Обзор: Москва

*

Нет, не может быть, чтобы все это был самый обыкновенный город. Да еще город, который изо всех сил старается быть цивилизованным, европейским, нормальным. Московский май, светлые твои ночи, это слепящий блеск милицейских погон и топоток убегающих бабушек, пытавшихся продать упоительные охапки сирени у спуска в метро! Это сирень, до одури лиловая сирень, которую с матом и треском высаживают вдоль прудов разномастные рабочие! А вой мигалок, несущихся по срочному делу – на подмосковную дачу удить леща! А рев очнувшихся от спячки мотоциклов! А сияющие снежной белизной ляжки выпускниц! Какие немыслимые пируэты эти удивительные девушки выделывают на бортиках столичных фонтанов, ловко балансируя одновременно с двумя бутылками пива! Трам-пам-пам, парам-парам!

Не таков бывает май в европейских городах: там только и есть, что чинные няньки с колясками, да нежные новобрачные под луной, да веранды, на которых ничего крепче кофе не имеет смысла заказывать в этот пьянящий весенний месяц. Но разве так устроен вышеописанный май в Москве? Нет, вовсе не так. Нынешний май в Москве – это вот что: в ад приехал цирк. И не просто приехал, а со специально составленной поучительно-воспитательной программой.

Начинается программа, конечно, с яростного маршевого трам-там-там, тарам-тарам! И дальше под пам-парам на манеж выезжают Адские Машины необыкновенной мощности – парад-алле. Адские Машины совершают по манежу круг, один страшнее другого, грохотом своим и серным дыханием напоминая грешникам, что за каждым кругом ада идет следующий. Грешники, прячущиеся от призыва, дрожат и вздыхают. Их нервные матери глядят на поток Адских Машин из широких окон супермаркета «Елисеевский», с ненавистью сверкая глазами в сторону беззаботных девиц (одна девица другой: «Ка-а-атя, ну почему военная техника всегда так грубо сделана? Дизайн все по-о-о-ортит!»).

Когда арену очищают от железных зверей и от сверкающих орденами шпрехшталмейстеров, из-за кулис вываливается клоунада. Взметаются наружные щиты с красно-сине-белой эмблемой и никому не знакомыми мордами поп-звезд из далеких стран, а рестораны объявляют специальное меню в ночь «Евровидения»: «Салат кальмаровый "Песня моря", гамбургер из стопроцентной говядины "Соло" и широкий экран!» Хочешь не хочешь – жуй экран, на котором клоуны неопределенного пола (женщина с бородой? мужчина-змея?) аккомпанируют себе на скрипочках. Воспитательный эффект, задуманный импресарио Адского Цирка, возымел место: оформление сцены обошлось в такую сумму, что грешники ахнули и притихли – а ну как эти деньжищи были бы пущены на обновление котлов и мехи для поддува? В свободное от выступлений время клоуны перемещаются по городу на лимузинах, фотографируя из окон здешние красоты и создавая пробки. Грешники, весь день варившиеся в офисном котле, не могут попасть домой, и стенания их достигают неба, как и было обещано.

Спасение одно: бежать от арены с ее грозными и клоунскими кавалькадами в цирковой буфет – то есть на удаленные от центра московские рынки, где май, пусть и не лишенный циркового абсурда, все-таки нежен и цветущ и хорошо пахнет. «Памидорчики новенькие сладенькие ням-ням» – так написано на картонке. И действительно ведь «ням-ням». А «картошка шершавая НАСТОЯЩАЯ!!!» действительно настоящая, то есть рассыпчатая и пахучая, хоть и совершенно гладкая (цирк есть цирк). Впрочем, тут, на рынках, в этом мае идет своя война: между «розовым» и «черным принцами». Эти два сорта томатов стоят в полтора раза дороже обычных, причем продавцы «черного принца» брезгливо говорят про «розового принца», что тот «сильно мясистый», а их враги сообщают, что «черный принц», в свою очередь, «сильно кислый».

