Со своими требованиями, условиями, представлениями о том, как надо. А это означает дополнительное время на репетиции, бесконечные корректировки света и звука, уточнение и согласование малейших изменений в сценарии. И все это сконцентрировано сейчас в руках одной хрупкой женщины у пульта, которой каждая лишняя секунда важна как глоток воздуха. Сказать, что это стресс, — не сказать ничего. Но, может быть, это как раз то, что нам нужно сейчас: неумолимый перфекционизм, азарт, движение к цели и невероятная скорость, чтобы творить миры, в которых мастерство, талант и красота всегда вне конкуренции.
Спрашиваю Катю напоследок, а были ли за эти 20 лет моменты, когда она забывала о том, что она продюсер, и просто наслаждалась зрелищем танца.
— Нет, это практически невозможно. Наверное, уже профессиональная деформация психики. Я сижу как на иголках: вот свет на полсекунды позже включился, вот декорация на секунду запоздала… Ни на минуту не могу отключиться. Наверное, меня надо чем-то тяжелым ударить по голове, чтобы я расслабилась и стала получать удовольствие от того, что вижу на сцене. И даже когда я приезжаю куда-то за границу отбирать спектакли для будущего фестиваля, внутри опять включается продюсерский счетчик: насколько траков потянет декорация, сколько артистов занято в спектакле. Но, если наступает момент, когда я перестаю вести подсчеты и становлюсь просто зрителем, это означает, что спектакль точно надо брать на Dance Open.