Эйми Мюллинз: Почему без ног жить интереснее

Дети могут не замечать инвалида

Однажды я выступала в детском музее, где было триста детей. Принесла с собой целую сумку ног и разложила их на столе. Дети, любопытные от природы, просто накинулись на стол с ногами. Они их тыкали, тянули, шевелили пальцы на ногах. Я сказала: «Я сегодня решила, что хочу прыгать через дома, не слишком высокие, допустим, двухэтажные. Подумайте, какие вы мне ноги для этого сделаете — как у какого зверя, супергероя или персонажа из мультика?» Раздались крики: «Как у кенгуру!», «Нет, как у лягушки!», «Как у инспектора Гаджета!». И тут один восьмилетний ребенок сказал: «А вы не хотите еще и летать?» И все, я в том числе, сказали «да». Так, в одно мгновение, я превратилась из женщины, которую этих детей приучили бы считать инвалидом, в человека с суперспособностями, которые для их тел еще невозможны.

Красивая женщина... на протезах

Одиннадцать лет назад у меня было много новейших протезов ног. Среди них протезы для бега, сделанные из углеродного волокна по образцу задних лап гепарда, а еще были совсем как настоящие силиконовые ноги. Выступая на конференции TED, я обратилась к изобретателям, которые прежде не работали над протезами, и предложила им заняться созданием ножных протезов, чтобы люди перестали разделять форму, функциональность и эстетику.

После выступления на TED ко мне подходили и мужчины, и женщины и говорили: «Эйми, вы очень красивая женщина и совсем не похожи на инвалида». Я и не чувствовала себя инвалидом. Диалог о красоте вообще может строиться по-новому. Как должна выглядеть красивая женщина? Что такое сексуально привлекательное тело? И что такое, с точки зрения самоидентификации, быть инвалидом? Например, у Памелы Андерсон в теле больше протезов, чем у меня, но ее никто инвалидом не называет.

Протез как арт-объект

На мой призыв откликнулись многие. Художник журнала Питер Савиль обратился к модельеру Александру Маккуину и фотографу Нику Найту, которых эта тема тоже заинтересовала. И через три месяца конференция полетела в Лондон на свою первую фотосессию.

Еще через три месяца я впервые вышла на подиум в показе Александра Маккуина, на резных ногах ручной работы, из ясеня. Все подумали, что это деревянные сапоги.

«Поэзия — это то, что может возвысить банальный объект до статуса искусства. Поэзия может превратить вещь, которая пугала людей, в нечто, приглашающее людей посмотреть и, может быть, даже понять».

Во время следующего своего приключения — съемок у художника Мэтью Барни в его кинопроекте «Цикл Кремастер» — я по-настоящему поняла, что мои ноги могут быть одновременно аксессуаром и скульптурой. И убедилась, что протезы необязательно должны в точности воспроизводить человеческое тело как единственный эстетический идеал. Маллинз и Барни создали так называемые стеклянные ноги, из прозрачного полиуретана. Потом они сделали ноги из земли; в них была корневая система картофеля, сверху торчали корни свеклы, и виднелись прекрасные пальцы из латуни. А была еще полуженщина-полугепард — дань моей спортивной карьере. Причуда? Возможно: единственная цель таких ног — пробуждать чувства и воображение.

Новая функция

На каждом из более чем дюжины протезов я по-разному чувствую почву под ногами. При этом можно менять свой рост — у меня пять его вариантов. Год назад я пошла на вечеринку в протезах, в которых была ростом метр восемьдесят пять. Там была девушка, которая уже много лет знает, что мой рост — метр семьдесят три. Увидев меня, она обалдела: «Какая ты высокая!» и добавила: «Эйми, так нечестно!»

Отношения меняются

За последние десять лет диалог инвалида с обществом в корне изменился. Протез конечности уже не олицетворяет необходимость возместить потерю. Человек, носящий протез, имеет возможность создать все что угодно. И люди, которых общество считало инвалидами, могут быть архитекторами своей собственной идентичности, придавая телам дополнительные возможности.

«Соединяя передовые технологии — робототехнику, бионику — с поэзией, мы приближаемся к пониманию человеческой природы, в котором заключен потенциал, делающий нас красивыми. И если мы хотим полностью раскрыть его, нам надо прославлять и сильные стороны человека, и ограничения дееспособности, которые есть в каждом из нас».