Алексей Козлов: Как зарождался джаз

В 1917 году, после выхода первой патефонной пластинки с записью Original Dixieland Band, в сознании американцев поселилось слово «джаз». Само слово было не новым и употреблялось в быту, обозначая чаще всего какую-нибудь чепуху.

Выйдя на простор из негритянских гетто, джаз начал подбираться к другим слоям населения США. На самом деле Америка оказалась поразительно консервативной страной — джаз получил мощнейший отпор сразу по многим направлениям: со стороны церковных клерикалов, классических музыкантов, музыкальных критиков и педагогов и даже ученых, физиологов и социологов. Все они ополчились на джаз. Но главной силой в этом противостоянии была элита респектабельного американского общества, состоявшая из расистски настроенных белых англосаксов или, как их еще называют, васпов (W.A.S.P.).

Ранний джаз был по своей природе простым, доступным, а главное — это была танцевальная мелодия. Его породили так называемые дансинги, где и появились джазовые танцы. Именно там началось то, что так возмущало васпов, — смешение в одном месте самых разных слоев населения: черных, белых, цветных, бедных, богатых, людей разных вероисповеданий. Принцип сегрегации впервые в истории США был нарушен.

Джазовые танцы берут свое начало еще в XIX веке, во времена рабства в Америке. Именно тогда возник танец, который называется «кейк-уок» (cakewalk — проход с пирогом). Хозяева, лояльно относившиеся к своим слугам, устраивали им соревнования. Тот из слуг, кто ловчее всех преподнесет хозяйке кусок пирога, получал этот пирог в качестве приза.

Кейк-уок дал жизнь целому ряду танцев, вытеснив из культурного обихода такие танцы, как полька, кадриль, контрданс и другие целомудренные танцы недавнего прошлого. Большинство новых танцев имитировали движения животных или птиц. Самый популярный из них — фокстрот (лисий шаг). Высший свет тоже начал танцевать новые танцы.

В самом начале 1920-х годов в США разгорелась дискуссия по поводу джаза: противники обвиняли джаз в разложении культуры и морали американского общества. Заметные изменения в образе жизни молодежи, а именно: увлечение алкоголем и наркотиками, сексуальная раскрепощенность, вызывающие танцы и мода — все это болезненно воспринималось традиционалистами как деградация общества. Повальное увлечение чарльстоном только подливало масло в огонь.

В газете «Нью-Йорк Таймс» в январе 1922 года появилась статья, где глава Епископальной церкви Нью-Йорка пастор Перси Гранд предупредил членов своей общины, что, «согласно имеющемуся у него официальному бюллетеню, за последний год в США бесследно исчезли, то есть лишились невинности, 65 тысяч молодых девушек». Статистика рождаемости в этот период тоже оказалось тревожной — резко возрос процент незаконнорожденных детей. И во всем этом обвиняли новое явление — джаз. Параллельно выяснилось, что рождаемость в зажиточной белой протестантской среде заметно снизилась, зато возросла в среде неимущих, цветных, вообще низших слоев общества. Все это, по мнению традиционалистов, свидетельствовало о грядущем вырождении американского общества, о разрастании «худшей» его части.

Музыкальный критик Зигмунд Спад называл джаз хриплым нечленораздельным ревом оглушительных медных инструментов, когда каждый исполнитель пытается превзойти своих коллег, создавая фантастическую какофонию. Журналист Джон Макмагон уверял, что если бы Бетховен смог воскреснуть и услышать джаз, то возблагодарил бы небо за глухоту. А известный врач Эллиот Роллинз пошел еще дальше, пытаясь доказать, что джаз оказывает на человека такое же воздействие, как алкоголь. Другие же так называемые специалисты усмотрели в танцевальном джазе прямую связь с черным культом Вуду, идущим из диких джунглей.

«Коттон-клаб» открылся в конце 20-х годов на территории нью-йоркского черного гетто, в Гарлеме. Его владельцы были белые. Чернокожих туда не пускали. Заведение предназначалось для богатых белых людей, а развлекали их чернокожие музыканты.

Постепенно джазовые танцы приобретают все более сложный характер, включая в себя элементы акробатики. Одним из них стал танец, получивший название «джиттер-баг». Этот танец очень напоминает рок-н-ролл, от него пошли все танцы 50-60-х годов. Пионерами этого танца, конечно, были чернокожие, но прошло совсем немного времени, и его технику начали осваивать белые. Появляются конкурсы и соревнования по джиттер-багу. Через некоторое время появляются даже видеошколы по джиттер-багу, постепенно он превращается в ставший модным буги-вуги — танец, который почти не отличается от него. Это уже происходило в предвоенное время, и, заметим, буги-вуги стал преимущественно танцем белых.

В 1922 году в Атлантик-Сити состоялся IX конгресс, посвященный индустрии отдыха, целью которого было объявить войну джазу. К этой войне, наряду с общественными деятелями, присоединился известный своими расистскими и антисемитскими убеждениями автомобильный магнат Генри Форд. Он финансировал некоторые акции, более того, создал для этого специальный фонд. И даже такой продвинутый человек, как Томас Эдисон — изобретатель электрической лампочки и фонографа, тоже создал фонд борьбы с джазовыми танцами. До конца 20-х годов во многих городах Америки существовал запрет на джаз в публичных танцевальных залах. Но бороться с ним было бесполезно. Мода на новые танцы, такие как фокстрот, чарльстон, линдихоп и джиттер-баг, постепенно охватила все слои американского общества, проникнув даже в аристократические круги.

Популярность приобрел еще один вид танца, но уже не массовый, а скорее профессиональный, для исполнения на эстраде, поскольку овладеть техникой этого танца было непросто. Это была разновидность того, что у нас в России называется чечеткой. На самом деле чечетка была издавна популярна среди моряков по всему миру. Это был палубный танец. В Америке он получил два названия — «теп», или «хуф», так его называли чернокожие, а белые исполнители называли его «степ».

Теп с незапамятных времен был любимым танцем чернокожих уличных мальчишек. Его танцевали на улицах Нового Орлеана, Мемфиса. Но в начале ХХ века он «облагородился», став эстрадным танцем.

В 1924 году в США уже насчитывалось более 560 тысяч радиостанций, которые транслировали джазовую музыку. Было построено множество новых дансингов, которые получили название «боллрумы» (ballrooms) — бальные залы. Это были просторные помещения со сценой для большого оркестра и с танцевальной площадкой. Также там была зона для столиков, откуда можно было подойти к сцене, чтобы потанцевать или просто послушать музыку, стоя перед самой сценой и разглядывая музыкантов. Публика к тому времени уже стала слушать джазовую музыку, у нее появились свои кумиры. В 30-е годы боллрумы стали образом жизни. В какой-то момент светская белая молодежь начала кататься в боллрумах на роликах. Это означало, что джаз полностью победил всех своих врагов. Более того, он сделался гордостью американской культуры. В такой обстановке и зарождалось то, что принято называть «эрой свинга» или «эпохой биг-бендов».