Что такое музей современного искусства в XXI веке

Все западные музеи современного искусства переняли некоторые характерные черты самого первого, хрестоматийного Музея современного искусства в Нью-Йорке — MoMA (Museum of Modern Art). МoМА был основан в 1929 году Альфредом Барром, который был его первым директором и идейным вдохновителем.

В 1947 году МоМА подписал с нью-йоркским музеем «Метрополитен» договор, по которому произведения, по мере перехода из разряда современных в разряд классических, должны были передаваться из МоМА в «Метрополитен». Если бы это соглашение продолжало действовать, МоМА потерял бы огромную часть работ, ставших теперь «классикой» современного искусства. Но через шесть лет договор был расторгнут. Интересно представить, к чему бы привел такой договор МоМА и другие музеи, решившие последовать его примеру. Музеи современного искусства стали бы делать основной акцент на «искусстве сегодня». Новые художественные эксперименты получили бы постоянную поддержку и возможность воплощения. Однако благодаря тому, что эту модель решили не применять, коллекции музеев современного искусства стали расширяться.

В начале 90-х именно проблема постоянного расширения коллекции и нехватки выставочных площадей стала основным толчком для создания второго, плюс к ливерпульскому, филиала моего музея Tate Modern. Так огромная заброшенная электростанция на берегу Темзы стала первым лондонским музеем современного искусства.

Как и другие музеи Европы и Америки, наш музей воспринял главные идеи отца-основателя МоМА Альфреда Барра. Tate Modern посвящен как искусству прошлого, так и искусству современному. Однако сегодня современное искусство отвоевывает все новое и новое пространство, его арена стала поистине международной. Нью-йоркский подход Барра годился для модернизма, но не годится для современной ситуации. Нынешние историки искусства вынуждены пересматривать многое из того, что было сделано их предшественниками.

Первый музей Tate Britain раньше назывался Tate Gallery, мы его называем «старый Tate». Даже в начале 80-х, когда я еще была студенткой и изучала историю искусств, коллекция этого музея казалась очень ограниченной. Коллекция «старого Tate» состоит из двух частей: британское искусство с XVI века до наших дней и зарубежное искусство с начала XX века до наших дней. Коллекция Tate всегда была посвящена достаточно узкой сфере изобразительного искусства: в первую очередь живописи, скульптуре и графике.

Наша коллекция представляет историю авангарда и всем известных «измов»: кубизма, футуризма, экспрессионизма, конструктивизма, сюрреализма, абстрактного экспрессионизма. Нарушают последовательность этих «измов» отдельные собрания таких художников, как Ротко, изумительные работы Боннара, скульптуры Джакометти, Барнетта Ньюмана. Кроме того, у нас есть отдельные работы, которые мы зовем «иконами». Одна из моих любимых «икон» — «Улитка» Матисса.

Начиная с 60-х годов границы коллекции Tate, которые я обозначила, стали размываться. Сначала были нарушены видовые границы: в музее стали появляться фотографии, фильмы и видеоработы. Все потому, что художники, получившие образование в школах живописи или скульптуры, стали обращаться к новым средствам изображения. Новая фотография была совсем не похожа на прежнюю. И Tate с готовностью приобретал новые фотографии, поскольку их делали художники, а не фотографы.

Географические границы оказались более устойчивыми, но и здесь наблюдался некоторый сдвиг. Поскольку в Великобритании стало появляться все больше людей разных национальностей и культур, а Лондон стал по-настоящему мультикультурным городом, стало невозможно оставаться в рамках британского сообщества. Так, в 80-х появились такие художники, как Аниш Капур (Anish Kapoor), Ширазе Хошиари (Shirazeh Houshiary) и Соня Бойс (Sonya Boyce).

Многочисленные споры и разговоры о том, каким должен стать музей современного искусства в начале нового тысячелетия, привели к некоторым радикальным новшествам. Одним из самых противоречивых и неожиданных ходов стал новый, тематический, а не традиционный хронологический принцип формирования коллекции. Новый, более тонкий и во многом провокационный подход позволял сочетать работы, относящиеся к разным эпохам и направлениям. 

