Встреча с техно-викингом в клубе «Сине фантом»

«Сине фантом» — старинное образование режиссеров-авангардистов, которые ассоциируются с «параллельным кино» — фильмами Евгения Юфита, Ольги Столповской, Светланы Басковой, Александра Дулерайна, Глеба Алейникова, Бориса Юхананова и Андрея Сильвестрова. Раньше показы «Сине фантома» проходили в Музее кино. Сейчас, когда институция Наума Клеймана осталась без места, а большинство учредителей «Сине фантома» оказались в руководстве развлекательных каналов (Александр Дулерайн, например, заместитель гендиректора ТНТ), в их распоряжение попал кинотеатр «Фитиль». Есть в этом ирония судьбы: там, где крутили официозный сатирический журнал, в 2000-х окопалась художественная оппозиция властным представлениям о важнейшем из искусств.

В кафе «Фитиля» я оказался за одним столиком с программным директором «Сине фантома» Андреем Сильвестровым. Разговор зашел о Канском видеофестивале, который в 20-х числах августа пройдет в городе Канске, что рядом с Красноярском, уже в восьмой раз. Место выбрали, обнаружив город в Интернете, хотя, как признаются организаторы, было бы проще провести мероприятие в деревне Канское, что под Вологдой. Сильвестров — почетный президент фестиваля — рассказал, что к «параллельному кино» Канский смотр имеет очень косвенное отношение.

This browser does not support the video element.

Несмотря на развитие сибирской культуры, местная пресса отчаянно хулит Канский фестиваль. Похоже, Сильвестров этому рад.

This browser does not support the video element.

От разговоров о русской страсти к деструкции перешли в кинозал — к «Техно-викингу».

This browser does not support the video element.

Вот он, «техно-викинг».

This browser does not support the video element.

В кратком пересказе история такова: в 2000-м Матиас снимал для некоего арт-проекта берлинский лав-парад. Тот проект вместе со своей сложной концепцией затерялся во времени, осталось только видео в Интернете. С 2000-го оно было доступно в Сети, и поначалу никого особенно не интересовало. В 2006-м его «открыли» энтузиасты и выложили на нескольких видеохостингах. Клип стал ужасно популярен — к сегодняшнему дню его посмотрело почти 9 миллионов пользователей. Появилось больше 2000 различных ремейков «Техно-викинга». Он стал устойчивым персонажем интернет-фольклора.

This browser does not support the video element.

Причины шквального роста просмотров Фрич усматривает в ряде факторов: развитии потокового видео, популярности музыки техно, которая к 2006 году вышла за пределы субкультурных течений, ну и в мускулинности героя, хотя и выглядящей в большой степени пародийно (несмотря на эту пародийность, анонимные женщины пишут «техно-викингу» письма, умоляя поспособствовать в зачатии ребенка). Кроме того, не до конца понятно, постановочный ролик или документальный. Поверить в предварительный замысел было сложно, даже когда Матиас в зале несколько раз повторил: «Да, видео срежиссировано».

Три года Фрич скрупулезно собирал сделанные интернет-пользователями переделки «Техно-викинга», разбивая их на папки: тут наложена другая музыка, здесь перемонтировано видео, там скопирована драматургия и т. п. Он отследил этапы роста популярности, через которые прошел ролик: один пользователь придумал название «Техно-викинг», другой опубликовал его на сервисе, на котором за 2 миллиона показов полагалось 2000 долларов. Феномен зажил своей жизнью. Автор «Техно-викинга» в отличие от большинства создателей других мемов сумел извлечь выгоду из 9 миллионов просмотров. На Матиаса обратил внимание немецкий арт-истеблишмент, ему стали давать гранты на другие проекты (также связанные с интернет-творчеством, но куда более занудные), стали выделять бюджеты на выставки и приглашать на ток-шоу такого рода, как в «Сине фантоме».

Я спросил его, а кто, собственно, этот «техно-викинг».

This browser does not support the video element.

После ответа Фрича стало ясно, что чуть ли не главный фактор успеха интернет-мема — ореол таинственности. Когда пользователь не понимает, что такое ему переслали из YouTube, что все это значит и кто герой, включается цепная реакция. Ею, видимо, управляет желание приобщить как можно больше людей к осмыслению, запустить коллективный разум. Как только герой дает первое интервью, бурный рост его популярности падает. В российском Интернете подобное произошло с Николаем Вороновым, превратившимся из самого обсуждаемого мема в заурядного фрика шоу-бизнеса.

Непонятно только, что в случае Фрича является искусством — сделанный им ролик, восприятие его интернет-сообществом или собранный автором архив. Русские видеоблогеры, сидевшие в зале, интересовались у Фрича, почему он не разовьет это в бизнес, открыв агентство вирусного маркетинга. Назывались даже расценки на «вайралы» в Рунете — 300 тысяч рублей за 100 тысяч показов, по 3 рубля за показ. Когда вопросы из зала кончились, я еще раз попытался выведать у Матиаса, кто такой «техно-викинг». Он не раскололся.

This browser does not support the video element.

Матиас каталогизирует материал, но не анализирует. Так что пока его действия не несут никакого смысла. В клипах-переделках тоже нет ни художественного, ни критического усилия. Есть констатация серии фактов, переносящая энтропию из Интернета в дискуссионное поле. Говорить о викинге можно, пока не откроется его реальная персона. А дискутировать, собственно, не о чем.