Про разговоры за рулем
Оказывается, ни в коем случае нельзя говорить по телефону за рулем - даже с гарнитурой. В понедельник вышла статья, авторы которой (муж, жена и еще кто-то третий из Солт-Лейк-Сити) сравнивали неудачи водителей в двух ситуациях - при разговоре через гарнитуру и при разговоре с живым попутчиком. Разница в количестве ляпов (проскочил поворот, не держит ряд и т. д.) получилась четырехкратной. Попутчик, оказывается, только помогает, потому что подсказывает иногда. А водитель с мобильником едет как пьяный с 0,08% алкоголя. Это как если бы я выпил 100 граммов водки. Ужас. Ужас еще и потому, что я уже год как почти не пью... развезло бы меня.
Звоню я автору, психологу по имени Дрю Франк (это который муж). Ребята оказались в центре внимания СМИ - Франк не подошел к телефону в условленное время, потом пишет: прости, у меня тут ТВ приезжало, теперь освободился. Звоню снова - голос с сильным немецким акцентом и таким же немецким, обаятельно-старомодным взглядом на жизнь:
- У нас с женой появились свои мобильники месяц назад, раньше был один на двоих. Но мы никогда не разговариваем за рулем!
- Ой, как же вы там живете в Солт-Лейк-Сити? У вас такая тихая заводь, что можно жить без мобильного? Вы в кампусе живете?
- Живем в кампусе, но ездим повсюду, вот в Нью-Йорк недавно выбрались... Дело не в этом. Все эти разговоры по мобильному - это просто социальный груминг, взаимное почесывание. Обсудить недавний матч, друзей... всякая чепуха. Можно же убить кого-нибудь, если проехать на красный свет! Если подытожить нашу работу, я бы так сказал: «Настоящие друзья никогда не говорят со своими друзьями по телефону, если те за рулем!»
Я всячески расшаркался, а потом перешел к очевидному вопросу: каков может быть механизм? Что объясняет такую разницу между телефонным и живым собеседником?
Чтобы Франк особо не разветвлялся, я решил сразу изложить ему свою гипотезу. Хорошо известно, что для социального животного, особенно такого сверхсоциального, как человек, любое общение - это гигантский поток информации; речь - только малая ее часть. Большая часть этого потока минует сознание: его анализируют нейросистемы, отвечающие за считывание реакции собеседника, его тембра, мимики и жестов. Эти системы все время догадываются о состоянии собеседника и следующих возможных словах и поступках. Вся эта работа ведется вне сознания, оставляя на выходе - как итог - только общее ощущение, типа «все ок» или «что-то он скуксился».
Когда мы говорим по телефону, не видя собеседника, наша социальная интуиция буксует. Ей не хватает информации, и она начинает строить гипотезы - в отсутствии фактов это весьма хлопотное дело. Беда в том, что эта же система отвечает за обработку большой части дорожной информации: визуальный поток, ощущения от руля, от подвески, разметка, знаки, другие машины. И так мы устроены, что социальная информация всегда идет с пометкой «срочно», всегда получает приоритет над фактами из неживой природы. Ресурсы этой бессознательной системы велики, но ограниченны - рано или поздно телефонный разговор, особенно напряженный, вытеснит какую-нибудь важную деталь, и можно действительно попасть в аварию.
Подтверждением моим словам служит простой факт: многие вполне разумные люди очень плохо говорят по телефону. Не понимают, и не слышат, и не формулируют. У меня полно таких знакомых, почему-то в основном девушки и начальники, и еще теща. Если разговор важный или неприятный - надо прийти к ним и сказать лично, а то выйдет боком. Все это говорит о том, что разговор по телефону - сложное занятие для нашего мозга, под которое он не заточен.
Франк это все горячо поддержал - в подтверждение привел прекрасный факт из какой-то другой своей работы: если слушать за рулем аудиокнигу, ничего плохого не случается. То есть нас загружает именно социальный контакт по телефону. Но когда я предложил Франку провести простой эксперимент: запретить пассажирам подсказывать водителю, чтобы сравнить именно два вида общения (телефонное и прямое), он почему-то нахохлился - ну, или так показалось моей телефонной интуиции - и сказал: «Мы сделали пионерное исследование, а уж все остальное пусть делают другие».
Чтобы разрядить обстановку, я стал обсуждать с ним разных пассажиров - не все одинаково полезны как собеседники для водителя. Например, моя бабушка, водитель с большим стажем, дает советы, как вести, - и это ужасно. Эту тему Франк охотно развил: «Точно! Твоя бабушка и моя трехлетняя дочь. Дочь орет как резаная на заднем сиденье, если что не по ней, она, естественно, вообще не интересуется дорогой. Бабушка заставляет тебя сознательно проверять свои инстинкты, second-guessing, а это последнее дело».
Тема дурного вмешательства нашего сознания в область интуитивных движений ужасно интересная. Известно, что так рушатся карьеры великих спортсменов и оперных певиц, когда они вдруг начинают умом проверять свои отточенные автоматизмы. Называется это choking on thought - но это отдельная история.