Поэтический Happy Hour

Я был заинтригован загадочным предложением знакомого пойти посмотреть на диковинных «людей-книг». Мне сразу представился город, который возникает в конце рассказа «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери, куда переехали люди, бежавшие от общества, уничтожающего книги, и сами стали Илиадами и Одиссеями, Гомерами и Шекспирами. Да и вообще это красивая метафора.

Поэтому, войдя в Freies Museum (Свободный музей), где проходил вечер, я с большим интересом стал приглядываться к разноцветной публике в попытке вычленить тех самых людей-книг.

Рядом кто-то на ломаном английском объяснял на ухо суть происходящего кому-то, этой сути не понимающему. В шепоте были различимы слова: Russian, poetry, contemporary, art. Я пересек зал — в другом углу кто-то делал то же самое на приличном немецком.

Повсюду лежали книжки большого формата, бродили дети, поэты собирали вокруг себя сочувствующих. В зале стоял шелестящий славянский шепот, люди в белых перчатках разносили выпивку. Кто-то листал альманахи, пестрящие красочными иллюстрациями. Как я узнал от организаторов выставки, каждый экземпляр в своем роде уникален — ручной переплет, продуманный дизайн.

Я пристроился к основной массе публики, слушающей поэтов, в стихах которых оживали осколки социалистического прошлого. Действие происходило то в Одессе, то в Питере, то в Берлине, это был так называемый Poetry Happy Hour — каждому по 10 минут и полная свобода.

Поэт Александр Дельфинов эпатировал публику «русской поэзией на немецком языке».

На втором этаже, о наличии которого я узнал не сразу, расположилась выставка: несколько образцов видеоарта, картины и надпись unreal во всю стену.

Там я поговорил с организаторами проекта и несколькими художниками.

Куратор выставки Владислав Зайцев рассказал мне о концепции альманаха:

С 2005 года вышло 18 номеров альманаха. Авторы и идейные вдохновители проекта опираются на культурную традицию русского Берлина, возникшую в 20-е годы ХХ века, но в то же время понимают русский Берлин как неотъемлемую часть современной художественной жизни города в целом.

Один из участников проекта Алан Мейер рассказал о своем творчестве и главных идеях выставки:

Александр Дельфинов объяснил, почему он читал на немецком перед преимущественно русской публикой.

Гости, добравшиеся до второго этажа, бродили в полутемном стрекотании видеоарта, разглядывали надписи и картины на стенах.

Внизу уже началась музыкальная часть вечера, менее формальная. Белые перчатки мелькали все чаще. Все так же слышались слова Russian, poetry, contemporary и art, произнесенные на разных языках, а от того все более убедительные и гордые.

Выходя, я встретил Дмитрия Врубеля, который отметил, что вечер продолжает лучшие берлинские традиции — он видел подобное и 10, и 20 лет назад.

Я ушел, а загадочный берлинский дух продолжал отражаться от темных окон соседних зданий бликами светомузыки, твердым славянским «р», стихами, обрывками музыкальных фраз и раскатами смеха. Впрочем, по мере удаления от Свободного музея он все больше растворялся в жирных басах немецкого рэпа из проезжающих машин и изгибами турецкой музыки из ближайших магазинчиков.

Константин Куцын