Нежный московский взгляд

*

Во всякое время года Москва умеет подсунуть москвичу обманку. То жуткий мужик с мордой грабителя, только что яростно барабанивший в дверь, окажется кротким электриком и к тому же специалистом по разведению герани; то трамвай – вид транспорта, от которого меньше всего ждешь внезапных изменений маршрута, – резко прыгнет на уходящую вбок стрелку и помчится, волоча троих ночных пассажиров бог знает куда, пока ангельского вида водительница орет в свой мобильник: «Сукин ты сын, а не отец! Родительских прав тебя лишили! Не смей Васю забирать! Вася, не иди с папой! Вася, я щас приеду, никуда с этим подонком не иди!» То, наконец, злая и жадная московская ворона вдруг приволочет к твоим ногам по льду совсем еще свежие полбатона – что она имела в виду? Неужели бронхит так страшно тебя изнурил, что даже вороны тебя жалеют?

Но все это пустяки в сравнении с теми обманками, подлянками, загадками и оптическими иллюзиями, которые творит в Москве март. Создается впечатление, что, если бы не особый, тренированный московский взгляд, позволяющий обитателям города отыскать пригодные для ходьбы мели в сплошных лужах, угадать приличных людей среди одичавших за зиму милиционеров и провидеть светлое будущее в сыром и промозглом настоящем, март был бы одним из самых неприятных месяцев.

Одно только новое излюбленное московское выражение «горите в аду», употребляющееся в этом марте с пора­зи­тель­ной частотой, способно довести человека, не обладающего московским взглядом, до инфаркта: «Уважаемые жильцы квартиры номер 16! Вы забыли внести плату за коммунальные услуги в размере 167 руб. 18 коп. Горите в аду!»; «Девушка! Вы мою собачку грязью заляпали! Горите в аду!», «Маша! Не смог тебе дозвониться. Гори в аду! Перезвони мне. Целую». Просто москвичи – люди сильных эмоций, привычные слова для выражения оных за зиму как-то стираются и бледнеют, и в марте емкое «гори в аду» оказывается очень кстати: «Вау! Люди! Какой подарок! Горите в аду! Спасибо огромное!» В смысле: люблю вас, люди. Сильную, короче, эмоцию вы у меня вызываете.

Московский взгляд позволяет опытному пешеходу заметить, глядя на юношу, перебирающегося через железную ограду на Чистопрудном бульваре: «Гляди, демократ лезет. На митинге был, всех скрутили, а его нет, но, видать, переволновался, сил нет до перехода дойти». Московский взгляд позволяет прочесть страшный слоган новой рекламной кампании, запущенной большой сетью московских аптек: «Низкие цены – чистая совесть!» – и понять, что совесть у аптек и раньше была чистая, не подсыпали они толченого стекла в сумамед; просто теперь у них еще и цены снизились. Наконец, не обладающий московским взглядом таксист не смог бы, пытаясь разглядеть шоссе сквозь залепленное мартовской метелью лобовое стекло, вдруг мечтательно сказать: «Редиску сейчас надо сажать. Я как свинку-то летом режу, так думаю: хорошая ботва у редис­ки, если ее в марте сажать, калорийная». Гори в аду, калорийная ботва: ты вызываешь у нас сильные эмоции. Приятные, конечно.

**

Вопреки расхожему мифу, московский взгляд вовсе не циничен. Во многих безрадостных ситуациях москвичи прозревают сквозь неприглядный фасад нежную сентиментальную историю. Скажем, в марте небывалая горячка (временами доводящая до мордобоя) охватывает молодоженов, рвущихся в загс по особо козырным дням – 10 октября 2010 года и т. п. Именно в марте начинают на свадебных сетевых форумах составляться поимен­ные списки молодых пар, желающих зарегистрировать священный союз в определенный день. Составители спис­ков распределяют между участниками время и за пару недель до подачи документов встают на вахту. Об этом не подозревают наивные обыватели, полагающие, что смогут какого-нибудь там 11 марта в четверг занять тихонько очередь в загс (ну пусть хоть в шесть утра, можно пережить) и расписаться на вожделенную Красную горку 11 апреля. Рядовых обывателей ждет тяжкий удар: их встречают закаленные в онлайновых боях подписанты, поочередно несущие вахту у выбранного загса в течение двух-трех суток. Гости столицы, в ужасе взирающие на подобные сцены, находят их грубыми, варварскими и циничными. Но москвичи умиляются: их московский взгляд прозревает во всей этой катавасии не дикий ритуальный ужас, а романтичную историю о силе городской любви, дающей хрупкой девушке способность ради идеальной свадьбы порвать фату соперницы в клочья. Гори в аду, хрупкая девушка, – ты нежно волнуешь наши сентиментальные сердца.

Посмотришь обычным, не московским взглядом на страницу «Великопостные блюда» в меню стрип-клуба – и не увидишь глубокого уважения к православной вере; а московским взглядом – увидишь и растрогаешься: гори в аду, стрип-клуб! Ура тебе!

И, конечно, только обладатель московского взгляда может, разглядывая талую жижу у себя под ногами, сказать опирающейся на его руку влюбленной спутнице: «Сдается мне, Лена, что этой весной очень много стало на тротуарах собачьего говна. Видимо, собачья жизнь удалась, а?» Горите в аду, собачки, – мы так за вас рады.

