Жан-Юбер Мартен: В этой стране не всегда рады иностранцам

Жан-Юбер Мартен призывает отречься от советского прошлого и обратиться к будущему.

Мария Семендяева: Что означает название основного проекта биеннале — «Против исключения»?

Жан-Юбер Мартен: У этого названия есть несколько значений. Во-первых, в течение долгого времени в истории искусства один стиль утверждался за счет другого, потому что это очень просто — отрицать. Значительно труднее очертить границы поиска. Раньше было принято говорить: «Я люблю классику», «Я ненавижу новое искусство», «Я люблю классику и ненавижу барокко», «Меня интересует современное искусство, античное мне неинтересно», и так далее. Как мне кажется, ценность нашего времени состоит в том, что мы можем себе позволить лояльно относиться к чужой эстетической позиции — будь то позиция человека из прошлого или представителя другой цивилизации. Мы не можем заявлять, что нам не нравится африканское искусство, потому что у нас есть возможность понять и почувствовать его — до определенного предела. Это, конечно, произошло благодаря прославленной глобализации. Но это лишь первый уровень понимания.

Во-вторых, до недавнего времени на Западе было модно делать выставки с художниками со всего мира. Почти все мои коллеги-кураторы занимаются тем, что берут художника, просеянного через сито галерей, выставок, ярмарок и частных коллекций. Я включил в эту экспозицию не только художников, чьи работы есть в музеях-галереях-частных собраниях, но и тех, кто работает кустарно в какой-нибудь деревне в Африке, Океании или Азии. Я смотрю шире многих моих коллег и хочу выставлять те работы, которые могут заставить людей общаться не только при помощи слов, но и при помощи языка визуальных образов. Вот что интересует меня по-настоящему.

В-третьих, в таких странах, как Россия, гражданская свобода и гражданские проявления подвергаются существенным ограничениям. И еще, мне кажется, в этой стране не всегда рады иностранцам. Я сам иностранец и не хочу никого ничему учить, но считаю, что дискуссия на эту тему может быть полезна. Между Россией и западными странами существует культурное различие в этом вопросе. У Франции и Англии есть долгая история диалога с другими континентами и культурами. У России не было колониального прошлого в принятом понимании, но СССР можно считать чем-то вроде колонизации. Надеюсь, выставка будет хорошим поводом поразмышлять на эту тему. 

М. С.: Вы бы хотели сделать выставку в одной из бывших советских республик?

Ж.-Ю. М.: В следующем месяце я еду в Баку, они хотят делать свою биеннале. Не уверен, что хочу этим серьезно заниматься. Это область искусства, с которой я не очень хорошо знаком в отличие от московской художественной среды. Здесь я всех знаю уже 30 лет, и это дает мне возможность рассуждать о происходящем. Но ехать в Казахстан? В Узбекистан? Нет, там совсем другая культура, которую я не знаю, это было бы слишком сложно.

Интересно, что вы задаете вопрос о советском прошлом и о прошлом этих республик. Я считаю, что проблема самоидентификации русской культуры — очень важная тема для художников в России. Думаю, жить сегодня и быть частью капиталистического общества достаточно просто, но что делать с прошлым? В России это очень важно в связи с постоянными колебаниями от ностальгии до отрицания. Мне кажется, проблема памяти еще не решена в русском обществе.

М. С.: Что было самое простое и самое сложное в процессе организации биеннале?

Ж.-Ю. М.: Делать биеннале оказалось проще и приятнее, чем я предполагал. Мне говорили: не берись за это. Но я им отвечал: все хорошо, я уже был несколько раз в России и знаю русских. Здесь потрясающая команда техников, они работают очень профессионально. Из сложностей были проблемы с работой Аниша Капура. Она состоит из огромной массы воска и такого своеобразного ножа, который нужно поднять и зафиксировать. У здания «Гаража» старые конструкции, их нельзя нагружать, поэтому мы построили специальное приспособление.

М. С.: Кого из российских кураторов вы цените больше всего?

Ж.-Ю. М.: У меня здесь есть старый друг, Андрей Ерофеев, я им восхищаюсь.

М. С.: Что вы думаете о процессе Ерофеева в связи с выставкой «Запретное искусство-2006»?

Ж.-Ю. М.: Это ужасная история. Ерофеев рассказывал мне о процессе. Раз в неделю он целый день сидит в суде. Там слушаются показания людей, которые якобы видели выставку и были шокированы. Но это подставные лица! Они не видели выставки! Понимаете, тут проблема культуры, ведь не первый раз в этой стране у художников возникают конфликты с властью. Прошлое давит на нас. Государство должно понять, что уже хватит, давайте забудем эту советскую чушь. Я несколько раз был в России, и каждый раз журналисты меня спрашивают: «Эти работы — провокация?» Я отвечаю им, что люди могут чувствовать себя спровоцированными, но произведение искусства — это просто отражение современной жизни в глазах художника. Огромная часть общества просто не хочет знать того, что не понимает, она хочет быть слепой.

Надеюсь, те люди, которые осуждают Ерофеева, придут посмотреть выставку в «Гараже». Они должны понять, что важнее не убить человека, с которым ты не согласен, а поговорить с ним. Выставка «Против исключения» именно об этом.

Мария Семендяева