Например, поместить рядом замечательную футуристическую скульптуру Боччони и знаменитый диптих Лихтенштейна «Whaam!». Обе работы демонстрируют футуристское торжество технологий и насилия. В глубине галереи виднеются конструктивистские работы ХХ века, которые оказали огромное влияние на минимализм. А в самом центре зала располагается работа Бранкузи. Он сыграл большую роль в появлении нового скульптурного языка, в частности немало поспособствовал переносу скульптуры с пьедестала на пол. 

Современное искусство становится глобальным, поэтому необходимы новые, мировые центры современного искусства, постепенно вырабатывается новый язык искусства. Он все больше приобретает поколенческий, а не национальный или региональный характер. 

Потихоньку расширяя границы и исследуя мир, мы смогли побывать в Северной Америке и Западной Европе. В 2000 году мы отправились в Южную Америку, ведь связь между европейским и латиноамериканским искусством XX века очень сильна. Мы решили начать поиск соприкосновения наших культур с конструктивизма. Поэтому мы приобрели замечательную работу Миры Шендель (Mira Schendel). Кроме того, мы обратили внимание на концептуальное искусство и приобрели большую инсталляцию и группу работ Элио Ойтисики (Hélio Oiticica) и работы Сильдо Мейрелеша (Cildo Meireles).

Сейчас мы заняты исследованием истории латиноамериканского поп-арта, поскольку в Великобритании традиция поп-арта очень сильна. К тому же у нас есть великий американский поп-арт. Но латиноамериканский поп-арт более политизирован, в нем больше критики и иронии. Так мы развиваемся, расширяем границы своих интересов и делаем тематику более интернациональной.

В 2006 году мы предприняли новые шаги. Мы отправились в Восточную Азию, тогда еще представлявшую малоизученное направление искусства. Мы вступили на эту территорию в момент бурного развития местного художественного рынка. Собирая восточноазиатскую коллекцию, мы решили придерживаться старой схемы: выделять молодых современных художников и одновременно рассматривать исторические аспекты. Так среди современного искусства оказались видеоработа Цао Фэй — эта художница ведет очень активную деятельность в Сети, в Second life — и прекрасная инсталляция китайского художника Цзю Цзэня.

Теперь мы начинаем думать о новых направлениях: о Восточной Европе и о России. Кроме того, есть Ближний Восток, Африка и Южная Азия и некоторые территории между ними. Возможно, это походит на идею мирового господства, но на самом деле речь идет о завязывании контактов. Мы надеемся, что в 2020 году наша коллекция будет выглядеть совсем иначе.

Как мы справляемся? Кроме того, что нам помогают наши преданные сторонники, нас поддерживают частные и государственные фонды. Наша деятельность не ограничивается приобретением работ, нам много дарят. Таким образом, наше собрание состоит из многих коллекций. Два года назад мы получили великолепный подарок от Саймона Сейнсбери: работы Боннара (Pierre Bonnard), Балтуса (Balthus), Фрэнсиса Бэкона (Francis  Bacon), Люсьена Фрейда (Lucian Freud).

Чтобы разместить постоянно растущую коллекцию нашего музея, нужно выставочное пространство, соответствующее разным типам  работ. Поэтому появился Tate Modern, и теперь мы снова готовы расширяться и двигаться вперед. Наш новый проект называется «Преображение Tate Modern»: вскоре южнее имеющегося здания вырастет новое, мы надеемся, что к 2012 году оно будет закончено.

Есть у нас и виртуальная аудитория. Многие ежедневно заходят на наш сайт, в том числе люди, которые хотят реальных переживаний и впечатлений — настоящего искусства в реальном времени, — но вынуждены отказывать себе в этом по географическим или экономическим причинам. Желание решить эту проблему, а также понимание того, что расширяться постоянно невозможно, привело к созданию нового проекта. Он запустится этой весной, и его цель — представить некоторые ценнейшие произведения искусства в разных галереях и музеях по всей территории Великобритании.

Это путь выживания и процветания музея в XXI веке. Музей становится центром, который собирает искусство со всего мира, из ближних и дальних стран, и затем распространяет его по разным галереям, он становится изменчивым соединением истории и современности, искусства прошлого и сегодняшнего дня.