Гравицапа из районной академии
Емельян Захаров Прочитал недавно о запуске в космос гравицапы. Что это: утка или прорыв?
Борислав Козловский Хочется сразу ответить — утка, но это будет неправдой. Уткой называют выдумку журналистов. Гравицапа — другой случай: журналисты честно, слово в слово, передали то, что им рассказали в ГКНПЦ имени Хруничева. Государственная космическая контора действительно отправила в космос аппарат, который получил поддержку в Роскосмосе, где проходил экспертизу. И аппарат этот действительно не дружит с базовыми законами физики. Это факт, и журналисты не виноваты. Казалось бы, физики уже посрамлены: взлетел — значит работает. Поясним: движитель — это не ракетный двигатель. Спутник «Юбилейный» вывела в космос самая обычная ракета. Так что в запуске аппарата ничего сверхъестественного нет. Назначение гравицапы — изредка корректировать орбиту спутника. Техническими подробностями «Роскосмос» почему-то делится скупо. Известно только, как гравицапа выглядит: это небольшая жестяная коробка. Чем закончился эксперимент, сказать нельзя: ни цифр, ни графиков, ни даже сухой программы испытаний у нас нет.
Рассчитывать, что исследователи приберегли детали революционного опыта для обстоятельной публикации в реферируемом физическом журнале, тоже не стоит. Эксперимент в космосе уже третий или четвертый по счету: движитель испытывали на орбите и в 2009-м, и в 2008-м, но никаких научных статей тогда не появилось. Про отношения гравицапы с наукой не нужно ничего домысливать самим. Доверимся ее создателям. Главный по гравицапе, Валерий Меньшиков, честно называет свой прибор «нетрадиционным». Почему «нетрадиционный»? Потому что «без выброса реактивной массы»: проще говоря, гравицапа, не тратя зря топлива и не разбрасываясь вредными выхлопными газами, толкает себя изнутри. Как Мюнхгаузен, который вытаскивал себя за волосы из болота.
Такой фокус откровенно расходится с фундаментальным принципом физики — законом сохранения импульса. Если на секунду вообразить, что этот закон прекратил действовать, одновременно перестанут существовать и теория Ньютона, и теория Эйнштейна. И вообще все, что из них вытекает, то есть вся наука, с которой мы знакомы. Это не мешает конструкторам-революционерам разговаривать на языке гидродинамики XIX века: «движения внутри аппарата жидкого или твердого рабочего тела по определенной траектории, напоминающей по форме торнадо». Но гидродинамика опирается на те самые законы сохранения импульса и энергии, которые конструкторы, казалось бы, блистательно опровергли.
Слово «торнадо» намекает, что здесь не обошлось без торсионных полей — теории, которая на любого вменяемого физика действует, как красная тряпка на быка. Теоретическая подоплека эксперимента — труд «Модели торсионных движителей в России и за рубежом» Геннадия Шипова, академика РАЕН, той самой «альтернативной» академии, в рядах которой числятся Рамзан Кадыров и Геннадий Грабовой. (И. К.: Ученые прозвали эту академию «районной», что и дало основу для моего невероятно остроумного заголовка).
Если созрела революция в естествознании, то непонятно, почему первооткрыватели тратят силы на такую мелочь, как спутник. Время строить многотонные вечные двигатели на месте атомных электростанций и жечь лишившиеся смысла тонны учебников. Вероятно, с этим вышла заминка: торсионная теория (в отличие, скажем, от квантовой или релятивистской, в свое время не менее революционных) не смогла пробиться даже на страницы хоть какого-нибудь заслуживающего доверия научного журнала. Пришлось искать поддержки у военно-космических сил, где давно привыкли игнорировать такую ересь, как мнение научного сообщества. («Этот танк выдерживает температуры до минус 400 по Цельсию». — «Но, товарищ полковник, физика не знает температур ниже минус 273!» — «Танк секретный, физики могут и не знать».) Так что у движителя большое будущее, раз он секретный и критике не подлежит.