«Концерт» собрал полные залы в Париже
Однажды меня пригласили на Новый год к молодой супружеской паре. Он был начинающим брокером-французом, а она болгаркой без особых занятий. Когда по телевизору закончил свою поздравительную речь президент Ширак, хозяйка бросилась к стереосистеме и включила православную рождественскую литургию. Гости удивлялись красоте русского церковного песнопения. Болгарка сидела очень гордая, а я злилась, что она присвоила себе нашу культуру. Так я обнаружила, что стала вдруг шовинистом. Больше в гости к болгарам меня не звали, и я про свой шовинизм забыла.
Но вот на прошлой неделе в прокат вышел франко-бельгийский фильм «Концерт» (Le concert), и на меня снова нахлынуло. Все в «Концерте» должно было бы мне понравиться. И что партнершей русских актеров Алексея Гуськова и Дмитрия Назарова стала Мелани Лоран (Melanie Laurent) — новый идол французского кино, которая недавно снялась в «Бесславных ублюдках» у Тарантино. И что церберы французского телевидения Эрик Земур (Eric Zemmour) и Эрик Ноло (Eric Naulleau) пропели «Концерту» дифирамбы в своей программе On n'est pas couché («Не спим!»), в которой каждую неделю расправляются с художниками и писателями, и не было еще на моей памяти ни разу, чтобы эта парочка кого-то похвалила. Что в кинозале, куда я попала с третьей попытки (не могла достать билетов), сначала стоял смех, а в конце все, как по команде, расплакались. И сама мысль, что русские алкоголики с тридцатилетним стажем могут оказаться богами — если их как следует отмыть и дать в руки дирижерскую палочку или смычок.
Не понравилось мне только то, что режиссер этого кинематографического чуда — румын. Раду Михаэляну (Radu Mihaileanu) в футболке с гербом СССР не сходит с экрана телевизора, с большим энтузиазмом рассказывая, каково было работать в оркестре Большого театра в 80-е и за что оттуда выгоняли евреев. А выгоняли их за то, что когда Большой уезжал на заграничные гастроли, то из Шереметьева вылетал полный оркестр, а возвращался с гастролей в лучшем случае квартет.
Замысел фильма родился у режиссера из двух исторических анекдотов. В 2002 году в Пекине объявился «оркестр Большого театра», который на самом деле не был оркестром Большого театра, что совершенно не сказалось на его успехе у китайской публики. А Евгений Светланов евреем не был, но в советское время выступил против массового увольнения евреев из его оркестра, за что был сильно наказан. Я лет двадцать дружила с Андреем Светлановым, сыном Евгения, и почему-то это обстоятельство опять разбудило во мне чувство собственника по отношению к нашей истории. Чем красочнее рассказывал режиссер про съемки, тем больше я на него злилась.
По собственному признанию, про нашу страну Михаэляну не знал ничего. Отправившись на кастинг в Москву, он понятия не имел, кого приглашать на главные роли. Каждый из приходивших на пробы называл себя звездой российского кинематографа. Как проверить, кто из них был по-настоящему известным, Михаэляну не представлял. И тогда ему на помощь пришли девушки из московских гостиниц, которые каждый вечер предлагали румынскому режиссеру и его французскому продюсеру Алену Атталю (Alain Attal) подняться в номер почитать книжки. Так два киношника и создали отборочную комиссию: они показывали девушкам фотографии актеров, а те выбирали, кого утвердить на роль, а кого нет.
«Концерт» — это история о том, как дирижера Большого театра выгнали за то, что он заступился за музыкантов-евреев. В театре он все же остался — полотером. И вот через тридцать лет, убираясь в кабинете начальства, он видит факс из парижского театра «Шатле» с приглашением дать там концерт. Бывшему дирижеру приходит в голову идея собрать старых друзей, выдать их за оркестр Большого и выступить в Париже.
История концерта Чайковского, исполненного русскими самозванцами в «Шатле», сразила публику наповал. По итогам первых трех дней показа фильм занял первое место по сборам (16 261 зритель в Париже и 51 тысяча по Франции в целом), побив рекорд This Is It. Мораль: Чайковский победил Джексона благодаря румынской режиссуре и французскому зрителю.