 **   

Некоторые вместо того, чтобы бежать в буфет, спрятались в курилке цирка и принялись демонстративно читать друг другу лекции, перекрикивая звон клоунских скрипок. Чтение лекций и слушание лекций стало одной из главных тем этого адского мая. Лекции читали все кому не лень. Как в суровые двадцатые годы, когда всякого разумного человека тянуло сбежать из полоумной действительности в строгий уют философских аспектов политической справедливости или специфики синтеза искусств во Флоренции XVII века. Как и в двадцатые годы, инициаторами открытых лекций стали престижные университеты и дешевые кафе, пафосные ночные клубы и редакции узкопрофильных журналов, театральные студии и добровольные объединения культурной направленности. Приходят на эти лекции и солидные люди в дорогих пиджаках, и духовно богатые девушки с блокнотиками из серой экологичной бумаги, и бородатые мужчины в растянутых свитерах, и феи, в былые времена посещавшие с похожими целями Библиотеку имени Ленина. В результате такого смешения публики без цирка не обходится и здесь. На лекции про аномалии некоторых энергетических потоков, возникающих в результате взрыва сверхновой, одна фея в шляпке интересовалась влиянием взрывов на «самочувствие астрального тела». А на лекции о целесообразности вложения средств в работы поздних импрессионистов бородатый посетитель интересовался, доколе в самом сердце России будет позволено пропагандировать чуждые нам духовные ценности всяких мазил.

Но все-таки здесь, в цирковой курилке, было по крайней мере безопасно. А вот грешники, норовившие высунуть нос за пределы лектория в надежде, что евроклоуны убрались со сцены, немедленно получали по любопытному носу. Следующим номером Адской Программы на московскую сцену вышли силачи. Зеленые береты пограничных войск отлично сочетались в сценических костюмах силачей с традиционными полосатыми трико и нетрадиционными ярко-красными трусами, в этом году почему-то особо полюбившимися силачам. Цвет трусов становился известен зрителям совершенно против их воли, потому что трезвости силачей все же хватало на то, чтобы снять форменные штаны прежде, чем лезть купаться в городской фонтан. Особенностью номера «День пограничника» стало то, что номер был партерный, с участием публики. Соответственно, если кто из обитателей ада надеялся укрыться в собственном дворе, то силачи все равно добирались до него и вовлекали в репризу, когда обмен дружескими «апачами» – ненастоящими цирковыми оплеухами – переходил под окном бедного грешника в потасовку с кровавыми слюнями и яростным матом. Под вечер силачей, эффектно завершивших номер падением ниц в траву, развозили по домам и казармам, а грешники шепотом повторяли про себя усвоенный урок смирения. А на манеж уже валил кордебалет гикающих выпускниц. Все то же купание в фонтанах, то же пиво, те же красные трусы, только без оплеух и голоса потоньше. Исполняемые в скверах песни группы «Виагра» заставляли грешников содрогаться, как от скрежета гвоздя по стеклу.

 ***    

Грешники, конечно же, бежали прочь, в цирковую костюмерную, но шоу и там было не для слабонервных. Любителям хорошо одеться главный дизайнер марки Chanel Карл Лагерфельд демонстрировал «русскую» коллекцию под названием «Париж–Москва». Борьба за право сидеть в одном из трехсот кресел Малого театра, где состоялся показ, шла весь май и была дьявольской. Приглашения пропадали из дамских сумочек и мужских портфелей. Ходили страшные истории о подкупе курьеров. Рассказывали об известной актрисе, чей бойфренд сделал ей предложение, чтобы на правах ее будущего мужа потребовать от Chanel внесения его имени в список допущенных гостей. Коллекция Лагерфельда оказалась страшной и прекрасной. Красавицы дефилировали в серых ушанках, кокошники оплетали волосы моделей, как щупальца Медузы Горгоны, молодые люди демонстрировали чекистские штаны из чертовой кожи, что могло бы навести ужас на кого угодно, но только не на обитателя Москвы, который пытается пережить май в столице.

Чего пугаться-то? Да мы живем среди вот этого всего, что он нам показывает на подиуме. Среди алого бархата и голых ляжек, среди сусального золота и собачьего меха ментовских ушанок, среди призраков и обитателей Лубянки. Что нам цирк? Мы сами цирк. Мы носим красные трусы и занимаемся джигитовкой на крышах бронетранспортеров и «шевроле». Наши голоса в караоке-клубах заглушают грохот фанфар, которыми импресарио этого цирка приветствуют клоунов «Евровидения». Наши выпускницы приговаривают бутылку в одно горло. У нас фонтаны и сирень, статные пограничники и хорошенькие выпускницы, мудрые лекторы и их интеллектуальные слушатели, модные показы и специальные меню, помидорчики «ням-ням» и картошка НАСТОЯЩАЯ. И нисколько не шершавая. Не надо нас пугать.С