Голод

Невозможно писать о сексе. Как можно писать о том, как вылетают пробки? В самом деле, как можно зафиксировать проистечение действительности, если спалились все перемычки, и существа, через них запитанные действительностью, не способны подтвердить во время этих мгновений ни правдивость собственного существования, ни длительность этих самых мгновений?

Единственная сущность, которая выживает в ситуации короткого замыкания, — это батарейки. На них одна и надежда.

А с батарейками в 1991 голодном году, во дни моей столь же короткой, сколь и блаженной юности, было плоховато. В буквальном смысле голодно. Девушку свою я должен был встречать в центре зала метро «Севастопольская» в полдень. До этого мне удалось обзавестись только четырьмястами граммами лимонных долек и четвертушкой водки — вот и все батарейки. Дольки мы растянули на трое суток, а четвертые питались только водкой. Спали мы ровно столько, чтобы снова и снова пробудиться от желания.

Время от времени я переворачивал бобину на «Ноте», и запись Билли Холидей на Ньюпортском фестивале 1957 года сменялась не менее бессмертным Porgy and Bess в исполнении Луи Армстронга и Эллы Фитцджеральд.

На пятые сутки я понял, что дальше без батареек выжить не удастся. Мы едва сумели выбраться наружу и обняться в телефонной будке (в моей халупе телефона не было). Между поцелуями мы обзванивали знакомых с одной только целью: выяснить, можно ли к ним приехать сейчас и перекусить. Мы не церемонились и задавали этот вопрос прямо. Почти все честно ответили, что еды у них нет. В Москве это было время карточек и табачных бунтов, когда спиртное было дефицитом, а литровая банка окурков стоила три рубля (окурки потрошились, и табак просушивался на сковородке). Наконец мы нашли своих благодетелей.

К метро мы шли, поддерживая друг друга, как старик со старухой. Но голодный обморок нас посетил, к счастью, только в вагоне. Не помню точно, как мы добрались до «Кропоткинской».

Вечером обратно мы ехали уже с приличным запасом батареек: с корзинкой яблок, пузырьком подсолнечного масла и огромным пакетом с сублимированным картофельным пюре, доставшимся нашим благодетелям из стратегических запасов одной из стран НАТО.