***

Впрочем, иногда даже московскому взгляду не хватает доброты и нежности, чтобы прозревать в окружающих реалиях только милое и приятное. Например, к концу марта москвичи способны в уме перевести размеры любого расколотого куска льда, валяющегося у стены здания, в число потенциальных жертв. Внимательно оценив взглядом высоту дома, покатость крыши и оживленность переулка, один москвич обычно говорит другому: «Может, что и двое бы...» «Даже и трое, если, скажем, бабки старые», – бойко подхватывает второй москвич. Или, скажем, наткнувшись на бог весть с какой стати валящий по центру города лубочный парад в честь Дня святого Патрика, организованный за казенный счет, московский взгляд усматривает в эволюциях трепещущих на ветру зеленых платьев, натянутых поверх двух пар теплых штанов и ватной куртки, исконный языческий обряд. «Это, значит, Лужков весну приманивает, – объясняет старичок с псевдотолстовской бородой внуку, похожему в своем тесном зимнем комбинезончике на синюю гусеницу. – Девок зеленых выпустил, вон еще ребята зеленые с дудками идут, с пивом, будут пивом землю поливать, весну приманивать». И, даже обнаружив в холодной электричке Рязань–Москва непонятно как оказавшуюся здесь холеную красавицу модельной внешности, пытающуюся отвлечься чтением чего-то английского в Kindle DX, обладатель московского взгляда не радуется своей удаче, позволившей ему всю дорогу любоваться на такое волшебное существо, но участливо предлагает фее свои полбутерброда и спрашивает сочувственно: «Хочешь?» И если бы девушка, отрицательно покачав головой, не сглотнула бы в этот момент голодную слюну, можно было бы усомниться в поразительной проницательности московского взгляда. Но нет, московский взгляд так легко не обманешь. Гори в аду, девушка, – то есть: нам тебя очень жалко.

Впрочем, и на московский взгляд бывает проруха. Иной обитатель столицы самоуверенно решит, что все ловушки, маски и облики родного города ему известны, а город все-таки окажется непредсказуемее и страннее, чем ожидалось. Особенно часто это случается, когда обладатель московского взгляда сталкивается с обладателем московской хитрости, тоже совершенно особого столичного свойства: московская хитрость отличается от любой другой хитрости в мире тем, что риска не боится, на мелочи не разменивается и на других не оглядывается. Человек, на протяжении нескольких месяцев выдававший себя за генерала ФСБ и торговавший фальшивыми документами, якобы относящимися к этому ведомству, при задержании не выходил из роли, орал, грозился всех уволить к чертовой матери и был, по рассказам, очень убедителен. Привлек же он внимание подлинных сотрудников ФСБ, когда решил не ограничиваться распространением товара среди своих знакомых, а стал предлагать его у метро. То есть в ряд: ватрушки, верба, веники, валенки, ведомственные документы ФСБ. И никакой московский взгляд поначалу не помог опытным, казалось бы, московским обывателям лжегенерала изобличить – многие, говорят, подходили, приценивались... Или, например, рассказывают, что вдоль получасовой очереди на выставку Пикассо бродили тихие люди, приоткрывали осторожно записную книжечку и показывали лежащий между страниц потертый, небрежно выполненный рисуночек: Пикассо, карандашный набросок, неизвестный оригинал, двести долларов, не хотите? Продали, по слухам, около десятка оригиналов, и вопрос еще, о чем эта история, – о провале московского взгляда или о его победе: в конце концов, умели же эти тихие люди углядеть в толпе своего клиента, так что даже стоящие вокруг него граждане ничего не заподозрили. Гори в аду, Пикассо, – в смысле: очень тебя в Москве уважают.

****  

Трудно жить в этом городе без московского взгляда, а особенно таким холодным, долгим мартом, как в этом году. Хорошо еще, что московскому взгляду быстро учатся: может, эта способность проникает в организм с воздухом, как угольная пыль, а может, передается воздушно-капельным путем от повально простуженных постоянных обитателей. И приехавший в столицу всего неделю назад продавец мобильных телефонов из Курска смотрит из окна магазина электроники в Бутово на собак, бойкой стаей трусящих по черному снегу в сторону метро, и говорит девушке, делящей с ним прилавок: «А ты знаешь, что наука доказала: здешние собаки всегда выглядят голоднее, чем на самом деле? У них строение морды такое, лоб какой-то не такой. Это их здешнее эволюционное преимущество». Спасибо тебе, московский взгляд, эволюционное ты наше преимущество, – может, именно благодаря тебе мы выглядим голоднее, чем на самом деле, и нам достается больше тепла, больше света, больше нежности, чем можно судить по здешнему поразительному (особенно в марте) климату, и мужики в электричках предлагают нам бутерброд, и даже злые жадные вороны приносят к ногам полбатона. Гори в аду, Москва! В смысле – очень мы тебя любим.

PS: После того как этот текст был написан, март повернулся к Москве черной стороной: теракты в московском метро, страх, горе, злость.

Московский взгляд умеет в мирное время прозревать светлое в темном, обнадеживающее в безнадежном, ясное в непонятном. Но в тяжелые времена московский взгляд способен на большее: видеть живых людей за цифрами статистики и подлинную боль за официальной информационной завесой. Март 2010 года запомнится как месяц, когда многие москвичи боролись со страхом, помогали близким справиться с трагедией, выручали друг друга в самых тяжелых ситуациях. Этот текст о том, каким московский взгляд мог видеть март 2010 года. Увы.